Николай Носов - Незнайка на Луне (с иллюстрациями)

– Какой переодетый полицейский? – заинтересовался Знайка.

– Да вот увязался за мной тут один тип в поезде, – ответил Мякиш. Всё время подслушивал да подглядывал, а в Фантомасе сошёл с поезда и принялся следить за мной, так что добрался до самой Нееловки.

– А где он теперь? – стали спрашивать космонавты.

– Да вы, братцы, не беспокойтесь, – сказал Колосок. – Мы его засадили в мешок и спрятали в погреб.

– А как он выглядел? – спросил Знайка.

– Как вам сказать… – ответил Мякиш. – Такой толстенький. Лицо словно блин…

– Толстенький? – закричал Знайка. – Так, может быть, это и есть наш Пончик?

Услышав эти слова, Винтик и Шпунтик бросились к своему вездеходу и через минуту уже мчались в Нееловку. Не прошло и часа, как они возвратились с Пончиком. Космонавты окружили со всех сторон вездеход. Пончик, который ещё не опомнился от встречи с Винтиком и Шпунтиком, сидел на вездеходе и, разинув рот, смотрел на Знайку, на Фуксию и Селёдочку, на Тюбика, на доктора Пилюлькина и на всех остальных космонавтов. От волнения он не мог произнести ни слова. Наконец сказал:

– Братцы! – и залился слезами.

Коротышки помогли ему слезть с вездехода и начали его утешать, а он подходил к каждому, каждого прижимал к груди и говорил, вытирая кулаком слезы:

– Братцы! Братцы!..

Больше ничего от него не могли добиться.

Винтик и Шпунтик рассказали, что, когда они вытряхнули Пончика из мешка, он тоже вначале громко заплакал, а потом всю дорогу только и делал, что твердил: «Братцы, братцы», словно позабыл, какие ещё на свете бывают слова.

Доктор Пилюлькин сказал, что это ничего, что Пончик скоро оправится от потрясения и заговорит по-прежнему, как все нормальные коротышки. Надо только дать ему немного покушать, тогда он войдёт в свою обычную колею.

Так и на самом деле случилось. Пончика усадили за стол, поставили перед ним тарелку борща и тарелку каши. Пончик быстро уписал все это и тут же начал рассказывать о том, что произошло с ним: и о том, как они вместе с Незнайкой залезли тайком в ракету и отправились на Луну; как путешествовали по Луне и попали в пещеру; как Незнайка провалился в подлунный мир, после чего Пончик остался совсем один; как он сидел в ракете, пока не прикончил все пищевые запасы, после чего тоже провалился в подлунный мир и попал в город Лос-Паганос, где принялся торговать солью; как сначала разбогател, потом разорился, потом стал работать на чёртовом колесе и сделался членом Общества свободных крутильщиков.

– Вот и все, братцы. А теперь я приехал к вам, чтоб вы дали нам немножечко невесомости. Это облегчило бы тяжёлый труд крутильщиков и помогло бы нам избавиться от жадных хозяев, – закончил свой рассказ Пончик.

– А как же Незнайка? Ты с тех пор не встречался с ним? – спросил Знайка.

– Э, Незнайка! – пренебрежительно махнул рукой Пончик. – Я даже говорить о нём не хочу. Да, по-моему, и нет теперь уже никакого Незнайки.

– Неужели погиб? – опечалились коротышки.

– Если бы погиб, то ещё не так страшно, а то ведь превратился в барана! – воскликнул Пончик. – Его сцапали полицейские и отправили на Дурацкий остров, а все, кто попадает на этот остров, рано или поздно превращаются в овец или баранов.

– За что же его отправили на Дурацкий остров?

– За то, что торговал воздухом.

– Как это – торговал воздухом? – удивились все.

– Ну, это так говорится. Когда кто-нибудь продаёт то, чего у него нет, то про него говорят, что он продаёт воздух. А Незнайка затеял продавать гигантские семена, которых у него не было, вот его и наказали за это. Так и в газете писали.

– Слушай, Пончик, а нельзя ли как-нибудь всё же спасти Незнайку? – спросила Селёдочка. – Может быть, он не успел ещё превратиться в баранчика или в овечку. Не можем же мы оставить его в беде!

Пончик крепко задумался. Потом сказал:

– Нельзя ли мне ещё тарелочку кашки? Может быть, у меня созревает какой-нибудь план.

Ему быстро принесли тарелку каши. Он её съел и сказал:

– План у меня созрел: мы захватим один из кораблей, на которых отвозят лунатиков на Дурацкий остров. Эти корабли обычно заходят к нам в Лос-Паганос. Лунатиков мы освободим, за это они нам только спасибо скажут, а сами поплывём выручать Незнайку.

– А где искать Дурацкий остров, ты знаешь? – спросил Пончика Знайка.

– Об этом не беспокойся, – ответил Пончик. – Мы возьмём с собой кого-нибудь из старых моряков, а их у нас в Лос-Паганосе много. У меня даже есть один знакомый безработный капитан Румбик. В общем, это дело пустячное. Был бы корабль, а капитаны найдутся!

То, что рассказал о Незнайке Пончик, была правда. Во всяком случае, верно было то, что он действительно угодил на Дурацкий остров. После того как Незнайку, Козлика, Клюкву, Мизинчика, Чижика и других коротышек, ночевавших под мостом, задержал полицейский патруль, все они были посажены в полицейский фургон и доставлены в город Лос-Паганос. Там их посадили в трюм корабля, где уже томились сотни три таких же несчастных. Многие из них плакали, прощаясь с родной землёй. Глядя на других, и Незнайка заплакал, а какой-то толстенький, голопузенький коротышка взобрался на пустую бочку, стоявшую посреди трюма, и принялся всех утешать. Он был без рубашки и босиком, но зато в соломенной шляпе и с пёстрым шерстяным шарфом, обмотанным вокруг шеи.

– Братцы! – говорил он, протягивая к коротышкам руки. – Послушайте меня, братцы! Не надо плакать. Чего нам жалеть? Здесь жалеть нечего, а там нам хоть сытно будет. Вот увидите: сыты будем – как-нибудь проживём. Не надо отчаиваться! Ведь и на Дурацком острове коротышки живут. А то, что там можно превратиться в баранов, так это, может, ещё и не правда. Кто сказал, что это правда? Мало ли чего говорят! Поживём – увидим.

– Вот, вот, поживёшь – увидишь, как станешь бараном! – проворчал Козлик.

– А ты молчи! – набросились на Козлика коротышки. – Его утешают, а он тут с баранами лезет!

– А мне и не надо, чтоб меня утешали.

– Тебе не надо, так не мешай тем, кому надо. Иди отсюда, пока не дали по шее!

Козлик обиделся и отошёл в сторону. Голопузый между тем продолжал речь, вставляя чуть ли не после каждого слова две свои самые любимые фразы: «Поживём – увидим» и «Сыты будем – как-нибудь проживём».

Эта речь успокоительно подействовала на бедных лунатиков. Постепенно они утешились и перестали плакать. Все сразу повеселели и заговорили. Со всех сторон только и слышалось: