Якоб Гримм - Сказки

Но как ему выбраться из пещеры, он не знал, и стал он раздумывать и придумывать, но ничего надумать не мог. «А грустно мне, однако, – сказал он, – что приходится здесь погибать». Ходил он да раздумывал, и вот подошёл снова к комнатке, где прежде сидела девушка, и заметил у карлика на пальце кольцо, и оно блестело и сияло. Снял он его и надел себе на палец; повернул его вокруг пальца, – и вдруг услыхал над головою шум. Посмотрел он наверх и увидел духов воздуха, которые слетелись к нему и объявили, что он их повелитель, и спросили, что он им прикажет. Ганс сначала чуть было не обмер, но потом сказал, чтоб они подняли его наверх. Они тотчас повиновались, и он взлетел ввысь.

Когда он очутился наверху, то там никого не оказалось, и, войдя в замок, он тоже никого не нашёл. Еловый Крутила и Скалотес исчезли и увели с собой прекрасную девушку. Но Ганс опять повернул кольцо, и явились духи воздуха и сказали ему, что те двое находятся на море. Ганс гнался за ними следом, без отдыху, и наконец попал он на берег и увидел далеко-далеко на море кораблик, на котором плыли его вероломные спутники. В ярости кинулся он, не долго раздумывая, со своим посохом в море и поплыл, но семипудовая палица тянула его вниз, и он стал уже тонуть. Но он вовремя повернул кольцо, и тотчас явились опять духи воздуха и перенесли его быстро, точно молния, на кораблик. Поднял он свой посох и воздал по заслугам своим вероломным товарищам, сбросил их в море; а сам поплыл с девушкой дальше, и была она в великом страхе; вот освободил он её во второй раз и привёз домой к своим отцу-матери, женился на красавице девушке, и все очень и очень радовались.

Помер однажды бедный, честный мужичок, и постучался он в небесные врата. А в это самое время подошёл к ним один богатый-пребогатый помещик, он тоже хотел попасть на небо. Загремел святой Пётр ключами, открыл Врата и впустил богача; а мужичка, должно быть, и не приметил и захлопнул врата. Услыхал мужичок издали, как тот вельможа в радостях проводит своё время на небе, как поют там и играют.

Наконец всё снова затихло, но вот загремел святой Пётр ключами, отворил небесные врата и впустил на небо и мужичка. Думал мужичок, что когда он явится, будут тоже петь и играть, – но всё было тихо. Его приняли приветливо, его тоже встретили ангелы, но никто не пел. Тогда спросил мужичок святого Петра, почему никто ему не пел, как тому вон богатому вельможе? Видно, и на небесах, как и на земле, всё разделено на сословья?

И сказал святой Пётр:

– Не завидуй ему, ты одинаково любим, как и все остальные, и ты насладишься всеми небесными радостями, как и тот богач; но, видишь ли, такие вот бедные мужички, как ты, попадают на небо каждый день, а такой богатый вельможа за целое столетье лишь раз.

Совсем по-иному, чем ленивый Гейнц да толстая Трина, которых ничем нельзя было расшевелить, думала тощая Лиза. Она выбивалась из сил с утра до самого вечера и наваливала на своего мужа, долговязого Ленца, столько работы, что ему приходилось куда тяжелей, чем ослу, нагружённому тремя мешками. Но всё это было понапрасну, – как были они бедняками, так бедняками и остались.

Однажды вечером, когда тощая Лиза лежала в постели и от усталости не могла двинуть и рукой, мысли не давали ей уснуть. Толкнула она локтем своего мужа и говорит:

– Знаешь, Ленц, о чём я всё думала? Если бы найти мне гульден, а другой бы мне кто подарил, да я бы один сберегла, а ты бы мне дал тоже один, и когда у меня накопилось бы их четыре, я купила бы себе молодую корову.

Это мужу очень понравилось.

– Хотя я не знаю, – сказал он, – откуда мне взять гульден, который ты хотела, чтоб я тебе подарил, но если ты всё-таки деньги соберёшь и сможешь на них купить корову, то будет очень хорошо, если ты выполнишь своё намеренье. Я рад был бы, – добавил он, – если бы корова дала телёночка, тогда мог бы я иной раз получать глоток молока, чтоб подкрепиться.

– Молоко не для тебя, – сказала жена, – мы будем телёнка выкармливать, чтоб он вырос и был крепкий, чтоб потом можно было его выгодно продать.

– Оно верно, – ответил муж, – но немного молока мы всё-таки будем оставлять для себя, ведь это вреда не принесёт.

– Кто это тебя учил так вот за коровами ухаживать? – сказала жена. – Принесёт ли это вред или не принесёт, а я молока пить не стану. И ты хоть на стенку лезь, всё равно не получишь молока ни капли. Ты, Ленц, вон какой долговязый, тебя никак не накормишь, и ты думаешь, что будешь пожирать всё, что я такими трудами зарабатываю?

– Жена, – сказал муж, – да угомонись ты наконец, а не то я заткну тебе рот.

– Что? – закричала тощая Лиза. – Ты собираешься мне ещё угрожать? Это ты, ненасытный обжора, шалопай ты этакий, ленивый ты Гейнц!

Она хотела было уже вцепиться ему в волосы, но долговязый Ленц поднялся, схватил одной рукой тощие руки Лизы, а другой ткнул её головой в подушку, – пускай, мол, бранится, и держал её так до тех пор, пока она от усталости не уснула.

Продолжала ли она на другое утро спорить и ругаться или вышла из дому на поиски гульдена, который она собиралась найти, этого уж я не знаю.

Жил бедный дровосек со своей женой и тремя дочерьми в маленькой хижине на опушке дремучего леса.

Однажды утром, собираясь идти на работу, говорит он своей жене:

– Пусть старшая дочка обед принесёт мне в лес, а не то мне с работой никак не управиться. А чтоб ей не заблудиться, – добавил он, – я захвачу с собой лукошко с просом и буду сыпать его по дороге.

Когда солнце уже стояло над самым лесом, взяла девушка горшок с супом и отправилась в путь-дорогу. Но полевые и лесные птицы, воробьи, жаворонки и зяблики, дрозды и чижи давно уже просо то успели поклевать, и девушка найти следа не могла. Она шла наугад всё дальше и дальше, пока не зашло солнце и не наступила ночь. В темноте шумели деревья, кричали совы, и ей стало страшно. И увидела она вдалеке огонёк, который мерцал меж деревьев. «Должно быть, там живут люди, – подумала она, – может, они пустят меня на ночлег», – и она пошла на огонёк. Вскоре пришла она к домику; окна его были освещены. Она постучала, и хриплый голос закричал оттуда:

– Войди!

Девушка вошла в тёмные сени и постучала в дверь.

– Ну, входи, входи, – закричал голос.

Она отворила дверь, видит – сидит за столом седой как лунь старик, подперев голову руками, и седая его борода свешивалась над столом почти до самой земли. А у печки лежали курочка, петушок и пёстрая корова. Рассказала девушка старику, что она заблудилась, и попросилась у него переночевать. Старик спросил: