Валентин Лебедев - Заповедник Сказок 2015 [Том 5]

Марго не заметила, когда в их жизни с Эдгаром всё пошло не так, не поняла, с чего началось. С обиженного молчания за ужином? С отказов пойти на праздник в гости к родителям? С резких высказываний о друзьях?

Поначалу не проходило и дня, чтобы Эдгар не открывал шкатулку из розового дерева, которую хранил на ночном столике возле кровати, и не доставал из него стеклянное сердце Марго. Он держал его в руках, глядел сквозь него на свет, вытирал мягкой тряпочкой пыль, а потом клал на белую бархатную подушечку и долго любовался тем, как играют прозрачные грани в свете зажжённых свечей. Но теперь шкатулка из розового дерева стояла на книжной полке в гостиной. Отполированная крышка покрылась пылью, бриллианты тяжёлого золотого замочка потускнели. Марго смотрела на неё — и не могла вспомнить, когда Эдгар открывал шкатулку в последний раз. Не могла даже вспомнить, когда он перенёс её сюда с ночного столика.

— Может, ты хоть иногда будешь её открывать? — недовольно заметила как-то раз Марго.

— Зачем? — устало спросил Эдгар.

— Как это зачем? — возмутилась Марго. — Да хоть за тем, чтобы хотя бы периодически стирать с сердца пыль. Разве это так сложно? Разве я многого прошу?

Эдгар уставился на неё, и Марго, кажется, впервые заметила, что в глазах цвета жжёного кофе больше нет того тепла, той радости, которые она видела на церемонии, проходившей в Канцелярии семейных записей. Зато в них было что-то вроде насмешки. «Много ли ты от меня просишь? — словно говорил его взгляд. — Нет. Всего лишь самый шикарный пентхаус, самую дорогую машину, самые редкие вина, самые эксклюзивные украшения, самые экзотические путешествия… Самую преданную любовь. Ведь ты — Маргарита. Ты — особенная, и жизни ты достойна тоже особенной, лучшей, чем у других».

— Твоё сердце лежит в шкатулке, целое, не разбитое, — сказал, наконец, Эдгар. — Что ещё тебе нужно?

На миг Марго замешкалась. И правда — её хрупкое стеклянное сердце не разбито. Чего ещё она хочет?

— Раньше ты постоянно им любовался, — обиженно протянула она. — Полировал грани, рассматривал на свет. А теперь? Когда ты вообще в последний раз его доставал?

— А когда ты в последний раз доставала моё? — вдруг спросил в ответ Эдгар. Мрачно посмотрел на Марго, плеснул в хрустальный бокал на два пальца коньяка и ушёл в соседнюю комнату.

А Марго стояла посреди гостиной и пыталась вспомнить, куда же она засунула шкатулку с его сердцем. Она помнила, что держала её подле себя на свадьбе, что первые пару недель та стояла на ночном столике с её стороны кровати, и что время от времени она доставала и с любопытством рассматривала тяжёлое, тёплое железное сердце, тускло поблёскивающее серебром, вертела его в руках и даже как-то раз специально уронила на пол — посмотреть, останется ли на железе хоть какая-то царапина. А потом… А потом она была слишком увлечена тем, что наблюдала, как Эдгар любовался её сердцем, как восхищался его гранями, как ловил им блики солнечного света и рассыпал его ворохом золотых искр по комнате. Новое, незнакомое чувство вины кольнуло Марго. Она не может вспомнить, куда засунула шкатулку с сердцем Эдгара!

Шкатулка из кедра со строгими лаконичными узорами на крышке обнаружилась на верхней полке в кладовке.

Стирая с неё пыль. Марго втихомолку посмеивалась над своим мимолётным раскаянием. Да, забыла она о сердце Эдгара — ну, и что? Что с ним будет? Оно ведь железное! Это её стеклянное сердце надо холить и лелеять, чтобы не разбить. Это его надо постоянно протирать от пыли, чтобы его грани ярко сверкали, это его надо поить солнечными лучами, чтобы холодное стекло согревалось. А за куском железа никакого ухода не нужно, на то оно и железо. Ключ к замку Марго нашла в рабочем столе. Открыла шкатулку — и непроизвольно ахнула. Железное сердце, когда-то тускло отливавшее серебром, покрылось густым слоем ржавчины.

На верхней полке кладовки обнаружилось кое-что ещё. Простая деревянная коробочка из клёна, оклеенная по бокам фольгой от шоколадных конфет, украшенная выложенным из разноцветных бусин именем «Маргарита» на крышке, выстеленная тонкой подарочной бумагой внутри, с красочными вырезками из журналов с картинками пальм и пляжей, гор и парусов, уютных домов и смеющихся детей. Когда-то эта шкатулка казалась Марго обычной дешёвой самоделкой. Почему же она не заметила тогда, с какой любовью были выложены мелкие бусины, складывающиеся к буквы её имени? Почему не увидела, что журнальные вырезки внутри — это то будущее, которое хотел подарить ей Егор?

Марго сидела на полу, прижимая к груди самодельную шкатулку, и по щекам у неё текли слёзы.

Искать Егора десять лет спустя — глупо. Марго прекрасно это понимала.

Но молчание в доме становилось всё гуще и гуще, на шкатулке розового дерева копилась пыль, и даже пушистая кошка Джесси пряталась под диваном. И Егор, наивный, восторженный, худой и нескладный Егор всё больше казался Марго ответом на все её проблемы. Что толку в красивой шкатулке, если сердце пылится в ней день за днём и не видит солнечного света? Пусть лучше оно лежит в самодельной шкатулке, лишь бы им любовались и восхищались каждый день. Марго легко нашла страницу Егора в информатории.

С фотографии на неё с улыбкой смотрел взрослый мужчина, из-за плеча которого с озорным видом выглядывал веснушчатый мальчишка с глазами Егора. Адрес для связи был указан прямо под фотографией. Руки Марго замерли над клавиатурой. Что она могла написать ему? Разве есть на свете слова, которые могут повернуть время вспять?

Тем вечером в доме случился скандал.

— Тебе на меня наплевать! — кричала Марго, и от её громкого голоса Джесси испуганно прижимала уши и шипела. — Неужели так тяжело хоть изредка доставать мое сердце из шкатулки?

— Да пожалуйста! — взвился в ответ Эдгар. Не возясь с ключом, просто сорвал золотой замочек, сломав нехитрый механизм, выхватил потускневшее стеклянное сердце Марго и с размаху бросил его на подушки дивана, спугнув сидевшую на них Джесси. — Ну, что, довольна?

— Нет!

— Я же сделал, что ты хотела! Чего тебе ещё от меня надо?

Марго пыталась найти слова. Она хотела, чтобы он доставал её сердце из шкатулки по своему желанию, а не её просьбе. Она хотела, чтобы он снова полировал стеклянные грани, снова подставлял его под солнечные лучи и любовался игрой света, и чтобы в его глазах цвета жжёного кофе снова была теплота.

— Я хочу, чтобы было как раньше, — пробормотала, наконец, она.

— Как раньше? — переспросил Эдгар. — То есть я буду каждый день любоваться твоим стеклянным сердцем, а будешь милостиво позволять мне это делать. А потом закатишь скандал, когда я попрошу тебя сходить на рождество к твоим родителям. Или прогонишь моих друзей. Нет, дорогая моя Маргарита! Ты почему-то возомнила себя особенной, решила, что ты лучше других, и что все обязаны тебе поклоняться. Но это так не работает! Чтобы что-то получать, надо что-то отдавать!