Отфрид Пройслер - Весёлые проделки разбойника Хотценплотца

Когда они проходили через базарную площадь, они услышали глухой крик, раздававшийся из пожарного депо.

– Вот ещё! – сказал Касперль. – Видимо, у Хотценплотца какие-то неприятности. Послушай только, как он ругается и кричит!

– Он не ругается, – возразил Сеппель, – он зовёт на помощь. Быть может, у него болит зуб или болит живот.

С тех пор, как приключилась история с бабушкиной кофемолкой, Касперль был очень плохого мнения о разбойнике Хотценплотце.

– Надеюсь, у него болит живот и болят зубы, – сказал он, – а кроме того ещё и мозоли на ногах! – Тем не менее Касперль побежал за Сеппелем к пожарному депо, чтобы посмотреть, что случилось.

В здании пожарного депо было всего одно окошко, которое, разумеется, было зарешечено.

– На помощь! – кричал голос. – Помогите, меня здесь заперли! Откройте дверь, выпустите меня отсюда!

Касперль и Сеппель засмеялись.

– Это как раз для вас! – закричали они. – Мы очень рады, что вы наконец-то пойманы, господин Хотценплотц!

Две недели назад они помогли поймать разбойника. За это от господина бургомистра они получили вознаграждение в размере пятисот пятидесяти пяти марок, а унтер-офицер Димпфельмозер стал с тех пор обер-вахмистром.

– Выпустите меня! – кричал голос. – Я не разбойник Хотценплотц!

– О да! – прервал его Касперль. – Мы точно знаем, что вы Красная Шапочка и семь гномов!

– Нет, чёрт возьми! Я – обер-вахмистр Димпфельмозер!

– Прекратите кричать, – сказал Касперль, – а то придёт полиция.

– Вздор! Полиция – это я! Разве вы не узнаёте меня по голосу? Выпустите меня отсюда, я – должностное лицо!

Касперль и Сеппель не поверили ни одному слову. Для них вопрос был ясен. Хотценплотц хотел их обмануть, но они не дадут ему этого сделать.

– Если вы действительно господин Димпфельмозер, – сказал Касперль, – подойдите к окну, чтобы мы смогли вас увидеть!

– Так не получится. Я лежу на полу связанный. Если вы тотчас же не выпустите меня отсюда, вы будете впоследствии оштрафованы. Вы меня поняли?

Как всегда, Касперль и Сеппель не растерялись. Сеппель встал около стены, Касперль влез к нему на плечи и заглянул в зарешеченное окно.

– Итак, покажитесь, где вы находитесь?

– Я лежу здесь внизу, за пожарной машиной. Ты меня видишь?

– Нет, – сказал Касперль, – для этого машина должна была бы быть из стекла. Не думайте, что кто-нибудь поверит вашему глупому вранью!

– Но это не ложь! Это чистая, должностная, полицейски подтверждённая правда! Я прошу вас поверить мне и выпустить меня! Что же я должен сделать, чтобы вы мне поверили?

Касперль и Сеппель с удовольствием послушали бы его ещё немного. Но часы на башне ратуши пробили четверть первого, и вдруг они вспомнили, что сегодня четверг.

– Хныкайте спокойно дальше! – крикнул Касперль в зарешеченное окно. – Мы вместе с моим другом Сеппелем должны идти на обед, господин обер-шмахтмистр Плотценхотц – или вы думаете, что из-за вас мы пропустим жареные сардельки?

Сначала у Касперля и Сеппеля создалось впечатление, что бабушка сильно обиделась на них за то, что они так поздно пришли домой. Она неподвижно сидела за кухонным столом и, казалось, смотрела на них с осуждением.

– Бабушка! – сказал Касперль. – Пожалуйста, прости нас, – мы задержались не по своей вине!

Только теперь он заметил, что с бабушкой что-то случилось.

– Ах, бог ты мой! Я вижу, она опять в обмороке!

Сеппель показал на пустую сковородку и на пустой горшок из-под капусты.

– Быть может, она разозлилась, что мы вовремя не поспели к обеду, – сказал он. – Тогда от злости она всё съела одна, и тут ей стало плохо.

– Может быть, – ответил Касперль. – Девять жареных сарделек и целый горшок кислой капусты – чуть многовато для неё.

Вдвоём они с трудом оттащили бабушку на софу. Они смочили ей лоб и виски французской водкой и поднесли ей к носу свежеочищенную половину луковицы. От этого бабушка стала ужасно чихать; потом она выпрямилась и посмотрела вокруг взглядом человека, который забыл своё собственное имя. Её взгляд упал на пустую сковородку и на горшок из-под капусты, – и тогда сознание и память разом вернулись к ней.

– Представьте себе, что случилось!

Она поспешно рассказала Касперлю и Сеппелю о приключении с Хотценплотцем.

– Разве это не возмутительно! – вскричала она. – Среди бела дня в этом городе уже нельзя быть спокойной за свою жизнь и за свои жареные сардельки! Я просто хотела бы знать, зачем здесь существует полиция!

Бабушка со стоном вновь опустилась на софу и, казалось, вновь была готова лишиться чувств. Слабым голосом она попросила Касперля и Сеппеля бежать к обер-вахмистру Димпфельмозеру и сообщить ему о случившемся.

– Насколько я его знаю, – прошептала она, – в это время он сидит в караульном помещении за письменным столом и дремлет после обеда.

– Сегодня вряд ли! – сказал Касперль. И хотя он был страшно голоден (по четвергам за завтраком он ел всегда только половину порции, чтобы к обеду иметь настоящий сарделечный и капустный аппетит), он толкнул своего друга Сеппеля в бок и крикнул: – Скорей к пожарному депо!

Не заботясь более о бабушке, друзья повернулись и бросились за дверь.

– Но куда же вы? – Бабушка проводила их удивлённым взглядом.

Ей удалось перебороть наступающий обморок. Она еле добралась до кухонного шкафа. Выпив для укрепления духа и тела два стаканчика настоя из мелиссы, она пришла в себя и побежала вслед за Касперлем и Сеппелем.

От пожарного депо было два ключа. Один был на хранении у господина обер-вахмистра Димпфельмозера, другой – у капитана добровольной пожарной команды господина Рюбесамена, владельца маленькой фабрики по производству горчицы.

Господин Рюбесамен не стал ни о чём расспрашивать Касперля и Сеппеля, когда те попросили ключ от пожарного депо.

– Конечно, я с удовольствием дам вам ключ, и передайте от меня привет господину обер-вахмистру!

Как только Касперль и Сеппель получили ключ, они, не мешкая, побежали к пожарному депо, где их уже поджидала бабушка.