Array Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том XII

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот пятьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда везирь сказал царю Асиму: «Скажи мне, в чем причина этого плача. Быть может, Аллах пошлёт тебе облегчение через мои руки», царь сказал ему: «О везирь, мой плач не о деньгах, не о конях и не о чем-нибудь подобном, но сделался я старым человеком, и стало мне под сто восемьдесят лет жизни, и не досталось мне ребёнка – ни мальчика, ни девочки. И когда я умру, меня похоронят, и сотрётся мой след, и исчезнет моё имя, и возьмут чужие люди мой престол и царство, и не вспомнит меня никто никогда». И тогда везирь ответил: «О царь времени, я старше тебя на сто лет, и мне никогда не досталось ребёнка, и непрестанно, ночью и днём, я в заботе и огорчении, и что же нам с тобой делать. Но я слышал историю Сулеймана, сына Дауда, – мир с ними обоими! – и слышал, что у него есть великий владыка, который властен во всякой вещи, и надлежит мне пойти к Сулейману с подарком и направиться к нему, чтобы он попросил своего владыку – быть может, он наделит каждого из нас ребёнком».

И везирь собрался в путешествие и, взяв роскошный подарок, отправился с ним к Сулейману, сыну Дауда, – мир с ними обоими! – и вот то, что было с везирем. Что же касается Сулеймана, сына Дауда, – мир с ними обоими! – то Аллах – велик он и славен! – послал ему откровение и сказал: «О Сулейман, царь Египта послал к тебе своего великого везиря с подарками и редкостями, такими-то и такими-то. Пошли же к нему твоего везиря, Асафа ибн Барахию, чтобы он встретил его с почётом и приготовил ему пищу в местах стоянок, а когда он явится к тебе, окажи ему: «Царь прислал тебя, чтобы просить о том-то и о том-то, и нужда твоя – такая-то и такая-то, и предложи ему принять веру».

И тогда Сулейман приказал своему везирю Асафу взять с собой множество своих приближённых и встретить послов с почётом и роскошной пищей на местах стоянок. И Асаф выехал, собрав все необходимое, им навстречу, и ехал, пока не доехал и не встретил Фариса, везиря царя Египта. И он встретил везиря и приветствовал его и оказал ему и всем, кто был с ним, великий почёт и предлагал им, на местах стоянок, пищу и корм и говорил: «Семья, приют и простор гостям прибывающим! Радуйтесь удовлетворению ваших забот, успокойте вашу душу и прохладите глаза, и пусть ваша грудь расправится».

И везирь говорил в душе: «Кто им рассказал об этом?» И он опросил Асафа ибн Барахию: «Кто рассказал вам о нас и о наших желаниях, о господин мой?» И Асаф ответил ему: «Сулейман, сын Дауда, – мир с ними обоими! – рассказал нам об этом». И везирь Фарис спросил: «А кто рассказал господину нашему Сулейману?» И Асаф ответил: «Рассказал нам господь небес и земли, бог всех тварей». – «Поистине, это бог великий!» – воскликнул везирь Фарис. И Асаф ибн Барахия спросил его: «А разве вы ему не поклоняетесь?» И ответил Фарис, везирь царя Египта: «Мы поклоняемся солнцу и падаем перед ним ниц». И Асаф сказал ему: «О везирь Фарис, солнце – звезда среди прочих звёзд, сотворённых Аллахом – велик он и славен! – и далеко до того, чтобы оно было богом. Солнце временами появляется и временами исчезает, а наш господь присутствует всегда и не исчезает, и он властен во всякой вещи».

И потом они проехали немного и достигли земли Саба, и близок стал престол власти Сулеймана, сына Дауда, – мир с ними обоими! И Сулейман, сын Дауда, – мир с ними обоими! – приказал своим войскам из людей, джиннов и других выстроиться на пути их рядами, и встали звери моря и слоны, пантеры и барсы, все вместе, и построились на дороге двумя рядами, и каждый род зверей собрался во всех видах отдельно. И джинны тоже все явились глазам без прикрытия, в ужасающем образе разных видов, и встали вместе, двумя рядами. И птицы развернули крылья над созданиями, чтобы дать им тень, и стали птицы перекликаться на всяких языках и на всякие напевы.

И когда приблизились к ним путешественники, люди Египта убоялись их и не отваживались идти дальше, но Асаф сказал: «Войдите в их среду и идите, не боясь их. Они – подданные Сулеймана, сына Дауда, и никто из них не сделает вам вреда». И потом Асаф вошёл в середину войск, и вошли за ним все люди вместе, и были в числе их люди везиря царя Египта, которые боялись. И они шли до тех пор, пока не достигли города, и их поместили в Доме гостеприимства и оказывали им величайший почёт и приносили им роскошные угощения три дня.

А потом их привели к Сулейману, пророку Аллаха – мир с ним! – и, войдя к нему, они хотели поцеловать перед ним землю, но Сулейман ибн Дауд не дал им это сделать и сказал: «Не должно человеку падать ниц на землю ни перед кем, кроме Аллаха – велик он и славен! – творца небес и земли и всего другого. Кто из вас хочет стоять, пусть стоит, но никто из вас пусть не стоит, прислуживая мне». И они повиновались, и везирь Фарис с некоторыми слугами сел, и стояли, прислуживая ему, некоторые из малых. И когда они уселись, для них разложили скатерти, и люди и весь народ ели кушанья, пока не насытились.

А потом Сулейман велел везирю Египта сказать о своей нужде, чтобы была она исполнена, и молвил: «Говори и не скрывай ничего из того, зачем ты пришёл, ибо ты пришёл только ради исполнения нужды, и я расскажу тебе о вей. Она – такая-то и такая-то. И царя Египта, который послал тебя, зовут Асим, и стал он стариком, старым, дряхлым и слабым, и не наделил его Аллах великий ребёнком – ни мальчиком, ни девочкой, и пребывал он в горе, заботе и размышлениях ночью и днём. И случилось, что он сидел в один день из дней на престоле своего царства, и вошли к нему эмиры и везири и вельможи правления, и увидел он с некоторыми сына, с некоторыми – двоих, а с некоторыми – троих, и они входили со своими детьми, и те стояли, прислуживая. И царь подумал про себя и воскликнул от чрезмерной печали: «Посмотреть бы, кто возьмёт царство после моей смерти, и возьмёт ли его кто-нибудь, кроме чужого, и будет так, словно меня не было!» И он погрузился, по причине этого, в море дум и до тех пор размышлял, печальный, пока глаза его не пролили слез, и тогда он закрыл лицо платком и заплакал сильным плачем. И он поднялся с престола и сел на землю, плача и рыдая, и не знал, что у него в сердце, никто, кроме Аллаха великого, и сидел он на земле…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала ночь, дополняющая до семисот шестидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что пророк Аллаха Сулейман, сын Дауда, – мир с ними обоими! – рассказал везирю Фарису о том, что постигла царя печаль, и стал он плакать, и о том, что случилось у царя с его везирем Фартасом от начала до конца, и после этого спросил везиря Фариса: «То, что я сказал тебе, о везирь, правильно?» И везирь Фарис молвил: «О пророк Аллаха, то, что ты мне говорил, – истина и правда, но только, о пророк Аллаха, когда я разговаривал с царём об этом деле, с нами не было никого совершенно, и не знал о нас никто из людей. Кто же рассказал тебе обо всех этих делах?» – «Рассказал мне господь мой, который знает о взглядах украдкой и о том, что таится в груди», – ответил Сулейман. И тогда везирь Фарис воскликнул: «О пророк Аллаха, поистине это господь благой, великий, властный во всякой вещи!»