Оле Киркегор - Отто-носорог

Топпер — так звали одного мальчика, и уж никак не скажешь, что он был красив.

Волосы у Топпера были рыже-каштановые, почти как ржавое железо, и такие густые и жёсткие, что маме приходилось причёсывать его граблями, для того чтобы сын выглядел чуточку опрятнее.

Все его лицо было усеяно веснушками, а один его передний зуб так и торчал изо рта.

Топпер жил в красном доме, наискосок от гавани.

Красный дом, большой и старый, был полон скрипучих ступенек и перекошенных дверей.

Зимой в погребе жили мыши, а летом в дымовой трубе обитали вороны.

Остальную же часть года, да и всегда, дом был битком набит взрослыми, детьми и полосатыми котятами.

Топпер очень любил большой красный дом и, возвращаясь из школы, часто говорил ему:

— Привет, дом! Верно, хорошая погода?

И ему казалось, что у дома очень довольный вид, такой довольный, какой только может быть у дома, если его стены не дают трещин.

Выше всех, под самой крышей, жил господин Хольм, ведавший всеми делами по этому дому.

В обязанности господина Хольма входило присматривать за домом и заботиться, чтобы людям жилось там хорошо и спокойно.

Он курил коротенькую изогнутую трубку и мог рассказывать удивительные истории о привидениях, ведьмах и людоедах, так что у слушателей мороз пробегал по коже.

Сам господин Хольм был низенький, толстый человечек с седыми усиками. И он вовсе не был людоедом, а ел только обыкновенную пищу — например, бифштексы, жареную сельдь, похлёбку из пива с чёрным хлебом, а иногда — шоколадный пудинг.

Маленькую изогнутую трубку он называл «носогрейкой» и вынимал изо рта только тогда, когда ел или рассказывал страшные истории.

— Он, наверное, спит с этой носогрейкой даже ночью, — сказал Топпер своему другу Вигго.

— Нет, — сказал Вигго. — Мой отец говорит, что нельзя спать с трубкой во рту, потому что весь табак высыпается тогда в кровать. Мой отец умный и все знает.

— Да, — произнёс Топпер, — да, вполне возможно.

Но в глубине души он думал, что господин Хольм, верно, знает об этом деле гораздо больше. И Топпер решил в один из ближайших дней спросить его, правду ли говорят про трубку, но чтобы ни Вигго, ни его умный отец ничего об этом не узнали.

Умного отца Вигго звали господин Лёве [1].

Он содержал кафе, расположенное в самом низу красного дома. Кафе называлось «СИНИЙ МОРСКОЙ КОТ», и каждый вечер там полно было рыбаков и матросов, которые ели на ужин шкиперское рагу и запивали его водкой.

Топпер жил в самом центре красного дома.

Он жил там вместе с мамой, которая торговала в рыбном погребке на другой стороне морской гавани. Мама Топпера умела петь, да так, что дребезжали стекла, а рыбы били хвостами от страха.

Отец Топпера был моряком.

Он бороздил волны морей и бывал дома только один раз в году.

Иногда в школе Топпер рассказывал учительнице и другим ребятам про своего отца.

— Мой отец, — говорил Топпер, — заправский моряк. Он плавает по океанам, по морям, и у него — вставная челюсть.

— А что такое вставная челюсть? — спрашивали ребята.

— Да ну же! — говорила учительница, слегка поправляя очки. — Вставная челюсть, это когда можно вынимать зубы изо рта.

— Ой-ёй! — удивлялись ребята. — А может твой отец, Топпер, вынимать зубы изо рта?

— Ясное дело, может, — с гордым видом отвечал Топпер. — Однажды, когда на море была буря, он вынул челюсть, чтобы немножко на неё полюбоваться, и вдруг уронил её вниз в волны. «Плюх! » — булькнула челюсть и исчезла.

— Подумать только! — сказали ребята. — Она в самом деле булькнула «плюх»?

— Да, — подтвердил Топпер, — раздалось громкое «плюх», и отец остался без зубов. Долгое время пришлось ему довольствоваться супом и манной кашей.

Ребята во все глаза смотрели на Топпера.

— Пфф! — произнёс кто-то из них. — Не очень-то повезло твоему отцу.

— Да, — согласился Топпер. — Ужасное было для него время! В конце концов с ним приключилась с досады золотая лихорадка.

— Боже ты мой, — вздохнула учительница, — неужто он заболел золотой лихорадкой?

— Да, — гордо подтвердил Топпер. — Ещё какой! Но теперь он снова в порядке. Вместо этой золотой лихорадки он теперь заводит себе в каждом порту девушку.

У учительницы чуть не свалились с носа очки.

— Дети, — сказала она. — Давайте теперь писать. О папе Топпера мы послушаем поподробней в другой раз.

Дети склонились над тетрадями и начали писать, кто как мог.

Но они неотрывно думали об отце Топпера и о его удивительных зубах, которые можно вынимать изо рта.

И надеялись, что когда-нибудь, когда он вернётся из дальнего плавания, они смогут хорошенько разглядеть его.

В большом красном доме жила также одна пожилая дама.

Звали её фру [2]Флора, и у неё была длинная жёлтая слуховая трубка, потому что слышала она ужасно плохо.

На её балконе стояло множество больших горшков с красивыми цветами и маленьких клеток с хорошенькими зелёными птичками.

— Красивее цветов ничего на свете нет, — говорила она господину Хольму, когда он, бывало, спускался вниз по лестнице, чтобы немного подмести тротуар перед домом.

— Да, это правда, — отвечал господин Хольм, покуривая носогрейку. — Цветы, честное слово, — самое лучшее, что есть на свете. Ну, разве что ещё чашечка кофе.

— Что вы сказали? — спрашивала фру Флора, тыча жёлтой слуховой трубкой в господина Хольма.

— КОФЕ! — кричал господин Хольм.

— О да! Кофе — тоже прекрасно, — произносила фру Флора. — Может, выпьете чашечку кофе, господин Хольм?

Господин Хольм кивал головой и говорил:

— Да, огромное спасибо! Но это уже слишком!

— Слишком? — повторяла фру Флора, улыбаясь ему. — Нет, слишком много я вам не налью. Зайдите ко мне.

Вот так частенько беседовали друг с другом господин Хольм и фру Флора о цветах и кофе. И, по правде говоря, господин Хольм был чрезвычайно доволен этими разговорами.

Почти каждый день он и фру Флора сиживали на балконе среди больших красивых цветов и маленьких хорошеньких птичек и были счастливы, попивая тёплый кофеёк.

— Такой славный человек, как вы, господин Хольм, — говорила фру Флора, — такой славный человек должен был бы приглядеть себе милую жёнушку, да!

— Да, — отвечал господин Хольм. — Нам бы с вами следовало пожениться!

— Отравиться! — восклицала фру Флора, принюхиваясь к кофейнику. — Вам кажется, что в кофе яд? Да нет же, не бойтесь, мой добрый господин Хольм. Это настоящий кофе с острова Явы.

— Хм! — хмыкал чуть сконфуженный господин Хольм. — Ваше здоровье, фру Флора!

А про себя думал: «В один прекрасный день я напишу ей письмо. В письме будут такие слова: „ВЫХОДИТЕ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ, МИЛЕЙШАЯ ФРУ ФЛОРА“. Уж это-то письмо она, верно, поймёт, эта милая старая ослица».