Array Народное творчество (Фольклор) - 100 любимых сказок

Его отнесли в комнату, поставили на стол, и – о чудо! – он снова увидел тот самый дворец с прелестной танцовщицей. Она по-прежнему стояла на одной ножке, высоко подняв другую. Оловянный солдатик смотрел на неё, она на него, как раньше.

Вдруг один из мальчиков схватил солдатика и швырнул его прямо в печку. Наверное, это тролль всё подстроил! Солдатика охватило пламенем: ему было ужасно жарко, от огня или от любви – он и сам не знал. Он всё ещё смотрел на танцовщицу, она на него, и он чувствовал, что тает и превращается в комочек олова.

Внезапно дверь распахнулась, ветер подхватил красавицу, и она упала прямо в печку к солдатику и вспыхнула… На другой день служанка нашла в печке маленькое оловянное сердечко да обгорелую заколку – всё, что осталось от стойкого оловянного солдатика и прекрасной танцовщицы.

Однажды умер один очень богатый купец, и все деньги достались его сыну. Но тот был не очень-то бережлив, и в конце концов остался у него лишь один сундук, старый халат да пара туфель. Нечего ему было укладывать в сундук; он взял да и уселся туда сам!

А сундук был не простой. Стоило нажать замок – и сундук взлетал в воздух. Купеческий сын так и сделал. И понёсся сундук высоко-высоко, под самыми облаками – только дно потрескивало!

Прилетел купеческий сын в Турцию. Там он узнал о здешней принцессе и захотел на неё поглядеть. Уселся он в свой сундук, прилетел прямо на крышу дворца и влез к принцессе в окно.

Принцесса спала на диване и была так хороша собою, что он не мог не поцеловать её. Она проснулась и очень испугалась, но купеческий сын сказал, что он – турецкий бог, прилетевший к ней по воздуху, и ей это очень понравилось. Много других сказок рассказал он принцессе, а потом посватался за неё, и она согласилась. Но нужно было понравиться и королю с королевой, чтобы просить руки их дочери. Принцесса пригласила купеческого сына на чашку чая и наказала ему придумать такую сказку, чтобы та полюбилась и королю, и королеве. На прощание принцесса подарила ему саблю, выложенную монетами, а их-то ему и недоставало.

В назначенный день пришёл купеческий сын в новом платье к принцессе, королю и королеве и стал рассказывать только что сочинённую сказку. Его приняли как нельзя лучше, и сказка понравилась всем. День свадьбы был назначен, и в городе начались праздничные приготовления.

«Надо и мне устроить что-нибудь!» – подумал купеческий сын, накупил ракет и хлопушек, положил в свой сундук, взвился в воздух и чиркнул спичкой. Пиф, паф! Ш-ш – пш-ш! Вот так трескотня пошла, вот так шипение!

Однако купеческий сын заронил в сундук искру от фейерверка, тот вспыхнул и упал на землю, где и сгорел окончательно. Так что нельзя было купеческому сыну опять прилететь к своей невесте. А она весь день стояла на крыше, дожидаясь его, да ждёт и до сих пор! Он же ходит по белу свету и рассказывает сказки.

Жил-был один король. Больше всего на свете он любил наряжаться и тратил на это все свои деньги.

Как-то раз явились к нему в столицу два заморских обманщика и заявили, что могут выткать ткань, которая необычайно красива и к тому же обладает чудесным свойством: увидеть её могут только люди умные. А для того, кто глуп или не справляется со своей должностью, она будет невидимой.

«Вот бы хорошо сшить из неё платье! – подумал король. – Тогда я сразу смогу узнать, кто из моих министров не на своём месте, и отличить умных от глупых. Пусть мне поскорее изготовят эту ткань».

Он заплатил обманщикам, и те тут же принялись за работу: поставили два ткацких станка и стали делать вид, что усердно трудятся. То и знай требовали они тончайшего шёлку и самого лучшего золота, всё это припрятывали себе в карманы, на станках же у них ровно ничего не было – ни единой ниточки.

А молва о диковинной ткани уже облетела весь город. Королю было интересно, как подвигается дело, но он подумал, что для начала лучше бы на ткань взглянул кто-то другой. И он поручил это старому честному министру.

Бедный старик вошёл в комнату, где сидели обманщики, и растерялся: он ничего не увидел. Но не мог же он в этом признаться – это значило бы, что он глуп или не годится для своей должности. И он принялся расхваливать несуществующую ткань и доложил королю, что она великолепна.

А обманщики требовали всё больше шёлку и золота, но только набивали ими свои карманы, а на работу не пошло ни одной ниточки.

Потом король послал к ткачам другого министра. С ним было то же, что и с первым. И он стал расхваливать ткань, которой не видел, восхищаясь чудесным рисунком.

Скоро весь город заговорил о восхитительной ткани. Наконец король сам пожелал полюбоваться диковинкой, его сопровождала целая свита, оба министра тоже были тут, и все наперебой выражали свои восторги.

Король очень удивился, что ничего не видит, но признаться-то в этом было нельзя, и он наградил обманщиков и приказал им сшить из чудесной ткани наряд для предстоящей торжественной процессии.

И обманщики принялись за работу. Они притворялись, что снимают ткань со станков, кроят её большими ножницами и потом шьют иголками без ниток. Наконец они объявили, что всё готово, и король пришёл к ним в сопровождении свиты. Он разделся, и обманщики принялись его «наряжать»: они делали вид, будто надевают на него одну часть одежды за другой и, наконец, прикрепляют что-то на плечах и на талии. Король в это время поворачивался перед зеркалом во все стороны, а придворные нахваливали несуществующий наряд.

Наконец обер-церемониймейстер доложил, что пора выступать. Камергеры, которые должны были нести шлейф королевской мантии, сделали вид, будто приподняли что-то с полу, и пошли за королём, вытягивая перед собой руки.

И вот король шествовал по улицам под роскошным балдахином, а все вокруг восхищались королевским нарядом – никто ведь не хотел выдать себя за глупца или никуда не годного человека.

– Да ведь он совсем голый! – закричал вдруг один маленький мальчик, и все стали шёпотом передавать друг другу слова ребёнка.

И королю стало не по себе: ему казалось, что люди правы, но надо же было довести церемонию до конца!

И он выступал ещё величавее, а камергеры шли за ним, поддерживая шлейф, которого не было.