Мэри Нортон - Добывайки в воздухе

— Тебе никогда не допрыгнуть до этой ветки, Хомили, — терпеливо говорил ей Под, — до нее очень далеко. И, что важнее, она никогда не стоит на месте. Нет, я думаю не о ветке, я думаю совсем о другом…

— О чем же тогда?

— О том, где мы находимся, — сказал Под, — вот что я хотел бы узнать. С крыши можно что-нибудь увидеть. Ты слышала, что они говорили о Литл-Фордэме и прочем? И о реке. Я просто хочу знать, где мы.

— Что толку, — колко возразила ему Хомили, — если нам все равно отсюда не уйти?

Под обернулся и посмотрел на нее.

— Мы не должны складывать оружие, — сказал он.

— Я знаю, Под, — быстро проговорила Хомили. Она кинула взгляд на стол, где, как всегда поглощенная «Иллюстрированными лондонскими новостями», лежала на полу Арриэтта. — И мы обе хотим тебе помочь. Мы ведь сделали из рафии лестницу, верно? Ты только скажи, что надо.

— Сделать вы можете не так-то много, во всяком случае, сейчас. Видишь, какая тут хитрость с этим окном: чтобы открыть задвижку, надо повернуть ее рукоятку вверх. Понимаешь, что я имею в виду? То же самое со шпингалетом: чтобы выдернуть его из гнезда, надо дергать вверх. Если бы, чтобы открыть ОКНО, можно было бы повернуть рукоятку вниз, это было бы проще простого. Мы бы накинули на нее кусок веревки, повисли бы все трое на другом конце, и под нашей тяжестью рукоятка бы опустилась, а задвижка поднялась.

— Да, — задумчиво сказала Хомили, сосредоточенно глядя на окно. — Да, я понимаю, о чем ты говоришь.

Несколько минут оба молчали в глубоком раздумье.

— А если попробовать прут для занавесок? — сказала наконец Хомили.

— Прут для занавесок? Я не совсем тебя по…

— Он крепко прикреплен к стене?

Под скосил глаза.

— Вполне. Он медный, и с этими кронштейнами…

— А за прут ты можешь закинуть веревку?

— За прут для занавесок?

— Ну да, и использовать его как ворот или блок.

У Пода просияло лицо.

— Хомили, — сказал он, — это как раз то, что нам надо! Подумать только, я неделю за неделей ломал себе голову… а ты с первого раза попала в самую точку.

— Ерунда, — улыбаясь, сказала Хомили.

Под объяснил, что кому делать, и они сразу же принялись за работу. Отнесли на верхнюю коробку, из тех, что стояли на столе, — самое близкое место к окну, — небольшой ключик, привязанный к концу веревки, скинули с каминной доски подкову и оттащили ее за музыкальную шкатулку под окно, и Под, забравшись на пирамиду из коробок, принялся терпеливо, раз за разом, кидать ключик на стену над медным прутом, висящим на двух кронштейнах. Наконец раздался долгожданный звон металла по стеклу, и в то время, как Арриэтта разматывала понемногу клубок, опуская веревку, ключик опустился — мимо окна, мимо подоконника — на пол, прямо к ногам Хомили, стоявшей рядом с подковой. Хомили отцепила ключ и вместо него прикрепила к веревке лестницу из рафии, а Арриэтта смотала клубок обратно так, что верхняя ступенька оказалась под медным прутом; Хомили привязала низ качающейся лестницы к подкове, Арриэтта туго натянула веревку и обмотала ее вокруг ножки стола. И тут Под спустился со стола на пол.

Это было настоящее чудо. Лестница, накрепко соединенная с веревкой, перекинутой через медный прут, поднималась от подковы вдоль стыка створок, тугая, как струна.

Сопровождаемый взглядами Хомили и Арриэтты, Под стал забираться по лестнице. Оказавшись на одном уровне с задвижкой, он перебросил первую перекладину лестницы через медный прут и освободил веревку — очень важный момент, Арриэтта в это время, стоя у ножки стола, размотала с мотка несколько дюймов, давая Поду возможность обвязать конец веревки вокруг рукоятки задвижки. Затем Под спустился по ножке стола на пол и перенес моток под окно.

— Пока все хорошо, — сказал Под. — Теперь будем тянуть все вместе. Арриэтта берется первая, ты, Хомили, за ней, а я буду замыкать.

Они послушно выполнили указания Пода; намотав веревку на кулаки, добывайки откинулись назад, уперлись в пол пятками и напрягли мускулы. Медленно-медленно рукоятка задвижки поднялась наверх, похожая на молоток головка плавно опустилась, описав дугу, и одна из створок окна оказалась свободной.

— Наша взяла! — сказал Под. — Можете опустить веревку. Но это еще полдела.

Добывайки стояли, тяжело дыша и потирая руки. Они чувствовали себя счастливыми.

— Беремся за шпингалет, — сказал Под.

И все повторилось с самого начала, на этот раз более умело и быстро. Язычок шпингалета, легко ходивший в вертикальном желобке, свободно поднялся и повис над пазом.

— Окно открыто! — вскричал Под. — Его держит только снег на подоконнике.

— Нам ничего не стоит скинуть его, если залезть на лестницу сказала Хомили. — И мне так хочется посмотреть, какой отсюда вид.

— Вид — пожалуйста, — сказал Под, — через одну минуту, но вот снег трогать нельзя. Нам ни к чему, чтобы Мейбл и Сидни зашли сюда и увидели, куда мы забрались. Во всяком случае — сейчас… Что нам надо — это закрыть окно. Да побыстрей. Как ты, Хомили? Хочешь немного отдохнуть?

— Нет, я еще не устала, ответила она.

— Тогда за дело! — сказал Под.

Под руководством Пода все было проделано в обратном порядке, и, хотя Хомили и Арриэтта раза два кое-что напутали, задвижка и шпингалет были прочно закреплены. Но перед тем, как и обещал им Под, все трое торжественно поднялись друг за другом по веревочной лестнице и, вытерев запотевшее стекло, в первый раз посмотрели на расстилавшийся перед ними ландшафт. Далеко-далеко внизу — у них даже дух захватило — добывайки увидели на склоне лужайку Плэттеров и черную змейку реки, теряющейся вдали; увидели покрытые снегом крыши Фордэма, а за излучиной ручья — три высоких тополя, стоявших, как они знали, на границе Литл-Фордэма. «Неближний свет, — подумала Хомили, — даже напрямик».

Добывайки не обсуждали того, что увидели; расстояние, высота и белизна внушили им благоговейный страх. По приказанию Пода они спрятали все снаряжение под половицу, где оно было в безопасности и вместе с тем под рукой.

— Будем снова практиковаться завтра, — сказал Под, — и так каждый день.

Пока они закрывали окно, снова подул ветер и заметались листья дуба, серые снизу, как небо. К вечеру пошел снег. Смеркалось. Положив на место планку и засунув обратно гвозди, добывайки сели, поближе к газовой плите и задумались. Выхода из их тюрьмы, по-видимому, не было.

— Мы слишком высоко, — раз за разом повторяла Хомили. — Никогда добывайкам это не шло впрок и никогда не пойдет.

Наконец шаги миссис Плэттер на лестнице загнали их обратно в картонку. Когда чиркнула спичка и вспыхнуло пламя над газовым рожком добывайки снова увидели комнату и черные провалы окон с горами снега на подоконниках снаружи. Они смотрели, как падают снежинки, как поднимается снежный бордюр.