Андрей Зипунов - Снежные Часы

Где-то в Тридевятом Царстве-государстве, в одной деревне, жил да был учёный-химик, дедушка Афанасий. Некоторые жители называли его колдуном: ведь он умудрялся из различных ингредиентов сотворить настоящую магию! Смешает старик тёплую воду с лимоном – и готово лекарство от бессонницы! Или сотворит он смесь из разных масел и добавит порошка под чудным названием «оксид цинка» – и готова мазь от загара. Её очень любили крестьяне, пахавшие солнечным летом на поле. А к зиме учёный создал противо-морозную мазь: протираешь им свою кожу, и ей холода не страшны!

Соседи считали дедушку Афанасия настоящим волшебником. А тот лишь отмахивался от подобных мнений, а свои чудеса учёный объяснял одним словом: наука!

Старик жил не один. При нём всегда верный маленький помощник – внук Павел. Он помогал деду по хозяйству: убирался в доме, кормил домашний скот, колол дрова – в общем, без дела не сидел. А по вечерам, лёжа на печи, мальчик наблюдал за тем, какие чудеса проделывает его дедушка за столом. А на его столе было, на что поглядеть – толстые книги с формулами и схемами, исписанные дедушкиной рукой пергаменты и склянки, наполненные красочными растворами. Дедушка мог часами сидеть, уставившись в затейливые формулы, и при этом подёргивать козлиную бородку. Затем он выходил на улицу, чтобы остудить закипевшую мыслями голову. И через несколько минут врывался обратно в дом, к столу, чтобы мгновенно замешать в котёл несколько химических элементов. Иногда подобная выходка заканчивалась взрывом, и Павлу приходилось проводить очередную уборку в доме, пока дедушка Афанасий вносил новые записи в пергаментах, приговаривая: «Так вот оно как, значит…».

И вот однажды, утром 31 декабря, Павел прибирался в доме к кануну Нового Года. Вооружившись метлой, мальчик боролся с нечистой силой в лице вездесущей пыли, притаившейся во всех углах избы. Павел отскребал чуть ли не каждую песчинку в доме и только сторонился рабочего дедушкиного стола – старый химик строго-настрого запретил что-либо трогать в его «творческой лаборатории». А сам дедушка Афанасий долго копался в погребе, пока не высунулся оттуда с картофельным семенем.

– Вот оно! – воскликнул седовласый химик.

– А что тут такого? – удивился Павел. – Семя как семя.

– Семя, да, – дедушка Афанасий кивнул. – Однако оно совершит настоящее чудо… Возможно… В теории…

Пожилой химик подошёл к рабочему столу, подобрал колбу с диковиной жидкостью, в которой переливались багровые и жёлтые тона, и вышел на морозную улицу. Павел последовал за ним.

Двор, как и полагается предновогодней зимой, завален густым снегом. Дедушка Афанасий подошёл к центру двора и вырыл в снегу небольшую яму. Затем он положил в неё картофельное семя и полил её красно-жёлтым химикатом. Семя засверкало так, что напоминало миниатюрное солнце посреди белого неба.

– Вот оно как, значит! – торжественно заявил старый химик. – Если завтра утром отсюда выползет картофель, то значит, не зря мучались! Представляешь? Картошку выращивать зимой!

Дедушка Афанасий засыпал яму снегом. А Павел очарованно разглядывал багровое свечение, пробивавшееся сквозь снег.

– А теперь нам остаётся только ждать, – сказал дедушка Афанасий.

– Поскорее бы… – пробормотал Павел.

– Всему своё время, внучек, – сказал дедушка Афанасий. – Лучше за ёлкой сходи, пока я стол подготовлю.

Павел взял из сарая топор, а дедушка Афанасий выдал ему противо-морозную мазь со словами: «Бережёного наука бережёт». Собравшись в путь, мальчик отправился в лес. Как назло, вместо пышных ёлок-красавиц с многочисленными иголками ему встречались тощие и потрёпанные стволы. Чем дальше Павел уходил в рощу, тем реже попадались хоть какие-то ёлки. Чтобы не заблудится, он оставлял на стволах метки с помощью топора. Но вот мальчик вышел на просторную опушку, посреди которой возвышалась настоящая игольчатая новогодняя красавица, ждавшая от людей шариков и мишуры!

Павел подошёл к ёлке и занёс было топор, чтобы зарубить дерево, как раздался старческий голос: «Чего тебе надобно?».

Мальчик замер от ужаса. Пальцы крепче сжали рукоятку топора. Из-за ствола высунулся высокий тощий силуэт с длинным носом, двинулся в сторону Павла. Перед мальчиком явился сутулый старик с длинными косматыми седыми волосами и бородой, тянувшейся до коленей. Его одежда: рубаха, штаны и лапти – излучали серость. Из-под густых бровей выглядывали угрюмо-загадочные глаза с голубоватой радужкой и белыми узорами, какие можно увидеть на заледеневшем окне.

– Здрасьте, дяденька, – пролепетал Павел.

– За ёлкой пришел? – проскрипел старик.

– Да…

Старик зажмурился так, что его глаза спрятались за бровями. Он легонько качнул головой.

– Не надо, не руби… – пробормотал он. – Я здесь живу.

В сердце Павла заныло от мысли, что он собирался разрушить чей-то домашний очаг. Небось старику одиноко, и он был бы не прочь провести новогоднюю ночь в семейном кругу!

– Извините… – выдавил Павел, опуская топор.

Из-под бровей старика вновь выползли узорчатые глаза.

– Добро, – хмыкнув, сказал он и протянул сухощавую руку. – Ты очень добрый мальчик. Хочешь, я подарю тебе знание о будущем?

– А вы что, ясновидец? – изумился Павел.

Уголки стариковских губ скривились в таинственной улыбке.

– О, ещё какой! – проворковал лесной житель и положил холодную ладонь на мальчишеский лоб.

Голова Павла наполнилась неприятными щелчками, в глазах потемнело. Но вот в голове полегчало, и мальчик увидел родной двор. Вставало солнце. Кричали петухи. Павел увидел, как он и дедушка Афанасий подходили к тому месту, где должен был вырасти картофель. Сугробы пустовали. Старый химик торопливо разгрёб снег, но вместо золотистого семени вырыл гнилой уголёк – единственное, что осталось от картофеля.

Затем картинка сменилась, и Павел увидел дедушку лежащим на кровати. На его потном лбу ютилась красная грелка, глаза старика закрыты. А рядом с ним Павел увидел самого себя, стоящего на коленях, со скорбным опущенным лицом.

Видение закончилось. Павлу стало тревожно: неужели научный эксперимент дедушки провалится? Неужели из-за этого родной человек может захворать?

Павел боялся подумать, что случится с дедушкой завтра. А ведь Новый Год приближался! А значит, с каждой секундой близился провал научного эксперимента, а за ним – неминуемая болезнь.

Ясновидец гладил бороду, едва заметно покачивая головой. Его сосредоточенный взгляд устремился вниз.

– Да, плохи дела будут завтра, не позавидуешь, – пробормотал старик и медленно поднял глаза. – Но это поправимо!

– Как? – сердце Павла заколотилось сильнее прежнего, когда ясновидец подал надежду.