Андрей Брезгин - Сказки старого шарманщика

Тильду еле увели, каждый хотел ,если не бросить камень, то вцепиться ей в волосы. Приговор огласили уже без неё. Казнь назначили на следующий день.

Весь вечер город гудел как улей. Тильду посадили в камеру и поставили перед дверью круглосуточную охрану,а чтобы она ни смогла ночью улететь, руки и ноги ей связали толстой верёвкой.

Наутро костёр на центральной площади был воздвигнут. Он был огромен. Каждый житель города считал своим долгом принести охапку хвороста. К полудню на площадь привели Тильду, она была бледна и испугана. Это многие посчитали за знак нечисти.

Когда её возвели на помост, Великий Инквизитор обратился к ней.

– Раскайся,несчастная! Этим ты спасёшь свою душу!

Но Тильда отрицательно покачала головой, а губы её шептали молитву. Впрочем, горожане посчитали, что это слова заклинаний. Запалили факелы и стали подносить его к хворосту.

Тут послышался шум хлопающих крыльев. Голуби, которые в огромных количествах сидели на крышах домов, внезапно камнем бросились вниз. Голубей стало так много, что от ветра рождённого их крыльями погасли факелы. Поджигатели в страхе отскочили от костра.

– Делайте свою работу!

Кричал на них великий инквизитор. Но его слова потонули в шуме птичьих крыльев. Птицы плотным кольцом окружили место казни и никому не давали к нему приблизиться.

Жители города застыли в изумлении. Круглые их глаза стали ещё круглей. Все молча смотрели на огромную голубиную стаю, пытавшуюся защитить Тильду от палачей.

– Она не виновата! – крикнул в толпе детский голос.

– Это божий знак…

Зашушукали в толпе.

Палачи отступили и даже инквизитор завороженный этим зрелищем отступил.

Когда Тильду отвязывали от столба, на площади стояла гробовая тишина. Толпа расступилась, и девушка пошла по этому коридору, состоящему из людей. Она исчезла так быстро, что многие потом говорили, будто бы она взмахнула руками, и они превратились в крылья. После чего Тильда превратилась в большую белую птицу и улетела.

Хотя многие считают, что это всего лишь легенда и Тильда благополучно живёт в соседнем Маренбурге, удачно вышла замуж за герцога и прожила в своём поместье сто лет , никогда не вспоминая о Ландорфе и его обитателях.

А что же жители Ландорфа? Спросите вы. А ничего. Они снова погрузились в свою ежедневную спячку. По вечерам они смотрят на свою огромную в полнеба Луну и почёсывают бока своим ожиревшим котам.

Только теперь у них на главной площади принято кормить голубей. Так, на всякий случай….

Осколки Луны.

В старинные, можно даже сказать – стародавние времена, жил в Гринбахе рудокоп Йохан. Гринбах был большой город, не чета соседнему Ландорфу и чуть поменьше Маринбурга. Здесь было целых три площади. На первой пекли булки и там были одни булочные. На второй жарили колбаски и там были лавки многочисленных Гринбахских мясников. На третьей площади варили пиво, над этой площадью и над соседними переулками витал ароматный запах хмеля и солода.

Йохан был потомственным рудокопом. Его дед и прадед , отец и дядьки, все копали руду.

Йохан был молод ,широкоплеч и длиннорук. Хотя длинные руки были не только у Йохана. Длинные руки были у всех жителей Гринбаха. Город возник у подножья гор. Дома строили из камней добытых в горах. От частой переноски тяжестей, руки жителей Гринбаха вытянулись и были длиннее чем у обычных людей. Если житель Гринбаха стоял по стойке смирно, его ладони были ниже коленей.

Рудокоп каждое утро брал кирку и лопату, впрягался в свою тележку и шёл по направлению гор. Он много работал и всё равно был беден. Настолько беден, что у него не было денег на то, чтобы купить себе мула. Поэтому весь свой уголь он вёз на себе.

Иногда он так уставал, что у него не хватало сил на то что бы приготовить себе ужин. Но Йохан хоть и был бедным, но слыл в городе весельчаком и балагуром. Его дом всегда был полон гостей. Здесь были его друзья, соседи или родственники. Ни разу в жизни Йохан не ужинал в одиночестве. Двери его дома не запирались, у него просто не было замков и задвижек.

Когда у Йохана не было еды или не было сил её приготовить, его кормили соседи и друзья. Когда не было денег у соседей и друзей, Йохан бесплатно отдавал им свой уголь, что бы они могли продать его и купить себе еду. Многим Йохан помогал бескорыстно. Давал уголь в долг и забывал про долг. А когда люди приносили ему деньги, он отказывался их брать, говоря:

– Это какая то – ошибка. У меня всё всегда учтено.

Когда Йохан шёл по улице, то все прохожие улыбались ему, даже те, кого он видел впервые. Наверное, их веселил его чумазое лицо, обрамлённое огненно – рыжими волосами.

Гринбах, хоть и слыл большим городом, но всё таки напоминал здоровенного деревенского увальня , лениво развалившегося у подножья гор с соломинкой во рту. Даже самый известный фестиваль – фестиваль «Кошачьей радости» и тот проходил в «этом маленьком и сонном Ландорфе», потому что в Ландорфе жители держали котов, а в Гринбахе кошек. Не могли же обладатели жирных котов выставлять свой товар на смотрины. Смотрели невест и среди кошек выбирали королев. Их хозяевам целый год был почёт и уважение до следующего фестиваля.

Перед фестивалем уголь продавался особенно хорошо. Жители Гринбаха старались пожарче натопить камины, что бы позвать соседей и оценить кошачью красоту. Такие смотрины продолжались три недели и всё это время дела у Йохана шли хорошо. Он по несколько раз в день катил свою тачку в горы. В один из дней он так устал, что заснул прямо около ямы с углём. Он забрался в свою тележку, свернулся калачиком и словно провалился в глубокую тёмную яму. Смеркалось. Йохан был чёрный от угольной пыли, таким же черным, как и его плащ под которым он спал.

В тех местах Луна ближе всего подходила к Земле. Поэтому глаза у жителей Ландорфа были круглыми как монеты. Говорили, что иногда Луна задевает своим краем о край Земли и от этого случаются всякие необычные явления.

Ночью Йохана разбудил громкий скрежет. Как будто кто-то упорно и настойчиво водил камнем по стеклу. Йохан открыл глаза и увидел как огромная, в треть неба Луна, задела своим боком скалу, под которой он копал уголь.

От удивления Йохан широко открыл рот, а его глаза стали такими круглыми, что он несколько минут был похож на жителя Ландорфа. Впрочем, глаза потом приняли свою обычную форму.

От Луны в разные стороны полетели искры и осколки. Они падали на землю и звенели, будто мелкие монеты. Йохан ещё шире раскрыл от удивления рот. Весь прилежащий склон светился, словно звёзды упали с небес на Землю и продолжали светиться даже на Земле.

Йохан спрыгнул с тележки и взял в руки светящийся осколок. Он был ещё горячий, и Йохан перебрасывал его из руки в руку, боясь обжечься. Осколок светился ярким желтоватым светом и переливался от света Луны.