Светлана Лаврова - Требуется гувернантка для детей волшебника. Юмористические повести

— Я, видите ли, не очень худенькая, — оправдывалась она, но волшебник хлопнул ладонью по ковру и сказал:

— Ты что себе позволяешь? Тебя на половую тряпку пустить или Барбосу в конуру подстелить?

Ковёр вздохнул и судорожно взлетел.

— С ними строго надо, — довольно сказал Сергей Сергеевич. — Маруся, не ковыряй пальцем дырку, она и так большая. Эмилия Ивановна, вас в полёте укачивает? — Н-не знаю, — пролепетала гувернантка, вцепившись одной рукой в бахрому ковра, а другой в Марусю. — Я до сих пор ещё никогда не летала на ковре-самолёте.

— Неужели? — изумился Серёжа. — Ну вы даёте! Такая пожилая, и до сих пор не летала.

— Не пожилая, а взрослая, — поправила брата Юзя.

— Да вы не пытайтесь что-то объяснить, — посоветовал волшебник. — Примите всё как есть. Просто скажите себе: я вижу интересный сон, где происходят чудеса. И сразу станет спокойнее.

— Я вижу интересный сон, — сказала Эмилия Ивановна, и ей действительно полегчало. — Никогда не думала, что летать на ковре-самолёте так неудобно и страшно. И дует в… э-э… снизу.

— Это в дырку дует, которую Маруська проковыряла, — пояснила Юзя. — Вы её воспитайте, пожалуйста, чтобы она не дырявила ковёр, а то я замучилась штопать. О-о, вот и замок наконец! Король ворчать будет, что разбудили.

Вся компания подлетела к причудливому тёмному строению. Ковёр нырнул вбок, отыскивая дверь. Сергей Сергеевич позвонил раз, потом второй. Дверь открыл величественный дворецкий с бакенбардами и в ночной рубашке в мелких розочках.

— Его Величество дома? — спросил волшебник. — Доложите, что мы прибыли.

И, отстранив дворецкого, вошёл в тёмный коридор. Ему навстречу, зевая, спускался с лестницы босой толстяк в ночной рубашке в мелких фиалках.

— Ну ты даёшь, Михайлов. Хоть бы раз прилетел как положено, в часы аудиенции, — ворчал толстяк. — О, здесь дама! Прошу прощения, миледи, я слегка не одет.

Он схватил с табуретки кухаркин фартук и впопыхах его накинул.

— Я принесу мантию, Ваше Величество, — сказал дворецкий и удалился.

— Неотложные дела забросили меня в ваш замок, Ваше Величество, на весь срок летних каникул, — строго сказал волшебник Сергей Сергеевич. — Это Эмилия Ивановна, наша новая гувернантка.

— Я польщён, — толстяк попытался щёлкнуть каблуками, словно на нём были сапоги, но босые пятки не издали нужного звука. Тогда толстяк поцеловал Эмилии Ивановне руку и поклонился. В этот момент вернувшийся дворецкий набросил на Короля мантию, но промахнулся, так что было похоже, что Его Величество, как какое-то африканское животное, поймали Сетью. Король побарахтался и выбрался наружу, держась за руку Эмилии Ивановны.

— Вы — моя путеводная нить, — сказал он. — Это доброе предзнаменование. Вы драконов боитесь?

— Нет, — правдиво ответила Эмилия Ивановна. Как можно бояться дракона, если не веришь в его существование? Пауков она боялась гораздо больше.

— Какая храбрая женщина! — восхитился Король. — Тогда устраивайтесь в комнате с видом на дракона, дворецкий вас проводит. Детей разместим, как обычно. Тебя, Сергей Сергеич, — в Правой башне, там ещё с твоего прошлого визита всё неубранным валяется. И спать! Подробности завтра.

Король резво, несмотря на комплекцию, пошлёпал вверх по лестнице.

— Вот и отлично, — удовлетворённо сказал волшебник Сергей Сергеевич. — Здесь мы отдохнём на славу.

Эмилия Ивановна промолчала.

Понемногу в замке наладилась приятная отпускная жизнь. Раньше всех просыпался волшебник Сергей Сергеевич и шёл в башню страдать над диссертацией. Работа двигалась медленно, потому что подопытные пауки с утра были квёлые и на все заклинания волшебника лишь лениво отбрыкивались. Сергей Сергеевич зевал, потягивался, время от времени что-то взрывал для очистки совести, а потом шёл завтракать с чувством выполненного долга. «Наконец-то отстал», — вздыхали пауки и тоже шли завтракать мухами.

К этому времени Эмилия Ивановна уже успевала одеть и причесать Маруську, и они спускались в столовую тоже. По утрам в постель всем подавали чай с бисквитом, но Эмилия Ивановна жутко стеснялась горничной и вообще считала, что пить чай неодетой и с нечищеными зубами — это крайняя степень разврата. Старшие дети вставали сами. Серёжа иногда с утра уже успевал провернуть что-нибудь интересное, Юзя любила поспать и к завтраку приходила задумчивая и с не вполне осмысленным взглядом. Последним к столу являлся Король, почти всегда опаздывая.

— Овсянка, сэр, — говорил дворецкий, как будто представляя новоприбывшую овсянку блестящему обществу. Эмилия Ивановна овсянку не любила, но ела из воспитательных соображений, потому что Маруська тоже овсянку не любила и всячески от её съедания увиливала. Серёже было всё равно что есть, а Юзя была так счастлива, что ей не нужно готовить, как дома, что она согласна была питаться чем угодно. Потом подавали чай с тостами, и на этом завтрак заканчивался.

Эмилия Ивановна шла с Марусей играть в сад. Старшие дети вначале игнорировали эти «младенческие забавы». Но после того, как Эмилия Ивановна построила под кустом боярышника вигвам и научила Маруську понарошку скальпировать бледнолицых томагавками, Серёжка и Юзя признали, что они тоже иногда могут снизойти до игр с гувернанткой. Утро за утром Эмилия Ивановна трудолюбиво искала клады, строила муравейники, поднимала с морского дна затонувшие бригантины с золотыми слитками, брала штурмом Картахену — словом, вела обычную трудовую жизнь гувернантки, как она её понимала.

Один раз к весёлой компании присоединился Король, сбежавший с заседания Совета Министров. Он со знанием дела пошёл на абордаж и захватил в плен главаря пиратов, при этом Короля слегка контузило летящей с дерева Маруськой, а потом Совет Министров в лице Первого Министра пришёл и увёл упирающегося самодержца во дворец. Больше Король на утренние игры не ходил — Министр не пускал и даже закрывал двери зала Совета. Но Король с тоской смотрел на играющих из окошка.

Так все развлекались до обеда. После обеда Эмилия Ивановна укладывала Маруську спать. Та притворялась, что заснула, а потом вылезала из кроватки и бродила по замку, отколупывая позолоту с обоев и проковыривая дырки в драпировках. Иногда Эмилия Ивановна её ловила, а иногда нет, потому что за утреннюю смену гувернантка уставала и шла полежать на диванчике с книжкой.

После тихого часа Король обычно назначал какое-нибудь неприятное мероприятие — войну или утверждение нового закона, но к пятичасовому чаю уже все заканчивалось. Вечером можно было делать всё, что угодно, только детям не разрешалось ходить к логову дракона, вид на которое открывался из окна комнаты Эмилии Ивановны. Дракон вообще-то был смирный, пожилой, но кто знает, что ему в голову взбредёт.