Ирина Антонова - Тайна гранатовых зёрен

Телега поравнялась с Шар-Нольдом.

– Привет, друзья! Не встретилась ли вам в поле девочка Вика?

– Нет, – ответили сборщики коконов. – Мы не встречали никаких девочек.

– Может, вы слышали, что кто-то плачет или зовёт на помощь?

– Разве мы не откликнулись бы на зов о помощи?! – обиделись шиши.

– И то правда. Извините меня. Я от волнения совсем голову потерял.

Через пять минут примчался Никанор, держа в зубах узелок. Он увидел жуков-носорогов и остолбенел.

– Это что за чуды-юды такие? – обходя их и обнюхивая, спросил кот.

– Этих жуков мы используем также, как люди волов. Они сильные, выносливые и не очень прожорливые.

Сборщики подстегнули своих «коней», и телега покатила дальше. Глядя им вслед, Никанор ехидно заметил:

– Не больно-то носороги шустрые. Вот навозники – это да! Знаешь, как они быстро носятся?! На двух передних лапах да ещё вниз головой. А задними – толкают навозный шар. А шар-то, между прочим, весит в несколько раз больше самого жука.

– Но навозники передвигаются задом наперёд! Телега, по-твоему, тоже должна задом двигаться? – усмехнулся Шар-Нольд.

– Ну, не знаю… – пожал плечами кот.

Часа два бродили друзья по цветочным зарослям в поисках девочки. Кричали, пока не охрипли.

– Всё, – сказал шиш, – нужно идти на Научную станцию за подмогой. Прочесать поле вдвоём нам не под силу.

Около хранилища телега с коконами остановилась. Сборщики выпрягли жуков, а к повозке подошли рабочие Научной станции. Переговариваясь и делясь новостями, они приступили к разгрузке.

Коконы передавали по цепочке. Последний рабочий аккуратно укладывал их в специальные шкафы. Каждый кокон в отдельную ячейку с номером и датой поступления.

Скоро в хранилище придут учёные с Научной станции. Они прослушают каждый кокон, измерят его объём и длину и занесут данные в толстые журналы. Затем определят условия хранения куколок и дату появления из них бабочек. А когда бабочки вылупятся, всё повторится: измерят у них брюшко, лапки, крылышки, опишут, к какому роду и виду каждая принадлежит. После напоят сладким нектаром и выпустят на волю.

Рабочие выгрузили почти все коконы, когда шишу, который укладывал их в ячейки, один показался подозрительным: во-первых, из него торчал кончик красной бархатной материи, а во-вторых, сам кокон был больше и тяжелее других и никак не хотел помещаться в ячейку.

– Смотрите, какой странный, – созвал всех укладчик.

Шиши с любопытством столпились вокруг.

– Надо позвать профессора Шар-Шона. Может, из этого кокона вылупится бабочка неизвестного нам вида.

Профессор Шар-Шон не замедлил явиться. Это был немолодой шиш с седеющей шёрсткой. Седина необыкновенно шла ему, подчёркивая ум и благородство.

Кокон положили на специальный стол. Шар-Шон взвесил его, замерил и сделал вывод:

– Раньше такие коконы нам не попадались.

Он достал из кармана лупу и поднёс к торчащему из кокона бархатному лоскуту.

– М-да, несомненно, эта материя не гусеничного происхождения! Такую ткань они делать не умеют. Слишком сложно. Вот кокон – это пожалуйста.

Из другого кармана профессор извлёк стетоскоп и начал прослушивание. Шиши внимательно наблюдали за ним. По мере того как у Шар-Шона округлялись глаза и открывался рот, они поняли, что внутри кокона происходит что-то необычное.

– Сенсация! – вскричал профессор Шар-Шон. – Она разговаривает!

– Кто? – не поняли шиши.

– Куколка! – в восторге сообщил профессор.

– Не может быть! – не поверили шиши.

– Послушайте сами, – и Шар-Шон протянул им свой стетоскоп.

Шиши по очереди подходили, слушали, трогали шелковистую оболочку куколки и с сомнением качали головами.

И тут подал голос сборщик коконов, один из тех, что привёз их с поля:

– Это не куколка разговаривает, а скорей всего потерявшаяся девочка.

– Какая ещё девочка?! Откуда? – воскликнул профессор. Он испугался, что срывается важное научное открытие.

Сборщик коконов постарался, как мог, растолковать окружающим:

– Я сразу обратил внимание на то, что кокон необычный. А когда Шар-Нольд спросил про потерявшуюся девочку, я подумал: «Куда ей с поля деться-то?»

Хотя никто ничего не понял, смотрели на сборщика уважительно.

– Какая такая девочка, когда тут сенсация?! – кипятился профессор. – Гусеница разговаривает в состоянии анабиоза, то есть сна!

– Спросите у Шар-Нольда. Он сейчас бегает по полю и ищет какую-то Вику, – настаивал сборщик. – Он всё разъяснит.

Кокон лежал на операционном столе Научной станции. Вокруг стояли только сотрудники, которым было доверено вскрыть кокон, и самые близкие друзья – Никанор и Шар-Нольд. Остальные шиши, затаив дыхание, ждали на улице.

Все заметно нервничали. Предстояло разрезать шёлковую оболочку так, чтобы не поранить находящуюся внутри девочку. А в том, что там Вика, Никанор ни капли не сомневался.

Операция началась. Сначала, соблюдая все предосторожности, тонким скальпелем сделали на коконе продольный разрез, затем поперечный. Осторожно отогнули края. Внутри, подобрав к подбородку коленки, лежала живая и невредимая Вика. Она спала.

Яркий свет операционной лампы упал ей на лицо. Вика пошевелилась и недовольно поморщилась. С трудом открыла глаза и тут же их снова закрыла.

– Почему так болит голова? – спросила она.

– Ура! – раздалось вокруг стола.

Вика вздрогнула, а учёные зашикали друг на друга:

– Тише! Тише! Человека напугали!

А Никанор уже стоял всеми четырьмя лапами на столе и радостно вылизывал Вике лицо.

На следующее утро Вика чувствовала себя бодро. Она готова была снова отправиться на поиски волшебных гранатовых зёрен. Но сперва ей хотелось познакомиться со Страной шишей, про которую так увлекательно рассказывал Шар-Нольд. А начала она это знакомство с Научной станции, где благополучно переночевала с друзьями.

Профессор Шар-Шон показал ей лаборатории, объяснил, над чем работают учёные. А потом выслушал историю девочки о том, как она попала в кокон. Ведь ни он, ни его коллеги знать не знали, что милые с виду бабочки бывают такими коварными, пока они ещё гусеницы.

Когда Вика закончила свой рассказ, ей принесли кокон, в который она была так неожиданно упакована.

– Оболочки от коконов мы отправляем на фабрику. Там их превращают в нарядные коврики. А ещё шьют отличные комнатные тапочки. Удобные, лёгкие, мягкие, – похвастался профессор и вытянул вперёд ногу. – Вот, полюбуйся! Мне, старику, лучшей обуви и не надо. Да, – спохватился он, – твой кокон мы на фабрику не сдадим! Он в нашем музее храниться будет.