Эдуард Успенский - Всё о Чебурашке и крокодиле Гене (сборник)

– Если бы это птички пели… – вздохнул кладовщик. – То ж ворота скрипят. И искать не буду! Ничего лишнего нету!

– Очень жаль, – сказал Чебурашка, – что это не птички скрипят! А мы строим Дом дружбы!

– Дом дружбы? – заинтересовался кладовщик. – Ну, тогда другое дело! Тогда я дам тебе гвозди. Уж так и быть, бери! Только я дам тебе гнутые гвозди. Идёт?

– Идёт! – обрадовался Чебурашка. – Большое спасибо. Только дайте мне уж заодно и гнутый молоток!

– Гнутый молоток? – удивился кладовщик. – А зачем?

– Как – зачем? Забивать гнутые гвозди!

Тут даже видавший виды кладовщик в валенках не удержался и захохотал.

– Ну ладно, так и быть. Дам тебе прямых гвоздей. А гнутые выпрямлю сам! Держи.

И обрадованный Чебурашка побежал на стройку.

И вот уже домик почти готов. Остаётся совсем немного. Надо только покрасить его изнутри и снаружи. И тут у друзей возникли разногласия.

Крокодил Гена сам был зелёным, и он считал, что домик должен быть зелёного цвета. Потому что этот цвет самый приятный для глаз. Коричневая обезьянка Мария Францевна считала, что самый приятный для глаз – коричневый цвет. А долговязая Анюта всё время твердила, что самый лучший – жирафовый цвет. И если сделать дом таким, то все жирафы города будут очень благодарны строителям.

Наконец Чебурашка предложил каждому выбрать себе одну стенку и покрасить её так, как хочется.

Домик вышел на славу. Все стены у него получились разные: одна – зелёная, другая – коричневая, третья – жёлтая с чёрными пятнами. А четвёртая стена отливала всеми цветами радуги. Её красил двоечник Дима. У него не было любимой краски, поэтому он макал кисточку во все вёдра по очереди.

– Ты знаешь, – сказала Галя Чебурашке, – мы с Геной решили, что тебе надо сказать приветственную речь при открытии домика.

– Но я боюсь, у меня ничего не получится, – ответил Чебурашка. – Я никогда не говорил речей!

– Ничего, получится, – успокоила его Галя. – Надо будет только немного потренироваться. Я сейчас скажу тебе одно небольшое стихотворение, а ты ходи и всё время повторяй. Если ты повторишь его без запинки, значит, ты сможешь сказать любую речь.

И она сказала ему одну небольшую скороговорочку, которую запомнила с детства:

– Это очень лёгкое стихотворение, – решил Чебурашка. – Я его сразу повторю.

И он продекламировал:

«Нет, – подумал он, – что-то я неправильно говорю. Почему «мыски» и почему «кусать»? Ведь правильно говорить «мышки» и «кушать». Ну-ка, попробуем сначала!»

правильно начал он.

тоже почти правильно. Но дальше получилось вот что:

– Сто зе это такое полусяется? – рассердился Чебурашка. – Я и двух шлов швязать не могу! Жначит, надо как мозно больсе жаниматься!

И он жанимался и жанимался всю ночь!

Праздник получился на славу. Все строители явились на него очень радостные и нарядные.

Крокодил Гена надел самый лучший костюм и самую лучшую соломенную шляпу. Галя была в своей любимой красной шапочке. А жирафа Анюта и обезьянка Мария Францевна выглядели, словно они пришли сюда прямо из химчистки.

Галя, Гена и Чебурашка втроём вышли на крыльцо.

– Уважаемые граждане, – первой начала Галя.

– Уважаемые гражданки, – продолжил крокодил.

– И уважаемые гражданятки, – последним произнёс Чебурашка, чтобы тоже что-нибудь сказать.

– Сейчас Чебурашка скажет речь! – закончила Галя.

– Говори, – подтолкнул Чебурашку крокодил. – Ты готов?

– Конесьно, – ответил тот. – Всю нось жанимался!

И Чебурашка сказал речь. Вот она, речь Чебурашки:

– Ну что я могу шказать? Все мы осень рады! Штроили мы, штроили и наконец поштроили! Да ждравствуют мы! Ура!

– Ура! – закричали строители.

– Ну сто? – спросил Чебурашка. – Ждорово у меня полусилось?

– Ждорово! – похвалил его Гена. – Молодсяга!

После этого крокодил торжественно перегрыз ленточку, привязанную над порогом, и Чебурашка под общие аплодисменты открыл входную дверь.

Но как только Чебурашка открыл входную дверь, ему на голову неожиданно свалился большой красный кирпич! У Чебурашки в голове всё перемешалось. Он уже не понимал, где небо, где земля, где домик и где он сам – Чебурашка.

Но, несмотря на это, Чебурашка сразу понял, кто положил кирпич на дверь.

– Ну погоди же! – сказал он. – Ну погоди, несчастная Шапокляк! Я с тобой ещё поквитаюсь!

А несчастная Шапокляк стояла в это время на балконе своего дома и смотрела в подзорную трубу, как у Чебурашки на голове вырастала здоровенная шишка.

Она давала заглядывать в трубу также и своей дрессированной Лариске. Обе были счастливы как никогда.

– А теперь пора за работу, – сказала Галя. – Сейчас мы будем записывать в книгу всех, кому нужны друзья. Скажите, пожалуйста, кто первый?

Но тут наступила пауза. Как ни странно, первого не было.

– Кто же первый? – переспросил Гена. – Неужели никого нет?

Все молчали. Тогда Галя обратилась к длинноногой жирафе:

– Скажите, а разве вам не нужны друзья?

– Не нужны, – ответила Анюта. – Уже не нужны. У меня есть друг.

– Кто же это? – спросил Чебурашка.

– Как – кто? Конечно, обезьянка! Мы с ней давно подружились!

– А как же вы с ней гуляете? – снова задал вопрос Чебурашка. – Ведь она может провалиться в яму!

– Нет, не может, – сказала жирафа. Она наклонилась, откусила кусочек соломенной шляпы крокодила и продолжала – Когда мы гуляем, она сидит у меня на шее, как воротник. И нам очень удобно разговаривать.

– Вот это да! – изумился Чебурашка. – Я бы до этого никогда не додумался!

– Ну а ты, Дима? – спросила Галя. – Разве ты завёл себе друга?

– Завёл, – ответил Дима. – Ещё как завел!

– Кто же это, если не секрет? Покажи нам.

– Вот кто, – Дима показал пальцем на Марусю.

– Но ведь у неё совсем нет двоек! – удивился крокодил Гена.

– Это, конечно, плохо, – согласился мальчишка. – Но двойки – это не главное. Если у человека нет двоек, ещё не значит, что он никуда не годится! Зато у неё можно списать, и она помогает мне делать уроки! Вот!