Рудольф Распе - Детская библиотека. Том 23

Как же это сделать?

Очень просто! Я направил коня к окну и, как вихрь, влетел в столовую.

Дамы сперва очень испугались. Но я заставил коня вспрыгнуть на чайный стол и так искусно прогарцевал среди рюмок и чашек, что не разбил ни одной рюмки, ни одного самого маленького блюдца.

Это очень понравилось дамам; они стали смеяться и хлопать в ладоши, а мой друг, очарованный моей удивительной ловкостью, просил меня принять эту великолепную лошадь в подарок.

Я был очень рад его подарку, так как собирался на войну и давно подыскивал себе скакуна.

Через час я уже мчался на новом коне по направлению к Турции, где в то время шли жестокие бои.

В боях я, конечно, отличался отчаянной храбростью и впереди всех налетал на врага.

Однажды после жаркого сражения с турками мы захватили неприятельскую крепость. Я первый ворвался в неё и, прогнав из крепости всех турок, подскакал к колодцу — напоить разгорячённого коня. Конь пил и никак не мог утолить свою жажду. Прошло несколько часов, а он все не отрывался от колодца. Что за чудо! Я был изумлён. Но вдруг позади меня послышался странный плеск.

Я посмотрел назад и от удивления чуть не свалился с седла.

Оказалось, что вся задняя часть моего коня была отрезана начисто и вода, которую он пил, свободно выливалась позади, не задерживаясь у него в животе! От этого за моей спиной образовалось обширное озеро. Я был ошеломлён. Что за странность?

Но вот прискакал ко мне один из моих солдат, и загадка мигом объяснилась.

Когда я скакал за врагами и ворвался в ворота неприятельской крепости, турки как раз в эту минуту захлопнули эти ворота и отрезали заднюю половину моего коня. Словно разрубили его пополам! Эта задняя половина некоторое время оставалась неподалёку от ворот, брыкаясь и разгоняя турок ударами копыт, а затем ускакала на соседний луг.

— Она там пасётся и сейчас! — сообщил мне солдат.

— Пасётся? Не может быть!

— Посмотрите сами.

Я помчался на передней половине коня по направлению к лугу. Там я действительно нашёл заднюю половину коня. Она мирно паслась на зелёной поляне.

Я немедленно послал за военным врачом, и он, недолго думая, сшил обе половины моей лошади тонкими лавровыми прутьями, так как ниток у него под рукой не случилось.

Обе половины отлично срослись, а лавровые ветки пустили корни в теле моей лошади, и через месяц у меня над седлом образовалась беседка из лавровых ветвей.

Сидя в этой уютной беседке, я совершил немало удивительных подвигов.

Впрочем, во время войны мне довелось ездить верхом не только на конях, но и на пушечных ядрах.

Произошло это так.

Мы осаждали какой-то турецкий город, и понадобилось нашему командиру узнать, много ли в том городе пушек.

Но во всей нашей армии не нашлось храбреца, который согласился бы незаметно пробраться в неприятельский лагерь.

Храбрее всех, конечно, оказался я.

Я стал рядом с огромнейшей пушкой, которая палила по турецкому городу, и, когда из пушки вылетело ядро, я вскочил на него верхом и лихо понёсся вперёд. Все в один голос воскликнули:

— Браво, браво, барон Мюнхаузен!

Сперва я летел с удовольствием, но, когда вдали показался неприятельский город, меня охватили тревожные мысли.

«Гм! — сказал я себе. — Влететь-то ты пожалуй влетишь, но удастся ли тебе оттуда выбраться? Враги не станут церемониться с тобою, они схватят тебя, как шпиона, и повесят на ближайшей виселице. Нет, милый Мюнхаузен, надо тебе возвращаться, покуда не поздно!»

В эту минуту мимо меня пролетало встречное ядро, пущенное турками в наш лагерь.

Недолго думая, я пересел на него и как ни в чём не бывало помчался обратно.

Конечно, во время полёта я тщательно пересчитал все турецкие пушки и привёз своему командиру самые точные сведения об артиллерии врага.

Вообще, за время этой войны со мною было немало приключений.

Однажды, спасаясь от турок, попробовал я перепрыгнуть болото верхом на коне. Но конь не допрыгнул до берега, и мы с разбегу шлёпнулись в жидкую грязь.

Шлёпнулись — и стали тонуть. Спасенья не было.

Болото с ужасной быстротой засасывало нас глубже и глубже. Вот уже всё туловище моего коня скрылось в зловонной грязи, вот уже и моя голова стала погружаться в болото, и оттуда торчит лишь косичка моего парика.

Что было делать? Мы непременно погибли бы, если бы не удивительная сила моих рук. Я страшный силач. Схватив себя за эту косичку, я изо всех сил дёрнул вверх и без большого труда вытащил из болота и себя, и своего коня, которого крепко сжал обеими ногами, как щипцами.

Да, я приподнял на воздух и себя, и своего коня, и если вы думаете, что это легко, попробуйте проделать это сами.

Но ни сила, ни храбрость не спасли меня от страшной беды.

Однажды во время боя турки окружили меня, и, хотя я бился, как тигр, я всё же попал к ним в плен.

Они связали меня и продали в рабство.

Для меня начались чёрные дни. Правда, работу мне давали нетрудную, но довольно скучную и надоедливую: меня назначили пчелиным пастухом. Каждое утро я должен был выгонять султановых пчёл на лужайку, пасти их весь день, а вечером загонять обратно в ульи.

Вначале всё шло хорошо, но вот как-то раз, пересчитав своих пчёл, я заметил, что одной не хватает.

Я отправился искать её и скоро увидел, что на неё напали два огромных медведя, которые, очевидно, хотели разорвать её надвое и полакомиться её сладким мёдом.

У меня не было с собой никакого оружия — только маленький серебряный топорик.

Я размахнулся и запустил этим топориком в жадных зверей, чтобы испугать их и освободить бедную пчёлку. Медведи бросились бежать, и пчёлка была спасена. Но, к несчастью, я не рассчитал размаха своей могучей руки и швырнул топорик с такой силой, что он залетел на Луну. Да, на Луну. Вы качаете головой и смеётесь, а мне в ту пору было не до смеха.