Мари-Катрин д’Онуа - Кабинет фей
- Название:Кабинет фей
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ладомир, Наука
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-86218-5294
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мари-Катрин д’Онуа - Кабинет фей краткое содержание
Сказки д’Онуа красочны и увлекательны. В них силен фольклорный фон, но при этом они изобилуют литературными аллюзиями. Во многих из этих текстов важен элемент пародии и иронии. Сказки у мадам д’Онуа длиннее, чем у Шарля Перро, композиция их сложнее, некоторые из них сродни роману. При этом, подобно сказкам Перро и других современников, они снабжены стихотворными моралями.
Издание, снабженное подробными комментариями, биографическими и библиографическим данными, богато иллюстрировано как редчайшими иллюстрациями из прижизненного и позднейших изданий сказок мадам д’Онуа, так и изобразительными материалами, предельно широко воссоздающими ее эпоху.
Кабинет фей - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Они вернулись вместе; ему было жаль, что время пролетело так быстро, — ведь, даже едва решаясь беседовать с нею, он был счастлив просто ее видеть.
Оба провели беспокойную ночь, однако неопытность не позволила им понять причину бессонницы. Тем не менее принц с нетерпением ждал часа, когда опять сможет увидеть пастушку, а она боялась новой встречи с пастухом. Такое волнение всего лишь при виде принца было внове для Карпийон и немного отвлекло девушку от иных печалей, удручавших ее. Она столь часто думала о пастухе, что стала реже вспоминать о принце Горбуне.
«О причудница-Судьба, — вопрошала она, — отчего же одарила ты изяществом, красотой и приятностью юного пастуха, чей единственный удел — пасти свое стадо, и наделила злобой, уродством и порочностью великого принца, которому суждено править королевством?»
Превратись из принцессы в пастушку, Карпийон не хотела даже знать, как сама выглядит; однако теперь желание понравиться заставило ее поискать зеркало; найдя его у принцесс и увидев свою одежду и прическу, она застыла в замешательстве.
— Что за вид! — воскликнула она. — На кого я похожа? Нельзя мне и дальше ходить в такой грубой холстине.
Принеся воды, она умылась и помыла руки, сразу ставшие белее лилий. Вслед за этим отыскала королеву и, встав перед ней на колени, поднесла ей кольцо с дивной красоты алмазом (ибо она взяла с собой драгоценности).
— Дорогая моя матушка, — обратилась она к ней, — когда-то я нашла это кольцо, и мне неведома его ценность; но смею надеяться, что оно стоит немалых денег. Молю вас принять его в доказательство моей благодарности за вашу доброту и прошу купить мне платье и белье, чтобы я была одета как все пастушки в этих краях.
Увидев у столь юной девицы такое красивое кольцо, королева удивилась.
— Я лишь сохраню его для вас, — ответила она, — не приняв как дар; что до остального, то нынче же утром вы получите все, о чем попросили.
Она и вправду отправила посыльного в соседний городок, велев ему купить там самое красивое крестьянское платье, какое только бывает на свете. А уж в новой шапочке и туфельках Карпийон казалась прекрасней Авроры [239]. Принц тоже принарядился — украсил шляпу венком, а перевязь своей сумы и пастуший посох — цветами. Собрав в полях букет, он робко, как подобает влюбленному, поднес его Карпийон; принцесса смущенно приняла сей дар, хотя он и пришелся ей очень по душе. После встречи с принцем она почти перестала разговаривать и все витала в облаках. То же происходило и с ним: на охоте он теперь, вместо того чтобы преследовать оленей и ланей, предпочитал привалы в уединенных уголках природы, где подолгу мечтал об очаровательной Карпийон, сочиняя стихи и песни для своей пастушки, обращаясь к скалам, деревьям и птицам. Веселое расположение духа, благодаря которому другие пастухи постоянно искали его общества, совсем его покинуло.
Трудно, однако же, сильно любя, не бояться предмета любви своей — и вот принц до того страшился рассердить пастушку, открыв ей свои чувства, что не смел ни слова сказать ей. Она же хоть и замечала, что он предпочитает ее всем остальным — а не это ли лучшее доказательство искренности его чувств, — все же немного тяготилась его молчанием, но порой и радовалась.
«Если он и вправду любит меня, — думала она, — что скажу я в ответ ему? Рассердиться на него — не значит ли тем его погубить; а не рассердиться — сама умру от стыда и душевных мук. Как! Неужели, родившись принцессой, я стану слушать какого-то пастуха? Ах! На столь недостойную слабость я никогда не пойду. Сменить одежду не значит сменить и сердце. Мне и так уже придется корить себя слишком за многое, с тех пор как нахожусь здесь».
У принца от природы был красивый голос; да даже и не пой он так сладко, расположенная к нему принцесса все равно с удовольствием слушала бы его. Так или иначе, она часто просила его спеть песенки, и все они звучали столь нежно и трогательно, что Карпийон поневоле заслушивалась ими. Принц сочинил несколько строк и беспрестанно повторял их, а она прекрасно знала, что речь тут о ней. Вот они:
Ах! Если бы в каком краю
Нашлась меж всеми божествами
Та, что красой сравнится с вами,
Готовая весь мир отдать за страсть мою,
Как счастлив был бы я всем этим пренебречь,
Чтобы хоть раз ваш взор привлечь!
Хоть принцесса и делала вид, что эта песня нравится ей ничуть не больше других, она все же, к большому удовольствию принца, отдавала явное предпочтение именно ей. Это вдохнуло в него побольше смелости. Зная, что Карпийон каждый день пасет ягнят на берегу реки, под сенью ив и рябин, принц пришел туда и кинжалом вырезал на коре деревца [240]:
Напрасно летнею порой
Здесь всяк резвится и играет:
Как хоть на миг мне обрести покой?
Амур меня язвит и вздохи исторгает.
Принцесса застала его за вырезыванием последнего слова. Притворившись смущенным и помолчав немного, он сказал:
— Перед вами несчастный пастух, принужденный изливать свои страдания предметам бесчувственным, хотя должен был бы доверить их одной лишь вам.
Ничего не ответив, она опустила глаза, позволив ему говорить ей о своих чувствах сколько угодно; сама же в это время раздумывала, как принять признания юноши, и пристрастность склоняла ее к тому, чтобы с легкостью простить его.
«Он не ведает о моем происхождении, — размышляла она, — его дерзость объяснима, ибо он любит меня и считает, что мы с ним равны. Но даже и знай он, кто я, — разве и самые возвышенные из богов не стремятся привлекать людские сердца? Разве они сердятся на то, что их любят?»
— Пастух, — сказала принцесса юноше, когда тот смолк, — мне жаль вас, ибо я испытываю к вам лишь сочувствие; я ничуть не хочу любить, у меня и без того много печалей. Увы! Сколь несчастной была бы судьба моя, согласись я в довершение всех жизненных невзгод еще и взвалить на себя такое тяжкое бремя?!
— Ах, пастушка! — воскликнул принц. — Уж коль скоро вас терзают заботы и беды, ужели вам неизвестно лучшее средство облегчить их? Я разделю их с вами, моей единственной заботой будет угодить вам, можете оставить свое стадо на мое попечение.
— Если бы мучила меня лишь эта забота! — возразила Карпийон.
— Что же еще тревожит вас? — спросил принц с предупредительностью, столь прекрасной, юной, чистой, столь не похожей на пустое величие двора. — Ах, ну конечно! Вы любите другого, потому-то и столь безжалостны ко мне.
Сказав это, он побледнел и стал печален, мысль эта мучила его жестоко.
— Признаюсь, — ответила она, — что у вас есть соперник, отвратительный мне и ненавистный: вы никогда бы не повстречали меня, если бы не его настойчивые преследования, вынудившие меня бежать.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: