народ Array - Украинские сказки и легенды

И вмиг обернулась она щукой и давай за рыбою-окунем гнаться: хочет ее поймать, а та повернется к ней своим колючим рыбьим пером, и не может схватить ее щука. Гонялась, гонялась, а не поймала; задумала она тогда всю речку выпить. Стала пить, напилась, да и лопнула.

А дивчина, которая была рыбой, говорит тогда парубку, что был речкою:

— Теперь нам бояться уж нечего! Пойдем к тебе домой, но смотри, как войдешь в хату, всех можешь поцеловать, да только дядиного дитяти не целуй, а как поцелуешь, то и меня позабудешь. А я пойду в селе к кому-нибудь в наймички.

Вот вошел он в хату, со всеми поздоровался и подумал про себя: «Как же мне с дядиным ребенком да не поцеловаться? Они еще обо мне дурное что-нибудь подумают». Поцеловал он ребенка и вмиг позабыл про свою дивчину.

Пожил он с полгода и задумал жениться. Посоветовали ему за одну красивую дивчину свататься, и позабыл он про ту, что его от Змеи спасла, за другую посватался.

Вот вечером, перед самою свадьбой, зовут молодиц на «шишки». Позвали и ту дивчину, с которой он вместе бегством спасался, хоть никто и не знал, что она за девка такая. Стали «шишки» лепить, и вылепила та дивчина из теста голубка и голубку, поставила их на пол, — и вдруг стали они живые. И воркует голубка голубю:

— Неужто ты позабыл, как я для тебя лес корчевала, пшеницу там сеяла, из пшеницы паляницу пекла, чтобы Змее ты отнес?

А голубь воркует:

— Позабыл, позабыл!

— А неужто ты забыл, как я за тебя гору раскапывала и Днепр пустила туда, чтобы байдаки по нему к амбарам ходили и чтоб ты ту пшеницу на байдаки продавал?

А он воркует:

— Позабыл, позабыл!

Голубка опять спрашивает:

— А неужто ты забыл, как мы вместе за золотым зайцем охотились? А ты меня и позабыл!

А голубь воркует:

— Забыл, забыл!

Жил себе где-то поп, и было у него трое сыновей: двое умных, а третий — дурак, звали его Ясат. А был он на самом-то деле — лыцарь, а это так, прикидывался.

Вот парубок тут и вспомнил тогда про дивчину, про ту самую, что голубков слепила, и бросил ту, а на этой женился. И живут они теперь хорошо.

Вот кликнул царь по всей стране клич:

— Кто мне достанет такого коня, чтоб была на нем одна шерстинка золотая, а другая серебряная, за того дочь выдам и полцарства тому отдам.

Вот Ясат и говорит попу:

— Я, таточко, смогу такого коня добыть.

Написали царю, а царь пишет ответ, к себе зовет, а Ясат отвечает:

— Раз ему надобно, так пускай сам ко мне приезжает.

Приехал царь и говорит:

— Это ты похвалялся добыть мне такого и такого-то коня?

— Я, — говорит. — Пригоните мне коней, я и себе и братьям выберу.

Вот и пригнали целый табун. Выбрал Ясат самого крепкого коня, взял его под грудь, поднял и — как пустил, так конь по колена и ушел в землю.

— Ну, — говорит, — этот моему старшему брату будет, а теперь давайте еще выбирать.

Пригнали еще табун коней, куда получше. Выбрал он самого сильного, толкнул его мизинцем под грудь, конь так и вгруз по колена в землю.

— Ну, этот для среднего брата будет. Давайте еще мне на выбор.

А тут и коней больше нету, остался только такой, что воду возит. Привели и того. Взял его мизинцем под грудь, тряхнул в землю не вгруз.

— Ну, — говорит, — пускай этот конь три росы обобьет, облиняет, тогда и поедем.

Вот и выехали все три брата. Едут и едут, глядь — стоит хлев.

Смотрят, а там три змеевны прикованы. Подъезжает Ясат, спрашивает:

— Вы чего тут прикованы?

Одна отвечает:

— Я прикована тут потому, что как только подойдет время к полуночи, прилетает ко мне Змей трехглавый.

Вторая говорит:

— А ко мне в самую полночь прилетает Змей шестиглавый..

— А ко мне, — говорит третья, — только за полночь перевалит, двенадцатиглавый Змей прилетает.

Расспросили они и поехали.

Подъезжают, видят, стоит двор: и покои, и конюшня — все в нем стеклянное. Старшие братья и говорят:

— Тут место ненадежное, сюда заезжать не будем.

А Ясат стал уговаривать, ну и заехали. Братья улеглись спать возле коней, а попович Ясат говорит:

— Мне что-то неможется, лягу я посреди двора, может, на ветру полегчает.

Братья уснули, а он пошел под мосток. Еще не подошло время к полуночи, вдруг гудит земля, едет на коне трехглавый Змей: конь спотыкается, воет борзая, сокол об землю бьется.

— Стой, конь, не спотыкайся, а ты, борзая, не вой, сокол, об землю не бейся, тут нет никого, кто бы с нами потешился; есть за тридесять земель попович Ясат, тот бы с нами сразился, но сюда и ворон костей его не занесет.

Вот вылезает тогда попович Ясат из-под мостка, берет меч, кладет ему на плечо.

— Нет, — говорит, — Змей, идем биться вон на ту гору!

— Дохни, — говорит Змей, — на ту гору, чтоб стала она каменной.

— Дохни ты, проклятый, раз ты такую силу имеешь, — отвечает Ясат.

Как дохнул проклятый, так и стала гора вмиг каменной. Вот бились-бились, а потом Ясат убил Змея, спалил, пепел по ветру развеял, чтоб и в пепле не притаился, нечистая сила. Коня в стойло отвел, а сам опять под мостком уселся.

Вот в самую полночь гудит земля — едет на коне, еще лучшем, теперь Змей шестиглавый: конь спотыкается, воет борзая, сокол об землю бьется.

— Стой, конь, не спотыкайся, а ты, борзая, не вой, сокол, об землю не бейся — тут нет никого, кто бы с нами потешился. Есть за тридесять земель попович Ясат, тот бы с нами сразился, да сюда и ворон костей его не занесет.

Вылазит Ясат из-под мостка, кладет ему меч на плечо.

— Идем на ту гору биться.

Пошли. А Змей говорит:

— Дохни на ту гору, чтоб стала железной.

— Дохни ты, проклятый, коль силу такую имеешь.

Дохнул проклятый, — стала гора железной. И как начали биться, и этого попович Ясат убил, спалил, по ветру развеял, чтоб и в пепле не притаилась нечистая сила. Коня забрал и к братьям привел — еще покрасивей того.

Взял, подвесил к потолку посох. Поставил под ним тарелку и говорит братьям:

— Как начнет кровь с посоха капать, бегите скорей на ту гору ко мне на подмогу.

Сказал это, а сам пошел под мосток. Только полночь минула, вдруг гудит земля — едет на таком прекрасном коне Змей двенадцатиглавый: конь спотыкается, воет борзая, сокол об землю бьется.

— Стой, конь, не спотыкайся, а ты, борзая, не вой, сокол, об землю не бейся: тут нет никого, кто бы с нами позабавился. Есть за тридесять земель попович Яоат, тот бы с нами сразился, да и то навряд ли — сюда и ворон костей его не занесет.

Вдруг вылезает из-под мостка попович Ясат, кладет Змею на плечо меч:

— Идем биться!

— Идем, только на ту вон гору.

Пришли, а Змей говорит:

— Дохни на ту гору, чтобы стала масляной.

— Дохни ты, проклятый, раз силу такую имеешь.

Дохнул проклятый, — стала гора масляной. Начали они биться: бьются и бьются, а потом, как ударит попович Ясат Змея, тот и загруз в масле по самые колена. Как ударит Змей Ясата, тот так и загруз в масле по самые плечи.