Александр Кумма - Ленивый вареник

— Ай да я! — говорило оно. — Посмотрите, какие у меня сливки! Я несу людям здоровье! И каждый мальчик или девочка, которые будут меня регулярно пить, станут самыми сильными мальчиками и девочками на свете!

И все, кто только находился на столе: и Хлеб, и Масло, и Сахар — соглашались с тем, что Молоко говорит чистую правду.

Одна только Папироса была не согласна. Неизвестно, как она попала на стол, — наверное, кто-то из взрослых положил её в пепельницу и забыл потушить. Поэтому она дымила вовсю! Так что Чайник, который стоял рядом, всё время чихал.

— Молоко пьют грудные дети! — солидно сказала Папироса. — А взрослые мальчики курят папиросы «Беломор» или «Казбек». Кому что нравится!

— Фу! — сказал Чайник и опять чихнул. — Обычно дым из печки выводят через трубу на улицу! А вы дымите в комнате и ещё хотите, чтобы этот дым вдыхали!

— Зато какой солидный вид у малыша, когда он курит! — заявила Папироса.

— Если ты в очках, то это ещё не значит, что ты профессор! — съязвила Сахарница.

— Молчи, сластёна! — проворчала Папироса. — Тебе бы только конфетки да сахар!

— Скажите, вы никогда не заглядывали в дымовую трубу? — спросила у Папиросы Кочерга, стоявшая в углу.

— Нет, — ответила Папироса. — А что?

— А то, что она вся закопчённая! Вы что же, хотите, чтоб и ваш мальчик так закоптился? Он же не дымовая труба!

— Что вы понимаете! — презрительно процедила Папироса и задымила ещё сильнее. — Вот придёт сейчас Вася, посмотрим, кого он возьмёт: Стакан с молоком для грудных детей или меня, «Беломор»!

— Какой ужас! — заахало Молоко. — Эта Папироса хочет, чтобы наш Вася стал хилым, слабым и закопчённым, как дымовая труба.

Но в этот момент дверь отворилась и в комнату вошёл сам Вася. Он подошёл к столу и взял… Папиросу!

— Видали? — хвастливо сказала Папироса. — Что я говорила? Мальчик знает, кого выбрать. Мальчик понимает…

Она, наверное, долго бы ещё пыхтела, дымила и разглагольствовала, если бы Вася… не открыл печку и не бросил туда дымящийся окурок. Папироса мгновенно превратилась в пепел и вместе с дымом вылетела в трубу. По дороге она успела заметить, что труба действительно очень закопчённая.

А Вася принялся за Молоко, и все на столе были очень довольны.

— Молодец! — сказал Чайник. — Этот мальчик отлично понимает, что ему нужно выбрать. Он непременно будет самым здоровым и сильным человеком на свете.

Он уже давно просил каши. Неизвестно, правда, какую он имел в виду: гречневую или пшённую. Но всё равно клянчил: «Дайте каши, дайте каши!..» Впрочем, его хозяин, мальчик Толя, каши ему не давал.

— Вот ещё! Кормить какой-то Ботинок! — И Толя сам уплетал кашу за обе щёки.

— Ах, так! — обиделся Ботинок. — Не даёшь каши? Ну, погоди! — Он нарочно наскочил на камень. Гвоздь из каблука выскочил и пребольно уколол Толю прямо в пятку.

— Ой-ой-ой! — завопил Толя. — Ещё колется! — Он запрыгал на одной ноге, схватил старую тетрадку, выдрал оттуда два листа, сложил вчетверо и подложил под пятку. Гвоздь продолжал давить, но это было уже терпимо. Прихрамывая, Толя отправился в кино на детский сеанс. По дороге Ботинок просил каши у всех встречных прохожих, но никто ему каши не давал — наверное, потому, что никто с собой каши не носил. И наш Ботинок нахлебался воды. Разумеется, это не шло ни в какое сравнение с кашей, но что было делать? Он похлюпывал и урчал на каждом шагу:

— Не дали каши, ну и не надо! Я водички напился.

А бедный Толя сидел в кино и беспрерывно чихал. Ботинок же весь сеанс просидел под скамейкой. Но он совсем не был этим огорчён, потому что познакомился с другим Ботинком. Для начала, по привычке, он попросил у своего нового приятеля каши. Но тот только поморщился.

— Откуда у меня каша? Терпеть не могу каши! То ли дело сапожная вакса! Обожаю! Хочешь попробовать? — И он протянул Толиному Ботинку кусочек чёрного крема. Откровенно говоря, наш Ботинок давно не пробовал ваксы, и она ему ужасно понравилась. Он уже собрался было основательно закусить, но, к сожалению, кино кончилось, и ботинки расстались.

— Постой! Где же мне достать ваксу? — закричал Ботинок вслед уходящему приятелю.

— Это ты спроси у своего хозяина! — насмешливо ответил блестящий Ботинок и, подпрыгивая, удалился.

А Толин Ботинок, прихрамывая, поплёлся домой. По дороге он так больно колол Толе пятку, что мальчик не выдержал и зашёл в сапожную мастерскую. Сапожник взял в руки Ботинок и только ахнул. А Ботинок, по обыкновению, стал просить каши.

— Я тебе дам кашу! — сурово сказал Сапожник и так хлопнул его кривым молотком по макушке, что Ботинок просто опешил.

Где это видано, чтобы ботинки ели кашу? Непорядок! — И Сапожник ловко пришил оторвавшийся носок к подошве. И тут наш Ботинок вдруг почувствовал, что ему совершенно не хочется каши. «Я ведь не мальчик! — подумал он. — Зачем же мне каша? То ли дело сапожный крем!» И он завопил во всю мочь:

— Дайте мне ваксу! Хочу ваксы-ы!

— Ну вот, — недовольно поморщился Толя, — какой попрошайка! Раньше просил каши, теперь просит ваксы!

— Кому каша, а кому вакса! — наставительно сказал Сапожник и вдоволь накормил Ботинок густым чёрным кремом. Потом он провёл по коже Ботинка бархатной тряпочкой, и Ботинок так и засиял от удовольствия! Больше он уже ничего не просил, он был так доволен… Поэтому он не возражал, когда мастер забил гвоздь обратно в каблук.

А когда Толя вприпрыжку спешил домой, то вся без исключения публика на улицах — и деловито поскрипывающие сапоги, и менее деловитые туфельки, и толстые солидные галоши — все восхищались его ботинками: такие они были красивые.

И больше Ботинок никогда не просил каши, он ведь был не мальчик. Зато уж сапожный крем он требовал каждый день. И если Толя забывал его накормить, он становился мрачнее тучи, обиженно дулся, кривился и ворчал…

Того и гляди снова запросит каши.

Веник осторожно открыл дверь и заглянул в комнату.