Валерий Медведев - Баранкин, будь человеком!. Повесть-сказка

- Если бы тебе грозило попасть в коллекцию, стал бы ты очень выбирать, в кого тебе превратиться…

Я на это ничего не сказал Малинину, потому что в его словах, безусловно, была доля правды.

- И вообще, Баранкин, - продолжал Костя, - трутни это ведь вроде муравьёв, только с крыльями, а нам с тобой крылья ни к чему, мы с тобой налетались уж на этих крыльях. Давай уж лучше уползём от всего на свете под землю, в муравейник. Уж там, под землёй, мы с тобой никого не встретим - ни юннатов, ни отличников, ни кошек, ни воробьёв…

- Очень ты спрячешься в муравейнике, - налетел я на Малинина; его глупые рассуждения меня просто разозлили. - Ты что, не знаешь, что ли, что муравьи - это самые, самые трудящиеся насекомые на всём свете? И что их каждый день заставляет работать… этот, как его, инстинкт?

- Почему не знаю! - стал оправдываться Малинин. - Очень даже знаю, что муравьи трудящиеся. Но ведь сегодня выходной день!

Такое заявление со стороны Кости Малинина для меня было совершенно неожиданным.

- Ну и что, что выходной? - опешил я.

- А в выходной они, наверное, не работают!

- Значит, по-твоему, в выходной день инстинкт на муравьёв не действует, что ли?

- Знаешь, Баранкин! - сказал Малинин убеждённым голосом. - Я вообще считаю, что никакого инстинкта нет.

- Как - нет? - снова опешил я. - Нам же его преподают в школе?

- Ну и что что преподают?.. Просто этот инстинкт все учителя придумали, чтобы нам вопросы задавать на уроках! Соображаешь?

Когда Малинин мне все это высказал, я сразу же стал соображать: а может быть, действительно Костя прав и никакого инстинкта у муравьёв вообще нет, а выходной день, наоборот, есть… А если выходной день у муравьёв есть, тогда нет ничего страшного в том, что мы превратились не в трутней, а в мурашей… Конечно, у муравьёв есть выходной день!.. А может быть, всё-таки нет? Я попробовал представить себе жизнь без выходных дней и не смог. Ещё я вспомнил беседу, которую в школе проводил с нами доктор. Беседа была о том, что надо обязательно отдыхать каждый выходной день. Если людям надо отдыхать каждое воскресенье, то муравьям тем более: они ведь такие маленькие и слабенькие. Нет! Конечно, у муравьёв должен быть выходной день, и он у них, конечно, есть! А если выходной день есть, тогда, пожалуй, всё в порядке. И можно не вешать нос, то есть усы, и можно бежать в муравейник и занять там какую-нибудь отдельную комнату, и начать ходить там на голове, и вообще делать всё, что только тебе вздумается. Здорово я развеселился от этих мыслей.

- Малинин! - сказал я, спрыгивая с ветки на землю. - Сейчас мы разыщем с тобой муравейник, займём отдельную комнату, запрёмся, закроем дверь на замок и…

- У них же нет, наверное, дверей и замков в комнатах, - усомнился Костя.

- Неважно! - сказал я, развеселившись ещё больше. - Важно, что комнаты есть, а уж загородиться чем-нибудь от всего на свете мы сумеем! Мы с тобой бабочки учёные и воробьи стреляные, нас теперь на мякине не проведёшь!

Я побежал по земле и на радостях ударил лапой попавшееся мне на пути круглое семечко, напоминавшее по форме футбольный мяч.

Костя Малинин принял мою передачу и отпасовал семечко обратно. Только здесь, на земле, я разглядел хорошенько Костю-муравья. Он весь блестел так, словно его начистили сапожным кремом, и талия у него была очень смешная - тонюсенькая-пре-тонюсенькая, как у девчонки, и ног было сразу шесть штук. «Очень это здорово, что у муравья шесть ног, - подумал я, - в футбол удобно играть. Особенно бить по воротам со всех шести ног. И в воротах стоять тоже удобно: на двух ногах стоишь, четырьмя ловишь мяч…»

В доказательство своей мысли я подпрыгнул в воздухе и ловко принял на грудь семечко-мяч всеми четырьмя лапами сразу. В обнимку с мячом я упал на землю и покатился, громко смеясь от удовольствия.

- Куча мала! - крикнул Костя Малинин и повалился на меня.

Мы уж совсем начали было кувыркаться, но тут я заметил, что из леса, то есть из травы, навстречу нам вышло человек шесть муравьёв. Я, конечно, очень обрадовался. Вскочил.

- Здорово, ребята! - крикнул я муравьям, поднимая в знак приветствия все четыре лапы. Потом я ударил по мячу ногой и сказал:

- Может, по случаю выходного в футбол сыграем, ребята?.. Вас сколько человек? Шесть? И нас двое! Как раз! Разделимся на две команды по четыре! Чур, я - центр нападения!

Настоящие муравьи как-то странно посмотрели на меня, похлопали друг друга усиками, пошептались между собой, дали задний ход и тихо скрылись в зарослях травы.

Мы с Костей побежали их догонять, но в соседнем лесу, то есть в траве, уже никого не было, зато совсем рядом внизу, под пригорком, мы обнаружили дорожку, по которой шло самое оживлённое муравьиное движение.

Муравьи сновали взад и вперёд. Одни из тех, что были поменьше ростом, несли на себе комочки земли, палочки, листики, хвойные иголки. Другие муравьи, широкоплечие, с большими головами и огромными челюстями, волокли гусениц, мёртвых мух и жуков…

- Что это они, Малинин? - спросил я Малинина, насторожившись. - Работают, что ли?

- Да что ты, Баранкин, - ответил Малинин, - это они гуляют по своей главной улице.

- Как - гуляют? - спросил я недоверчиво.

- Так, гуляют. Сегодня же воскресенье!

- А зачем же они тащат на себе всякие бревна и камни, если сегодня воскресенье?.. Малинин промолчал.

- А по-моему, они не гуляют, а работают…

- Ну что ты, Баранкин, - возмутился Малинин, - какая же работа может быть в выходной день?

- А бревна на плечах? - спросил я Малинина.

- А бревна… - ответил Малинин. - А бревна… это у них так принято гулять с брёвнами на плечах!

- Принято? - переспросил я, потом протёр глаза лапами, уставился повнимательней на муравьёв, и сердце у меня заныло от какого-то очень нехорошего предчувствия.

Это ощущение возникло у меня и от того, что я увидел, и ещё от фразы Малинина, которую он произнёс, глядя на муравейник.

- Знаешь что, Баранкин, - сказал Костя, - давай лучше не пойдём в муравейник, давай лучше гулять одни, где-нибудь там… - И Костя махнул лапой в сторону, совершенно противоположную от муравейника.

Собственно говоря, я это и сам хотел предложить Косте, просто он немного опередил меня с этим предложением, поэтому я, не колеблясь ни секунды, сказал:

- Давай, Малинин, давай! Включай, Малинин, задний ход.

«Пока не поздно», - хотел добавить я, но промолчал.

Мы хотели попятиться прочь от муравейника, но здесь с нами обоими случилась непонятная вещь: вместо того чтобы пятиться назад, мы стали пятиться вперёд, прямо по направлению к муравейнику. Я ясно чувствовал, что я делаю это вопреки своему желанию, чувствовал и понимал, но ничего не мог с собой сделать, потому что какая-то неведомая сила медленно, шаг за шагом, стала приближать нас с Костей к муравейнику.