Array Фольклор - Русские народные сказки. Антология

Маша вышла на крыльцо и горько заплакала; прилетели два голубка, разобрали ей ячмень, и муку, и сажу, потом сели ей на плечи — и вдруг очутилось на девушке прекрасное новое платье.

— Ступай, — говорят голубки, — на праздник, только не оставайся там долее полуночи.

Только взошла Маша во дворец, так все на нее и загляделись; самому князю она больше всех понравилась, а мачеха и сестры ее совсем не узнали.

Погуляла, повеселилась Маша с другими девушками; видит, что скоро и полночь, вспомнила, что ей голубки наказывали, и побежала поскорей домой. Князь — за нею; хотел было допытаться, кто она такова, а ее и след простыл!

На другой день опять у князя праздник; мачехины дочери о нарядах хлопочут да на Машу то и дело кричат да ругаются:

— Эй, девка Чернушка! Переодень нас, платье вычисти, обед приготовь!

Маша все сделала, а вечером опять повеселилась на празднике и ушла домой до полуночи; кинулся князь за нею — нет, не догнал.

На третий день у князя опять пир горою; вечером голубки обули-одели Машу лучше прежнего. Пошла она во дворец, загулялась, завеселилась и забыла про время. Вдруг ударила полночь; Маша бросилась скорей домой бежать, а князь загодя приказал всю лестницу улить смолою и дегтем. Один башмачок ее прилип к смоле и остался на лестнице; князь взял его и на другой же день велел разыскать, кому башмачок впору.

Весь город обошли — никому башмачок по ноге не приходится; наконец, пришли к мачехе. Взяла она башмачок и стала примерять старшей дочери — нет, не лезет, велика нога!

— Нет, — говорят княжие посланные, — не годится!

Мачеха стала примерять башмачок средней дочери, и с этой то же самое было.

Увидали посланные Машу, приказали ей примерить; она надела башмачок — и в ту же минуту очутилось на ней прекрасное блестящее платье. Мачехины дочери только ахнули!

Вот привезли Машу в княжие терема, и на другой день была свадьба.

Свадьба была веселая, и я там был, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало.

Жили-были мужик да баба. А у бабы была падчерица. Она пряла у колодца да и уронила веретёшко в воду. Домой идет, плачет. А мачеха и говорит:

— Чего плачешь?

— А я веретёшко в воду уронила!

Ну, та ее и давай ругать, кричала, кричала и говорит:

— Ступай за веретешком, назад не возвращайся!

Девушка пошла да и бросилась в колодец. И попала на луг. Идет, идет, навстречу ей овцы:

— Девушка, подпаши под нами, подмаши под нами, дадим тебе овечку с баранчиком.

Она подпахала под ними, убрала, они и говорят:

— Домой пойдешь — мы тебе отдадим.

Она поклонилась и пошла. Идет дальше — навстречу коровы:

— Девушка, подпаши под нами, подмаши под нами, дадим тебе корову с нетелью.

Она подпахала под ними, подмахала, они и говорят:

— Спасибо, девушка, обратно пойдешь — долг не забудем. Идет она лугом, долгим полем, навстречу ей жеребцы:

— Девушка, подпаши под нами, подмаши под нами. Она и им все сделала. Они и говорят:

— Назад пойдешь, мы тебя не обидим!

Пошла она дальше и дошла до избушечки, к старику и старушечке. Тут ее веретешечко. Говорит ей старуха:

— Должна ты, девушка, веретешечко выкупить, верой-правдой нам год прослужить.

Она и давай служить. И так хорошо работала, что хозяева ее полюбили.

Три года она у них жила, на четвертый соскучилась.

— Отпустите меня, — просит хозяев, — домой к батюшке.

Они ее и пустили. Много ей всего надавали, а как стала она через ворота выходить, так ее всю золотом обсыпало.

Пошла она домой, навстречу ей пастухи, дали коровку, да овечку, да жеребчика. Пошла она домой с добром и вся как есть золотая. Дошла до ворот, собачка тявкает:

— Наша дочь пришла, тяф, тяф, добра принесла, тяф, тяф! А бабка кричит:

— Молчи, давно ее черти съели! Тут она и входит, вся в золоте.

Узнал про это народ, и стали ее сватать. Она за крестьянина не пошла, за дьячка не пошла, за барина не пошла, за дворянина не пошла, а посватал Иван-царевич, за него пошла.

Ух, бабка зла стала! Послала свою родную дочь в колодец, за веретенышком. Та прыгнула и упала. Встала и пошла. Идет, идет, навстречу овечки:

— Девушка, девушка, подпаши под нами, подмаши под нами, дадим тебе овечку!

А она была грубая, злая, и говорит:

— Вот какие! Не за тем я сюда попала, не за навозом пошла — за добром иду!

И идет. Шла, шла, навстречу коровы:

— Девушка, девушка, подпаши под нами, подмаши под нами, дадим тебе нетелку.

— Не за тем пошла — за добром пошла.

И идет. Шла, шла, навстречу жеребцы:

— Девушка, девушка, подпаши под нами, подмаши под нами!

— Не для того иду — за золотом иду!

Пришла она к избушечке — к старику и старушечке.

— Отдайте, — говорит, — мое золотое веретенце! (А какое оно золотое! Просто деревянное.)

А старушка ей и говорит:

— Ты за веретенце выслужи!

Ну, стала она служить, и все не ладно, все спортит, ленится да неряшится. Три дня прослужила, на четвертый домой просится. Они ее отпустили, дали ей корзину с добром, она и пошла. Дошла до ворот.

«Дай, — думает, — в корзину посмотрю!»

А из корзины жабы, да гады, да гнус полез, всю ее облепили, а с ворот смола полилась, всю залила. Побежала она домой, прибежала до ворот, а собачка:

— Тяф, тяф, наша дочь во смоле пришла! А бабка ей:

— Цыц, наша дочь в золоте придет!

Та вошла, вся в смоле. Мать к ней бросилась, прильнула к ней, так и пропали вместе.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был купец, и было у него три дочери. Построил он себе новый дом и посылает на новоселье ночевать старшую дочь, чтоб после рассказала ему, что и как ей во сне привидится.

И привиделось ей во сне, что она выйдет замуж за купеческого сына.

На другую ночь посылает купец на новоселье среднюю дочь: что ей привидится?

И приснилось ей, что она выйдет замуж за дворянина.

На третью ночь дошла очередь до меньшой дочери, послал и ту; и приснилось ей, бедняжке, что выйдет она замуж за козла.

Перепугался отец, не велел своей любимой дочери даже на крыльцо выходить. Так нет вот, не послушалась, вышла! А козел в это время подхватил ее на высокие рога и унес за крутые берега.

Принес к себе и уложил на полати спать. Поутру проснулась наша красавица, глядь — ан двор огорожен частоколом, и на каждой тычинке по девичьей головке; только одна тычинка простая стоит. Обрадовалась бедняжка, что смерти избежала.

А слуги давно ее будят:

— Не пора, сударыня, спать, пора вставать, в горницах мести, сор на улицу нести!

Выходит она на крылечко; летят гуси.

— Ах вы, гуси мои серые! Не с родной ли вы со сторонушки, не от родного ли батюшки несете мне весточку?

А гуси ей в ответ:

— С твоей-то мы со сторонушки, принесли-то мы тебе весточку: у вас дома сговор, старшую сестрицу твою замуж выдают за купеческого сына.