Софья Прокофьева - Астрель и Хранитель Леса

Кот Васька, не оглядываясь, затрусил по лесу. Его еще била дрожь, лапы подгибались. Шерсть обсохла на ветру, но от грязи свалялась комьями.

– К пушистому Алеше хочу, к моему Алеше… – чуть не плача, шептал кот Васька. – Он самый хороший, самый лучший, мой пушистый Алеша…

А что же волшебник Алеша? Он со всех ног торопился к башне Ренгиста Беспамятного. Перебегал от дуба к дубу, прячась за могучие стволы. Чутко прислушивался, не хрустнет ли ветка, не закричит ли тревожно сорока – лесной сторож.

– Каргор! Злой волшебник! Он ведь может бросить за мной в погоню кого угодно: всадников, зверей, чудовищ…

Теперь, когда показалось солнце, волшебник Алеша мог без труда найти дорогу.

Чтобы хоть немного отдышаться, он прислонился плечом к толстой шероховатой ели с низко раскинутыми широкими зелеными лапами. Утреннее солнце согрело разноцветные капли смолы, и волшебник Алеша почувствовал их крепкий целительный запах.

Снова над верхушками деревьев показался ворон. Он летел косо, одно крыло было помято. Перья на шее растрепаны, выдраны.

«Почему меня жуть берет, когда я гляжу на этого ворона? – невольно вздрогнул волшебник Алеша. – Мерзкая птица, словно черный сгусток злобы».

И вдруг его словно что-то стукнуло прямо в сердце. Черное перо в башне Каргора! Как отшатнулись, отпрянули от него огненные змеи. А что, если этот ворон и есть сам хозяин мрачной башни? И теперь он выслеживает его.

Волшебник Алеша сорвался с места и со всех ног бросился вперед, то прячась в тени деревьев, то зарываясь в густой орешник. Только на миг он остановился. Он увидел разбросанные в примятой траве, отливающие синевой огромные птичьи перья вперемешку с клочьями кошачьей шерсти.

«Ничего не понимаю! Уж не мой ли кот Васька тут воевал? – ахнул волшебник Алеша. – Ничего не скажешь, смелый кот! Сразиться с таким чудищем!»

Волшебник Алеша уже хотел бежать дальше, но вдруг что-то круглое, блестящее сверкнуло в мокрой траве. Он нагнулся и поднял небольшой медальон на тончайшей серебряной цепочке.

Лес редел. Все чаще попадались светлые полянки с пестрым царством лесных цветов и бабочек.

Волшебник Алеша увидел что-то пятнистое, коричнево-зеленое, мелькнувшее в перелеске. Кто-то брел, то и дело наклоняясь, неторопливо раздвигая палкой кусты и траву.

Это была тетушка Черепаха в своем негнущемся платье, твердом и морщинистом, как скорлупа грецкого ореха. Вот она протянула свою корявую руку, сорвала бледный незаметный цветок. Растерла в пальцах, понюхала, удовлетворенно кивнула. Цветок исчез в просторном мешке.

В три скачка волшебник Алеша пересек поляну. Ухватил тетушку Черепаху за рукав, рывком втянул ее в тень большой липы.

– Уважаемая Чере… Простите, дорогая тетушка Черепаха, – заикаясь от спешки и волнения, проговорил волшебник Алеша. – Какое счастье, что я вас встретил! Я вас умоляю, скорее…

– «Скорее, скорее»! Я никогда не спешу, – сердито оттолкнула его руку тетушка Черепаха. – А успеваю побольше других. Застелила постель моему доброму господину и пошла в лес. Много кореньев и трав знает тетушка Черепаха. Я нашла корень светлых снов, пусть хоть во сне мой добрый хозяин отдохнет душой.

– Тетушка Черепаха, умоляю вас, – перебил ее волшебник Алеша. – Надо отнести эту голубую искру вашему господину. И как можно скорее, да, да, скорее, не сердитесь. Эта голубая искра может все спасти!

– Спасти? – Тетушка Черепаха насмешливо и недоверчиво посмотрела на волшебника Алешу своими темными, глубоко посаженными глазами без ресниц. – Глупости все это. Только тревожите моего доброго господина и знай себе прожигаете дыры на его плащах.

– Заклинаю вас, тетушка Черепаха! – уже в отчаянии воскликнул волшебник Алеша. – Если вы хотите добра господину Ренгисту!

Тетушка Черепаха глубоко вздохнула.

– Ну, будь по-твоему, хотя я не верю ни единому слову, – угрюмо согласилась тетушка Черепаха. – А если она принесет вред моему господину, твоя голубая искра? Берегись тогда! Я разыщу тебя хоть под землей, и плохо тебе придется.

Она медленно подняла свои тяжелые руки, словно угрожая волшебнику Алеше, и опустила их.

– Голубая искра спасет его, спасет Астрель, принцессу Сумерки! – Волшебник Алеша разжал жесткие пальцы тетушки Черепахи и вложил ей в руку голубую искру. – Только она горячая, может обжечь.

– Какое там! Чуть тепленькая, – проворчала тетушка Черепаха. – И откуда только ты пожаловал, бродяга? И что тебе за корысть помогать нам? Не верю я никому, вот что!

Тетушка Черепаха повернулась и, неуклюже переваливаясь, зашагала вдоль опушки.

– Глупости все это… – донесся до волшебника Алеши ее скрипучий голос.

Волшебник Алеша свободно вздохнул. Ну что ж, дело сделано! Медленно, но все-таки через пару часов доплетется до башни своего хозяина тетушка Черепаха. А Гвен и Астрель, принцесса Сумерки уже в безопасности, в глухой чаще леса. Теперь только отыскать кота Ваську и…

Волшебник Алеша опустился на землю. Ему захотелось зарыться лицом в траву, в цветы, в тихий мир, полный чистых запахов и легкого движения, шуршания, покоя. Закрыть глаза и уснуть. Солнце грело ему плечи и спину.

И вдруг… Что-то заставило его вздрогнуть и поднять голову. Волшебник Алеша увидел, как из чащи леса вышел человек с темным лицом. Длинный плащ волочился по траве, и трава уже не выпрямлялась там, где ее коснулся край плаща. Человек шел мерной уверенной походкой, оставляя за собой словно выжженную полосу.

Волшебник Алеша вскочил на ноги, попятился, прижался спиной к стволу старой липы.

Человек подошел ближе. Черный плащ его в свете солнца чуть отливал синевой на сгибах. Кружевной воротник был смят и разодран. Волшебник Алеша увидел рваные царапины на шее. Правая рука была окровавлена. Плащ на плече висел клочьями.

Ледяной холод словно сковал волшебника Алешу.

– Ничего плохого… – тихим, вкрадчивым голосом проговорил человек в черном. – Свобода, деньги, драгоценности любые и много. И самое главное – жизнь. Все, что ты пожелаешь. А в обмен пустяк, мелочь. Отдай мне голубую искру!

– Каргор… – еле слышно прошептал волшебник Алеша. Он понял, кто его страшный собеседник.

– Ты похитил голубую искру. Ну нет, нет! Скажем так: взял по ошибке, для забавы. – Каргор говорил спокойно, мягко, словно это была дружеская беседа. – Отдай мне эту искорку и иди себе без забот, позванивая золотом в карманах.