Мэри Нортон - Добывайки в поле

Что ж, слезами горю не поможешь. По пути домой Кейт собрала крошечный букетик фиалок; на второй завтрак им подали телятину и мясной пирог с салатом, а на сладкое она могла выбрать сливы или булочку с вареньем. А затем приехал на машине мистер Зловрединг, чтобы взять их и показать домик миссис Мей.

Сперва Кейт не хотела ехать. Она надумала отправиться потихоньку на поле под названием «Паркинс-Бек» и побродить там в поисках барсучьих нор. Но когда миссис Мей сказала, что это поле находится сразу же за ее домом, Кейт решила все же поехать с ними, хотя бы ради того, чтобы позлить мистера Зловрединга. Все это время он, не скрывая своего нетерпения, выглядывал в окно машины с таким выражением лица, словно хотел сказать: «Будь это мой ребенок!..» И хорошо, что она так решила (как она часто потом говорила своим детям), ведь ей могло никогда больше не представиться случая побеседовать и (что куда важнее) завести дружбу с… Томасом Доброу.

— А это действительно нежилое жилье? — спросила миссис Мей, когда они ехали в машине. — Этого старика — я забыла его имя — там не будет?

— Старого Тома Доброу? О да, можете не сомневаться. Мы устроили его в дом для престарелых. Хотя, — тут мистер Зловрединг издал короткий смешок, — он этого вовсе не заслужил.

— Почему? — спросила Кейт, как всегда, прямо.

Мистер Зловрединг озадаченно взглянул на нее с таким видом, словно на его глазах заговорил пес.

— Потому, — сказал он, обращаясь к миссис Мей и не глядя на Кейт, — что он старый обманщик и пустозвон, который надоел тут всем хуже горькой редьки, вот почему. — Он снова издал самодовольный смешок. — И впридачу самый большой лжец в округе, как здесь у нас говорят.

Каменный домик с соломенной крышей стоял на вершине холма. Кругом расстилались луга, позади был лес. «У него какой-то заброшенный вид», — подумала Кейт, в то время как они с трудом взбирались наверх. Возле входной двери стояла деревянная кадушка с водой; она немного рассохлась и была зеленая от плесени. По вымощенной кирпичом дорожке текла узкая струйка, терявшаяся среди щавеля и репейника. В дальнем конце дома была деревянная пристройка, на стенах которой Кейт увидела звериные шкурки, прибитые для просушки.

Мистер Зловрединг громко постучал во входную дверь, с которой почти совсем слезла краска.

— Я не думала, что дом так далеко от дороги, — сказала миссис Мей, еле переводя дух, и добавила, указав концом трости на подножье заросшего травой холма. — Надо будет провести сюда тропинку.

Кейт услышала внутри дома шарканье. Мистер Зловрединг снова постучал в дверь и нетерпеливо крикнул:

— Пошевеливайся, Том! Долго нам тут ждать?

Шаги стали громче, дверь со скрипом приоткрылась и Кейт увидела старика — высокого, худого, но на удивление широкоплечего. Голова у него была опущена на грудь и чуть повернута в сторону, и, когда он улыбался (а он тут же ей улыбнулся), у него делался лукавый вид. Его голубые глаза были ясные и необыкновенно блестящие, и устремил он их сразу же на Кейт.

— Ну, Том, — деловито сказал мистер Зловрединг. — Как ты себя чувствуешь? Лучше, надеюсь? Это миссис Мей, новая хозяйка твоего дома. Можем мы зайти?

— Мне прятать нечего, — сказал старик, отступая, чтобы дать им пройти, но улыбаясь лишь одной Кейт. Ей подумалось, что старик нарочно избегает глядеть на мистера Зловрединга.

Они прошли гуськом мимо него в комнату. Там почти не было мебели; но она выглядела чистой и аккуратной, если не считать кучи стружек на каменном полу и груды чего-то, что Кейт сперва приняла за растопку. В почерневшем от сажи очаге, который, по-видимому, служил и для отопления, и для готовки, тлел огонь.

— Я вижу, ты тут немного прибрал, — сказал мистер Зловрединг, оглядываясь по сторонам. — Впрочем, это не имеет значения. На вашем месте, — добавил он, обращаясь к миссис Мей и почти не понизив голос, — я бы все здесь основательно вымыл и продезинфицировал до того, как начнут работать плотники.

— А по-моему, здесь чудесно! — с жаром вскричала Кейт; возмущенная его неделикатностью, и миссис Мей, бросив на старика дружеский взгляд, поспешила присоединиться к ней.

Но старый Том словно ничего не заметил. Он стоял, глядя на Кейт и улыбался своей загадочной улыбкой.

— Лестница наверх вот здесь, — сказал мистер Зловрединг, направляясь к двери в глубине комнаты, — а здесь судомойня.

Миссис Мей двинулась следом за ним, но задержалась на пороге.

— А ты разве не пойдешь со мной посмотреть дом, Кейт? — спросила она.

Кейт не тронулась с места. Она кинула быстрый взгляд на старика, затем на миссис Мей.

— Нет, спасибо, — сказала она.

Миссис Мей, несколько удивившись, поспешила за мистером Зловредингом в судомойню, а Кейт подошла к груде прутьев со снятой корой.

— Что вы делаете? — робко спросила она после недолгого молчания.

Старик очнулся от забытья.

— Это? — сказал он мягким голосом. — Это держалки… для соломенных крыш. — Он взял нож, попробовал лезвие на ороговевшей коже большого пальца и, подвинув низкую табуретку, сел. — Иди сюда, ко мне, — сказал он. — Я тебе покажу.

Кейт пододвинула к нему стул и молча стала смотреть, как он разрезает на несколько частей ветку лещины, которую она сперва приняла за растопку. Через минуту он сказал негромко, не поднимая головы:

— А он пусть себе говорит, что хочет. Ты не слушай.

— Мистер Зловрединг? — спросила Кейт. — А я и не слушаю. Зловрединг! Ну и глупое имя. По сравнению с вашим, я хочу сказать, — добавила она горячо. — Вы — что ни сделаете — будет хорошо, вы — Доброу.

Старик предостерегающе поднял голову к судомойне, прислушался, затем сказал:

— Пошли наверх.

И Кейт тоже уловила ухом звук тяжелых шагов по деревянным ступеням.

— Знаешь, сколько я прожил в этом доме? — спросил старик, все еще склоняя голову набок, словно считал шаги над головой. Шаги меряли во всех направлениях комнату, бывшую, видимо, его спальней. — Почти восемьдесят лет, — добавил он, немного помолчав. Он взял ободранный прут и крепко зажал концы в руках.

— А теперь вам надо уезжать отсюда? — сказала Кейт, глядя на его руки, еще крепче сжавшие прут.

Старик рассмеялся, словно ее слова были шуткой; Кейт заметила, что смеется он совсем беззвучно, тряся головой.

— Так они говорят, — сказал он, все еще смеясь, и одним движением рук перекрутил упругий прут так, как выкручивают мокрую тряпку и тем же движением сложил его пополам.

— Но я не уеду, — добавил он и кинул согнутый прут в кучу.

— Кто же станет вас выгонять? — сказала Кейт. — Разве только вы сами захотите уехать, — осторожно добавила она. — Не думаю, чтобы миссис Мей стала это делать.