Эдуард Успенский - Всё о Чебурашке и крокодиле Гене (сборник)

Генерал-крокодил без размышлений направился в сторону дирекции.

Дирекция размещалась в главном здании фабрики на втором этаже. К двери директора вела красная ковровая дорожка.

Секретарша строго спросила неожиданных посетителей:

– По какому вопросу?

– По вопросу экологии. Вы своими секретными чернилами засоряете природу.

– Да вы же ужасно отстали! – сказала секретарша. – Мы давно не засоряем природу секретными чернилами. У нас конверсия. Мы перешли на мирное производство. Мы теперь расфасовочная фабрика. Мы получаем чернила для авторучек в цистернах и разливаем их по бутылочкам.

– А откуда же чернила в реке? – спросил Гена.

– От проливания.

– Вот об этом мы и хотим поговорить с вашим руководством.

– Ну что ж. Проходите.

Директор фабрики висел на телефоне. Не отрываясь от трубки, он протянул руку Гене и Чебурашке и показал им на кресла.

Он кричал в телефон:

– Как это так у вас нет пузырьков? Они должны у вас быть. Вы что, предлагаете мне чернила в молочные бутылки разливать? Или в молочные пакеты? Привлеките к сбору пузырьков население, школьников там, детские сады… Ничего, ничего, нам и грязные пузырьки годятся, мы отмывку наладили. У нас отличный отмывочный цех.

Потом он положил трубку и, глядя на синего Чебурашку, сказал:

– Вы, как я понимаю, общественность.

– Общественность, – согласился синий Чебурашка.

– О природе думаете?

– О природе, – согласился Гена.

– Все сегодня о природе думают, – сказал начальник. – А кто будет о людях думать?

– О каких людях? – удивился Гена.

– О простых тружениках. Об отмывальщицах, о разливальщицах, о бухгалтерии, об отделе сбыта.

Гена был потрясён:

– При чём здесь отмывальщицы?

И Чебурашка был потрясён:

– При чём тут заливальщицы?

– Не заливальщицы, а разливальщицы, – поправил директор.

– Так при чём здесь они?

– При том, что если я фабрику закрою, они без работы останутся.

– А вы не закрывайте фабрику. Вы перестаньте грязь в речку сливать.

– А куда мне её сливать?

– Не знаю, – сказал Гена. – В отстойники.

– Мы так и делаем. Мы сливаем грязь в отстойники. А оттуда она сливается в речку по трубе. Надо о людях думать в первую очередь. О людях!!!

Гене сразу стало стыдно, что он не думает о людях, а думает о речке. А Чебурашка сказал:

– Надо и о лягушках думать, и о головастиках. А они у вас синие.

– Да поймите вы, – закричал директор, – очистка денег стоит, а головастики бесплатные!!!

Тут синий Чебурашка не выдержал и закричал психически:

– Да я тебя сейчас! – и схватил со стола пепельницу.

– Всё, – сказал директор. – Я всё понял. Завтра трубы не будет.

Гена и Чебурашка вежливо попрощались с ним за руку и вышли.

На выходе секретарша спросила у них:

– Ну как, договорились?

– Договорились, – ответил Гена.

– Наш товарищ Отмывальщиков очень гибкий, – похвасталась секретарша.

– И правильно, – согласился Гена. – А то бы я его проглотил.

Они взяли у вахтёра чемодан, поблагодарили за верную службу и в таком пляжно-чемоданном виде побрели вверх по реке.

Так как течение сносило чернила вниз по реке, вверху вода была чистой.

– Гена, – сказал Чебурашка, – давай снова купаться и торт есть.

– Купаться давай, – сказал Гена. – А торт есть подождём. Подержим на чёрный день.

– А что мы будем есть? – спросил Чебурашка.

– Видишь, сколько земляники на берегу.

Друзья купались, ели землянику. И тут к ним подбежала старуха Шапокляк с Лариской.

Они остановились нос к носу. Шапокляк напоминала памятник известному охранителю границ пограничнику Карацюпе.

Она посмотрела на них прямым взглядом и спросила:

– Ну что, доигрались?

– В каком смысле? – спросил крокодил Гена.

– А в таком. Без билетов и под Москвой.

– А вы? – спросил Чебурашка.

– А я с билетами, – ответила старуха.

– Ну и что? – сказал Чебурашка. – Вы тоже под Москвой. А где ваш поезд? По этой ветке он не ходит.

«Пожалуй, этот ушастый прав, – решила Шапокляк. – Я тоже доигралась».

Она молча повернулась, скомандовала Лариске:

– Вперёд! – и совершенно неизвестно зачем побежала в обратную сторону.

Светило два солнца – одно с неба, другое из реки.

– Я сделаю заплыв, – сказал Гена. – Я давно так хорошо не купался. Сейчас я перенырну речку пятьдесят раз подряд.

– Ой, Гена, будь осторожнее! На дне могут быть коряги.

– Чебурашка, да я так хорошо чувствую себя в воде, что могу нырять с закрытыми глазами.

Гена зажмурился, разбежался и прыгнул в воду.

Зазвенели колокольчики, привязанные к сетке. Заходили волны от сильного Гениного хвоста.

– Ой, Чебурашка, здесь кто-то сеть установил. Я в неё попался. Кто бы это мог сделать? – Гена высунулся из воды весь опутанный сеткой и водорослями. В этой маскировочной сетке с растениями он сильно смахивал на американского военного в тропических джунглях.

– Я догадываюсь, кто это сделал, – сказал Чебурашка. – Сейчас ты сам увидишь. Скоро эти типы прибегут.

Точно, из леса уже бежали Болт, Папирус и лысый Кудряш. Бежали с вёдрами и котелками доставать добычу.

Гена снова спрятался под водой и долго не давал себя вытащить.

– Это, наверное, осётр, – сказал Папирус. – Вон какая чешуя виднеется.

– Давно я осетрины не пробовал! – радовался Болт.

– А крокодилятины вы не хотите? – вдруг заревел Гена, поднимаясь во весь рост из реки.

В своей водорослево-сеточной экипировке Гена был одновременно похож и на весёлого сказочного водяного, и на страшного морского пехотинца.

– Караул! – как по команде сказали в один голос туристы, повернулись и молча побежали к лесу.

…В это время к Гене и Чебурашке подошло четверо застенчивых мальчишек. Это были Иванов, Петров, Сидоров и маленький Мкртчян.

– Ой, крокодил Гена! – сказал старший мальчик Иванов, не веря своим глазам.

– Ой, Чебурашка, – добавил маленький Мкртчян, узнав Чебурашку по ушам.

– Эти туристы такие плохие, – сказали ребята. – Они там кругом капканы расставили. В один капкан какая-то бабушка попалась. Она так ругается – вся роща завяла.

– Это старуха Шапокляк, – догадался Чебурашка. – Бежим к ней.

– Послушать? – спросил Иванов.

– Нет, выручать.

Мокрый Гена выбрался на берег и почти в горизонтальном положении помчался к лесу выручать Шапокляк.

Чебурашка и ребята едва за ним успевали.