Ирина Карнаухова - Белая лебедушка [Русские волшебные сказки]

— Ну, не плачь, красавица, долго не находишься.

Вечером красная девица погнала скотину домой, а Ивашка-Медведко за ней вслед пошёл.

Пришёл в избу. Усыня, Горыня и Дубыня сидят за столом да вино пьют.

Говорит им Ивашка:

— Добрые люди! Поднесите мне хоть одну рюмочку!

Поднесли ему рюмку, он другую запросил.

Дали ему другую — он третью сам взял.

Распалилось в нём богатырское сердце, выхватил он боевую палицу и прогнал Усыню, Горыню и Дубыню из царства прочь.

Потом взял свою любимую невесту, воротился к старику и старухе и сыграл весёлую свадьбу.

И я на свадьбе был, мёд, вино пил, по усам текло, а в рот не попало. Дали мне пива корец — тут моей сказке конец.

некотором царстве, в некотором государстве жили-были царь с царицей. Всем хорошо жили, только не было у них детей. Вот раз царице приснилось, что недалеко от дворца есть тихий пруд, в том пруду ёрш с золотым хвостом. Снится царице, что если она этого ерша съест, то родится у неё сын. Наутро рассказала она царю про свой сон. Позвал царь рыбаков, велел разыскать тихий пруд, закинуть в него шёлковый невод. Закинули рыбаки невод, и попался им ёрш с золотым хвостом. Обрадовалась царица, кликнула свою любимую подружку, попову дочь, и говорит:

— Вели, подружка, приготовить ерша к обеду, да смотри, чтобы никто к нему не притронулся.

Стала девушка-чернавка ерша варить, а попова дочь всё у печки вертится.

«Что за рыба такая диковинная?» — думает. Оторвала золотое пёрышко с левого боку да и съела.

Тут и девушка-чернавка не вытерпела — оторвала пёрышко с правого боку да и в рот. А потом царица ерша съела, тарелочку почистила.

Вот, скоро ли, долго ли, родились у каждой по сыну-молодцу. У царицы — Иван-царевич, у поповны — Иван-попович, у Чернавки — крестьянский сын.

Стали ребятки расти не по дням, а по часам. Как хорошее тесто на дрожжах поднимается, так они вверх тянутся. К десяти годам богатырями стали — никому с ними не управиться. Силушка по жилушкам бежит могучая, кого за руки хватят — рука прочь, кого за ногу потянут — нога вон. Только друг с другом играть не могли.

Вот пошли они раз гулять по саду, увидали громадный камень. Упёрся в него руками Иван-царевич — чуть пошевелился. Взялся за него Иван-попович — на палец приподнял. Ухватился Иван — крестьянский сын — загудел камень, покатился, деревья в саду поломал.

Под тем камнем дверь железная за семью замками, за десятью печатями, а за дверью подвал. В подвале — три коня богатырские, по стенам оружие ратное развешано. Вывели молодцы коней, стали себе оружие выбирать. Каждый себе по сердцу оружие взял. У Ивана-царевича на коне сбруя золочёная, в руках меч золотой. У Ивана-поповича у коня сбруя посеребрённая, в руках копьё серебряное. А у Ванюшки, крестьянского сына, сбруя у коня мочальная, в руках дубинка железная.

Только подъехали они ко дворцу, ко тесовому крыльцу, выбежала царица из горенки, слезами заливается:

— Сыны мои милые, напали на нашу страну страшные вороги, змеи лютые, идут на нас через речку Смородину, через чистый Калинов мост! Всех людей окрест половили, землю разорили, ближние царства огнём пожгли.

— Не плачь, матушка, отстоим мы речку Смородину, не пустим змея через Калинов мост.

Словом-делом, собрались — поехали. Приезжают к реке Смородиной, видят: по всему берегу кости лежат человечьи, всё кругом огнём сожжено, вся земля русской кровью полита. У Калинова моста стоит избушка на курьих ножках.

— Ну, братцы, — говорит Иван-царевич, — тут нам жить и дозор нести, не пускать врагов через Калинов мост. Давайте по очереди караул держать.

Кинули жребий. Досталось первую ночь сторожить Ивану-царевичу, вторую — Ивану-поповичу, а третью — Ванюшке.

Вот ночь настала.

Надел Иван-царевич золотые доспехи, взял меч, в дозор отправился.

Ждёт-пождёт — тихо на речке Смородиной. Лёг Иван-царевич под ракитовый куст да и заснул богатырским сном.

А Ванюшке в избушке не спится, не лежится, седло под головой вертится. Встал Ванюшка, взял дубинку железную, вышел к речке Смородиной. А у Калинового моста, под кустом, Иван-царевич спит-храпит, как лес шумит.

Вдруг в реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались — выезжает Чудо-юдо шестиглавый змей. Как дыхнет на все стороны — на три версты всё огнём пожёг! Ступил его конь ногой на Калинов мост. Рассердился тут Иван — крестьянский сын:

— Ты куда со своей лапой на чистый Калинов мост?

Выскочил Ванюшка, размахнулся дубинкой железной — три головы, как кочны, снёс; размахнулся ещё разок, ещё три сшиб. Головы отрезал, под мост положил, туловище в реку столкнул. Пошёл в избушку да и спать лёг.

Утром-светом вернулся с дозора Иван-царевич. Братья его и спрашивают:

— А что, царевич, как ночь прошла?

— Тихо, братцы. Мимо меня и муха не пролетела.

Сидит Ванюшка, помалкивает.

На другую ночь пошёл в дозор Иван-попович. Ждёт-пождёт — тихо на речке Смородиной. Лёг Иван-попович под ракитов куст и заснул богатырским сном. Среди ночи взял Ванюшка железную палицу, пошёл на речку Смородину. А у Калинова моста, под кустом, Иван-попович спит-храпит, как лес шумит.

Вдруг в реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались — выезжает Чудо-юдо девятиглавый змей. Под ним конь споткнулся, ворон на плече встрепенулся, сзади пёс ощетинился.

Рассердился девятиглавый змей:

— Что ты, собачье мясо, спотыкаешься, ты, воронье перо, трепещешься, ты, пёсья шерсть, щетинишься! Нет для меня на всём свете противника!

Отвечает ему ворон с правого плеча:

— Есть тебе на свете противник — русский богатырь Иван — крестьянский сын.

— Иван — крестьянский сын не родился, а если родился, то на войну не сгодился, я его на ладонь посажу, другой прихлопну — только мокренько станет.

Рассердился Ванюшка:

— Не хвались, вражья сила! Не поймав ясного сокола, рано перья щипать, не побившись с добрым молодцем, рано хвастаться.

Вот сошлись они, ударились — только земля кругом застонала. Чудо-юдо девятиглавый змей Ивана по щиколотку в землю вбил. Разгорячился Ванюшка, разошёлся, размахнулся дубинкою — три головы змея, как кочны, снёс.

— Стой, Иван — крестьянский сын, дай мне, Чуду-юду, роздыху!

— Какой тебе роздых, вражья сила! У тебя девять голов, а у меня одна.