Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон в центре Лондона

Он поднял руки и уже готов был заиграть, но тут мистер Крубер, очень внимательно слушавший весь разговор, вдруг, ко всеобщему удивлению, шагнул поближе.

– Позволите мне взглянуть на ваши ложки? – спросил он.

– Не вопрос, папаша, – согласился музыкант, передавая их из рук в руки. – Неужто тоже играете?

Мистер Крубер покачал головой, вытащил из кармана маленькую лупу и подошёл к ближайшему фонарю, чтобы рассмотреть ложки повнимательнее.

– Знаете что, – сказал он, – а ведь это, похоже, довольно ценная вещь. Весьма приличное серебро Георгианской эпохи [27].

– Да вы что! – изумился музыкант, уставившись на мистера Крубера с открытым ртом. – Мои ложки?

– У меня к вам предложение, – перебил его мистер Крубер и махнул рукой, показывая, что дальше говорить не надо. – Я готов заплатить десять фунтов за эти ложки, если вы позволите мистеру Брауну оставить себе ваши деньги. В конце концов, это ведь и его заработок, пусть даже и совершенно случайный.

– Десять фунтов! – поразился музыкант, уставившись на бумажник мистера Крубера. – За эти-то ложки? Ну вы даёте, сэр, помогай вам бог. Да за такие деньги и мою шляпу берите в придачу.

– Нет, большое спасибо, – решительно вмешалась миссис Браун. Мало ей было Паддингтоновой шляпы со всеми её дырками, а шляпа музыканта, насколько она разобрала со своего места, была ничем не лучше, вот разве что мармеладных пятен на ней не просматривалось.

– Послушайте-ка, папаша, – начал приободрившийся музыкант, когда получил от мистера Крубера в обмен на ложки десятифунтовую банкноту и начал перекладывать деньги обратно в Паддингтонову шляпу, – там, где я брал эти ложки, ещё найдётся. Не хотите…

Мистер Крубер бросил на него многозначительный взгляд.

– Благодарю вас, – сказал он твёрдо. – Но этих двух мне вполне достаточно.

Через несколько минут, попрощавшись с совершенно ошарашенным музыкантом, Брауны пошли дальше, причем Паддингтон старался держаться подальше от всех прохожих.

– Ну, – сказал мистер Браун, – я так до конца и не понял, что там произошло, но, похоже, закончилось всё ко всеобщему удовольствию.

– Четыре фунта и десять пенсов! – воскликнул Джонатан через некоторое время, пересчитав все монетки. – Этого нам за глаза хватит. То-то они в больнице обрадуются!

– Я не знала, что вы собираете деньги на детский праздник, – покачала головой миссис Браун. – Надо было нам сказать. Мы бы тоже приняли участие.

– Это всё Паддингтон придумал, – объяснила Джуди, пожимая лапу, за которую держала медвежонка. – А кроме того, если бы вы дали нам денег, это было бы не то. Просто совсем не то.

Мистер Браун повернулся к мистеру Круберу.

– Надо же, как вы ловко приметили эти ложки, – поразился он. – Просто удивительно, какие иногда вещи случаются.

– Чрезвычайно удивительно, – откликнулся мистер Крубер, которого вдруг очень заинтересовали украшения высоко над головой.

Одна только миссис Бёрд обратила внимание, как блеснули его глаза – примерно такой же блеск она подметила, когда он рассчитывался с музыкантом, – и в голове у неё возникли некоторые сомнения, после чего она благоразумно рассудила, что самое время сменить тему.

– Смотрите-ка, – сказала она, указывая вперёд, – вон она, ёлка на Трафальгарской площади. Если поторопимся, услышим, как поют рождественские песни.

Мистер Браун потянул носом.

– У меня есть другое предложение, – сказал он. – Похоже, пахнет жареными каштанами.

Паддингтон облизнулся. Он не так уж давно пил чай, но после всех волнений у него разыгрался аппетит.

– Жареные каштаны, мистер Браун? – воскликнул он. – Я, кажется, никогда ещё их не пробовал!

Брауны так и застыли на месте и второй раз за день с изумлением уставились на Паддингтона.

– Ты никогда не пробовал жареных каштанов? – повторил мистер Браун.

Паддингтон покачал головой.

– Никогда в жизни, – сказал он твёрдо.

– Ну, это мы сейчас исправим, – пообещал мистер Браун, подводя всё семейство к маленькой жаровне, стоявшей на тротуаре. – Семь больших порций, пожалуйста, – попросил он у продавца.

– Как удачно, что я захватил фотоаппарат, – порадовался мистер Крубер. – Целых два события впервые в жизни, – продолжал он, расставляя штатив, – иллюминация, а теперь ещё и каштаны. Придётся сделать несколько дополнительных карточек, мистер Браун, и послать их в Перу тёте Люси. Полагаю, ей будет очень интересно.

Паддингтон от души, хотя и не очень внятно, поблагодарил своего друга – рот у него был набит каштанами. Вдалеке, за площадью, он видел празднично украшенную торговую часть Лондона, а прямо перед ним стояла огромная ёлка, сиявшая мириадами ярких фонариков, и откуда-то доносились голоса, которые пели рождественские песни. Какой замечательный вечер, подумал Паддингтон, как замечательно, что впереди Рождество и что их приключение закончилось таким удачным образом.

– Экспозиция не выставляется, мистер Крубер? – спросил он с надеждой, добравшись до дна пакетика с каштанами.

Мистер Крубер посмотрел на него с удивлением.

– Я просто подумал, – заторопился Паддингтон, не дав ему ответить, и многозначительно посмотрел на жаровню, – что, может быть, мне стоит съесть ещё пакетик каштанов, так, на всякий случай?

– Вот уж что я про медведей скажу точно, – заявила миссис Бёрд, присоединяясь к общему хохоту, – так это что они ничего не оставляют на волю случая.

Мистер Браун полез в карман.

– В данном случае я совершенно с ними согласен, – проговорил он, и все дружно закивали. – Пожалуйста, ещё семь пакетиков!

На русских свадьбах подобных должностей не бывает, хотя на некоторых, честно говоря, они бы совсем не помешали. Обязанность распорядителя на свадьбе – рассадить в церкви гостей на предназначенные им скамьи, а потом поддерживать порядок во время венчания. Может, нам распорядители не нужны потому, что у нас в церкви не сидят?

Мистер Флинт – это отец Дейрдре. По английской традиции именно отец в день свадьбы ведёт невесту к алтарю и с рук на руки передаёт будущему мужу.

Ризница – это помещение, где хранятся церковные ценности, облачения и книги, а кроме того – своего рода кабинет, где оформляют документы.

В Англии, как и во многих европейских странах, обручальное кольцо носят на левой руке, а не на правой.

Торжественный завтрак в середине дня в Англии как раз бывает. Потому что слово «завтрак» здесь означает не то, что подают его утром, а то, что кормят не так плотно, как за обедом и ужином.