Юрий Егоров - Кошлинские волшебницы

Наконец принесла на откос лишь несколько капелек воды, которые тут же растворились в малюсеньких песчаных ложбинках между камнями. Девочку взяла досада, на глазки навернулись слёзки. Чем ещё можно помочь этим бедным яблонькам? Тогда своими влажными ладошками она нежно погладила их корни.

И тут случилось нечто невероятное…

Спустя время в Кошлине неожиданно поселились две старые женщины. Никто не знал, кто они и откуда взялись. Заняли полуразрушенный дом, где когда-то жила счастливая семья, да только всех прибрала смерть. Все забыли, как это произошло…

Старушки оказались странные, одинаковые на лицо и никогда не разлучались. Горожане заметили, что они очень добрые. Ещё с ними была девочка, которую звали Ангеликой. Старушки, к удивлению и под насмешки окружающих, считали её своей доченькой. И только что на руках не носили. А называли не иначе как Ангелиночкой. Втроём они ходили в лес за цветами и ягодами. Лучше любого старожила знали окрестные грибные места. Из уважения к старости егеря их не трогали. Продадут старушки принесённое из леса – и всё подарочки для своей любимицы покупают. У этой дружной семейки и своё место на базарной площади имелось, возле самых ворот.

Несмотря на бедность престарелых родительниц, Ангелика была самая нарядная девочка в городе. Красивая, с длинными пшеничными косичками и чёрненькими, словно угольки, глазками. Ласковая и воспитанная. Старушки внимательно приглядывали за доченькой и не отпускали от себя ни на шаг.

Однажды на очередную ярмарку в Кошлин пришла колдунья Амелинда. Как и прежде – яркая и красивая, ничуть не изменившаяся, словно и не было этих долгих лет. Уверенной походкой прошла по городу, ловя на себе взгляды испуганных людей. Вот Амелинда появилась на базарной площади. Лавочники, завидев колдунью, стали доставать для неё самый дорогой товар. Вдруг неожиданно для всех волшебная гостья остановилась возле ворот, перед теми одинаковыми старушками, торговавшими лесными цветами. Как и всегда, рядом с ними находилась нарядненькая Ангелика.

Когда старые женщины заметили Амелинду, то сильно заволновались. Колдунья внимательно посмотрела на старушек, и едва заметная улыбка пробежала по её лицу. Тут же старушки попытались спрятать дочку за своими спинами. Только Амелин-да не дала сделать этого. Она цепко схватила Ангелику за руку и поставила перед собой. А дальше случилось то, чего никто не ожидал: девочка резко оттолкнула колдунью и загородила своими ручками перепуганных старых женщин.

– Вот даже как! – воскликнула удивлённая Амелинда. – Какая смелая! Разве ты меня не боишься?

– Нет! – последовал уверенный ответ.

И в этот самый момент Амелинда поймала на себе решительный взгляд Ангелики. На минуту колдунья замерла, будто что-то застало её врасплох, а потом, не проронив ни слова, развернулась и быстро покинула базарную площадь.

С тех пор Амелинду в Кошлине никто не видел.

Со временем Мёртвый лес зарос зелёной порослью, и теперь место, где когда-то жила знаменитая колдунья, не найти…

Старушки прожили долгую жизнь. Вот ведь как бывает: всё же Херти и Агнешка познали женское счастье! Дочурка у них оказалась замечательная! И всё у них было хорошо.

Ангелика заботилась о своих мамах и была любима не только ими, но и всеми жителями Кошлина. Жалко только, что с замужеством у неё не получилось и детей Бог не дал…

Много, много добрых дел сделала Ангелика, никому не отказывала в помощи. В Кошлине её почитают как добрую волшебницу. Некоторые говорят, что она и по сей день живёт в этом тихом померанском городке.

В лесном краю Тюрингии, в городе Гера, жил художник Йохан. Владел небольшой мастерской и рисовал картины для местной ярмарки, а иногда – на заказ богатым горожанам. Художника уважали как доброго человека, но при этом многие считали чудаком. Может, из-за того, что портретам знати он предпочитал сюжеты с оленями. Особенно как святой Юлиан повстречал в лесу белого оленя с распятием между рогов… Во всех делах поддерживала отца одиннадцатилетняя Хельга.

Однажды на ярмарку в Геру приехал король Саксонии Витольд Строгий. Такое прозвище монарх получил в народе из-за сильного и упрямого характера. Сопровождал короля Джакоб, его главный помощник и телохранитель. Оба под стать друг другу: высокие, стройные и надменные. Только если во внешности элегантного красавчика Витольда Строгого чувствовалась королевская порода, которую нисколько не портили холодный взгляд и тонкие губы, то Джакоб своим грубым лицом и большими руками походил на простолюдина. Неприятное впечатление усиливала и привычка при разговоре с людьми смотреть исподлобья или вообще отворачиваться в сторону. Также Джакоб обладал репутацией человека жестокого, поэтому все его боялись.

Когда король Витольд вместе со свитой обходил ярмарочные ряды, Джакоб обратил его внимание на картины Йохана. Саксонский король считался ценителем прекрасного и ещё страстным любителем охоты, особенно оленьей, а Йохан как раз и рисовал этих грациозных лесных обитателей, которые выглядели на полотнах словно живые.

– Олени у вас получаются лучше людей, – заметил художнику король Витольд.

– А они действительно лучше людей, – подтвердил художник.

Монарх с удивлением взглянул на Йохана, будто услышал что-то невероятное. Его брови устремились вверх. Художник смутился. И тут Витольд Строгий бросил взгляд на его руки, испачканные краской. Утончённому аристократу это не понравилось. Совсем растерявшись, Йохан убрал руки за спину.

– И чем же лучше? – поинтересовался король.

– Олени никому не причиняют боли. Они красивые и добрые, – простодушно ответил Йохан.

– Но всё же мы охотимся на них, – произнёс с усмешкой Джакоб. – Не хочешь ли ты сказать, что это мы – плохие?

В голосе вельможи сквозил холодок.

– Я говорил только об оленях, которых рисую, – испугавшись, что невольно может обидеть знатных господ, пошёл на попятную Йохан.

– В Саксонии охота всегда считалась благородным занятием, – высокомерно заметил король Витольд. – В ней нет ничего безнравственного. Может, олени и красивые, но нам также даны ум и сила, дабы утверждать свою власть над природой.

Художник благоразумно решил не возражать.

Король Витольд не мог уйти просто так и купил у Йохана несколько живописных полотен. В это время Джакоб сохранял показное равнодушие.