Елена Тудоровская - Приключения Одиссея (Художник В. Власов)

— Скажи, друг, — спросил Одиссей, — кто был твой господин? Может быть, я встречал его или знаю о нем что-нибудь. Я давно уже скитаюсь и мог слышать о нем.

С грустью назвал свинопас пришельцу имя Одиссея Лаэртида, прославленного героя.

Одиссей попытался осторожно приоткрыть правду своему верному свинопасу. Конечно, он, нищий странник, слышал об Одиссее. Многострадальный герой находится сейчас в земле феспротов и собирается плыть в Итаку.

Но Эвмей не захотел даже слушать гостя. Слишком уж часто чужеземные бродяги являлись к печальной Пенелопе с нелепыми сказками об Одиссее, в надежде заработать вкусный обед и новую хламиду.

— Я больше ничему не верю, — сказал Эвмей. — Зачем на старости лет ты лжешь, странник?

— Если уж ты так упорно не желаешь слушать, — возразил Одиссей, — то я не расскажу ничего. Но клянусь тебе, что Одиссей скоро вернется к вам, а ты наградишь меня за верную весть только тогда, когда увидишь его на пороге твоего дома. Клянусь тебе владыкой Зевсом, клянусь твоей гостеприимной трапезой и священным очагом Одиссеева дома: прежде чем нынешний месяц сменится новым, Одиссей вступит в свой дом.

Внезапно за дверью послышались шаги. Одиссей удивился, что злые собаки Эвмея не рычат и не лают на пришельца. Наверно, гость был им хорошо знаком.

Дверь распахнулась; у порога стоял юноша, невысокого роста, с копьем в руках. Собаки ластились к нему, радостно визжа и виляя хвостами. Эвмей только что начал смешивать вино с водой. Он выронил чашу и бросился навстречу гостю. С горячностью стал он целовать голову юноши, его глаза, руки.

— Ты ли это, мое милое дитя, мой ненаглядный Телемак? — твердил он. — Войди ко мне, милый сын, дай поглядеть на тебя! Последнее время ты редко бывал у меня.

— Я вернулся сегодня, — ответил Телемак, — и прежде всего зашел к тебе, мой славный Эвмей. Скажи, что делается у меня в доме? Может быть, мать мою Пенелопу уже принудили выйти замуж, и она покинула нас?

Эвмей с живостью возразил:

— Нет, Телемак, твоя мать дома. С горькими слезами ждет она твоего возвращения: она боится за тебя, за твою жизнь. Наши злые обидчики замышляют новые козни, еще хуже прежних, мой сын. В особенности надо остерегаться их вожака Антиноя: он так же черен душой, как прекрасен лицом.

Эвмей взял копье из рук Телемака и помог ему расстегнуть ремень у блестящего шлема. Юноша вошел в дом. Старый нищий поспешно встал перед юным воином, но Телемак удержал его словами:

— Не беспокойся, странник, для меня здесь найдется местечко.

Эвмей навалил на пол груду зеленых ветвей и покрыл их овчиной. Телемак сел. Эвмей подал ему мяса и хлеба, налил вино в деревянные кубки. Все трое принялись за еду. Когда обед был окончен, Эвмей попросил Телемака оказать приют страннику в царском доме. Телемак печально ответил:

— Как же я могу пригласить к себе чужеземца? Буйные пришельцы, бесчинствующие в доме, могут обидеть моего гостя, а я бессилен защитить его… Слишком много их против меня одного.

— Если ты позволишь говорить мне открыто, мой прекрасный, — вмешался Одиссей, — то я признаюсь, — сердце мое жестоко негодует, когда я слышу, как оскорбляют тебя чужие люди. Хотел бы я знать: неужели народ благословенной Итаки ненавидит тебя? Или твои родили не хотят за тебя заступиться?

— Добрый отец чужеземец, — отвечал рассудительный Телемак, — я всё расскажу тебе, ничего не утаивая. Народ наш не враждует со мной, и родичей я не могу винить: отец мой ушел на войну с Илионом, когда я был еще младенцем, а братьев у меня нет, как не было братьев и у отца. Этим пользуются бесчестные люди. Они не какие-нибудь бродяги или разбойники. Нет, первые люди нашей страны, сыновья знатных семейств притесняют меня. Они принуждают мать мою Пенелопу к новому браку. Мать не хочет вступать в ненавистный брак, но и не может избавиться от своих женихов; а они каждый день пируют в нашем доме, ожидая ее решения. Скоро они совсем разграбят наше имущество и погубят меня самого. Впрочем, ты знаешь: всё, что должно случиться, находится еще на коленях у богов. [54] То есть «будущее неизвестно людям» — древнегреческая поговорку.

Телемак обратился к Эвмею:

— Мой добрый Эвмей, сходи в город к Пенелопе, обрадуй ее вестью о том, что я благополучно вернулся.

Но смотри, чтобы никто не знал этого до моего прихода: женихи могут подстеречь меня, чтобы убить тайно.

Эвмей послушно поднялся, привязал к ногам крепкие сандалии и поспешил в город. Одиссей и Телемак остались одни.

Одиссей любовался своим прекрасным сыном и обдумывал, как бы открыться ему. Вдруг дверь распахнулась, словно от порыва ветра. Одиссей увидел, что в дверях, почти касаясь головою притолоки, стоит могучая Афина. Богиню увидели злые собаки. [55] Греки считали, что животные видят богов, даже если боги не видимы для людей. С визгом, дрожа всем телом и поджимая хвосты, они кинулись прочь со двора. Только Телемак не видел ничего. Афина позвала героя; Одиссей тотчас последовал за ней во двор. Богиня тихо сказала ему:

— Теперь, Одиссей, ты можешь назвать себя Телемаку. Идите в город; скоро и я там буду и помогу вам рассчитаться с женихами.

Афина прикоснулась к Одиссею, и его рубище снова превратилось в тонкий, чистый хитон, спина его выпрямилась, морщины разгладились, золотые кудри покрыли голову, борода потемнела.

Телемак увидел входящего мужа и вскочил в изумленье и страхе. Он почтительно обратился к незнакомцу:

— Странник, ты являешься мне в ином виде: платье на тебе другое, и весь твой облик изменился. Наверно, ты один из бессмертных богов? Будь же к нам благосклонен, а мы принесем тебе великую гекатомбу.

Странник возразил:

— Я вовсе не бог. Я Одиссей, твой отец, вернувшийся после долгих скитаний.

Он протянул руки и хотел обнять сына, но осторожный юноша отступил от него.

— Нет, — возразил он, — я не верю, что ты мой отец Одиссей! Ты хочешь обмануть меня колдовством, чтобы после я плакал еще горестней. Только всемогущие олимпийцы могут по своей воле превращаться из убогого старика в цветущего мужа.

— Нет, Телемак, — ответил Одиссей, — это я, твой отец, и никакой другой Одиссей не придет к вам, кроме меня. Боги заставили меня претерпеть великие беды, и только через двадцать лет вернулся я в землю отцов. А превращение мое — дело копьеносной Афины. Она всегда помогала мне.

Тогда только Телемак обнял отца. От волнения они долго не могли произнести ни слова. Наконец Телемак спросил:

— Как же, отец, ты добрался до Итаки? Кто привез тебя сюда? Не пешком же ты пришел, это я и сам понимаю.