Александр Шевцов - Пойди туда, не знаю куда. Книга 3. Три царства

Нетот опробовал все встречные ветви и познакомился с любовью, верой и надеждой. И все было так же. Однако следующая ветвь, которую он встретил в своем путешествии, оказалась для него непростой. Это была тоска…

Она так же заполняла всецело, так же меняла она и его глаза, делая их плоскими и белыми. Но от нее не удавалось избавиться, потому что она лишала силы. Луч радости и луч желания даже подтянуть к себе не удавалось. А когда удалось все же подтянуть луч познания, – он почему-то продолжал действовать даже в этом состоянии, – тоска ушла не целиком. Какие-то ее обрывки еще долго цеплялись за что-то внутри сознания, как обрывки тумана цепляются за кусты…

Пришлось долго промывать себя радостью и ликованием, которое приходило, когда какая-то из ветвей дотягивалась до света, лившегося сверху…

Тем не менее, Нетот понемножку освоился в кроне Великого Древа и начал даже узнавать ветви издалека. Как только он это понял, ветвь познания понесла его прямо к светилу, из которого росла вся эта крона.

Возле верхнего светила все было так же, как и внизу. Не было никакой почвы под ногами, но можно было свободно перемещаться в любом направлении. При приближении к любой из ветвей новое чувство заполняло все нутро. Но оказалось, что эта крона – не вершина Древа. Ствол уходил еще выше, куда-то в вышину и свет, где, правда, Нетоту ничего не удалось рассмотреть. Его глаза словно не были приспособлены, чтобы видеть в таком свете…

Но на самом стволе прямо над ветвями обнаружил он странное утолщение, подобное осиному гнезду. И из него тянулись ко всем ветвям тонкие жилки, подобные паутине…

Это утолщение на стволе Древа очень заинтересовало Нетота. Оно словно наблюдало за ним, и он даже начал подозревать, что это живое существо прикидывается наростом на дереве. Потом он подумал, что это паук, а жилки, которые тянутся от него по всему Древу, действительно паутина…

Нетот кружил вокруг, пытаясь разглядеть в неровностях поверхности утолщения спрятавшегося паука, но на паука это все уж слишком не походило. И Нетот пришел к выводу, что это не паук, а паучье гнездо. В таких гнездах паучихи выводят маленьких паучат, и их там множество. После этого ему стало казаться, что в гнезде и вправду что-то шевелится… И это вызвало в нем ощутимое чувство опасности!

Нетот хотел подобраться поближе и потрогать гнездо, но мысль, что так он его вскроет и окажется один против тучи меvлких голодных паучат, удержала его. Впрочем, не сдержав любопытства, он по-прежнему пытался рассмотреть, что же там движется, и пришел к выводу, что если там и есть что-то, оно не мелкое и не множественное. Двигалось что-то одно.

По мере того, как восприятие Нетота настраивалось, движения все более явственно ощущались под оболочкой гнезда, будто сквозь нее проступало некое тело. Однако сколько Нетот ни пытался за ним угнаться, он никак не мог оказаться напротив того, что двигалось. Оно все время ускользало, успевая повернуться на другую сторону.

В конце концов, Нетоту надоело гоняться, и он решил затаиться и подкараулить. И был вознагражден. Но то, что он увидел, потрясло его до ужаса! Внезапно появившееся сбоку гнезда движение остановилось прямо напротив него, и в гнезде распахнулась щель, а из нее глядел огромный глаз!

Нетота отбросило и обдало холодным сивоном, так что не только спина, но и руки и ноги покрылись пупырышками, а волосы по всему телу и на голове встали дыбом. Глаз мгновенно закрылся и исчез, переместившись дальше, но Нетота еще долго несло прочь от него в пространстве между ветвями.

Оторопь была настолько велика, что он не сразу догадался зацепиться за какую-либо из ветвей и остановиться. Но когда сообразил, то уцепился за жилу познания, случайно оказавшуюся рядом, и это все поменяло. Происшедшее мгновенно начало восприниматься как вызов, и стало чудовищно любопытно, что ЭТО было?!

Нетот не стал отпускать жилу и начал вместе с ней подбираться поближе к утолщению, предполагая, что это мог быть глаз огромного паука. Но теперь домыслы не устраивали его, теперь, проникнувшись жаждой познания, он хотел знать точно.

Жила познания, похоже, усилила его способности и увеличила скорость. Теперь он начал замечать, что ЭТО С ГЛАЗОМ внутри гнезда не просто движется. Оно постоянно останавливалось, открывая щель в любой части гнезда и на мгновение распахивая глаз. Но тут же его захлопывало и перемещалось дальше резким скачком.

Нетот вспомнил свои охотничьи навыки, вспомнил, как тропил зверя, изучая его пути и повадки, и применил это к глазу. Не сразу, но довольно быстро он заметил, что скачки были не такими уж беспорядочными. Глаз повторял определенный набор перемещений, распахиваясь точно в тех же самых местах, лишь временами начиная трепетать под поверхностью гнезда и дергаясь в непредсказуемом направлении.

Понаблюдав за этим, Нетот стал понимать, что глаз этот должен двигаться вполне понятным путем, но в его движение что-то вмешивается, и тогда он дергается, скачет раз или несколько непредсказуемо, а потом возвращается к обычному пути. И движется по нему, перемещаясь с огромной скоростью, так что мгновенно оказывается в другом месте.

При этом двигался глаз по поверхности гнезда словно бы против солнца, накручивая мотки то выше середины, то ниже, как бабушки мотают клубок с нитками. Но стоило войти сбою, как глаз начинал дергаться, подымаясь вверх или так же неровно опускаясь вниз.

Похоже, если бы не помехи, движение глаза всегда было бы круговым. Но то, что ему мешало, двигалось сверху вниз и снизу вверх, и глаз словно бы пытался за ним уследить. При этом, двигаясь вверх или вниз, он успевал открыться несколько раз, так что Нетот непроизвольно начал прослеживать за направлением его взгляда, и, как ему показалось, заметил какое-то движение в ветвях Древа.

Заметил, но ни рассмотреть, ни уследить не смог… Если там что-то и было, его скорости были Нетоту недоступны даже с жилой познания.

Поэтому он бросил это бесполезное занятие и начал наблюдать за глазом. И так вычислил место, где глаз открывался чаще всего и оставался открытым дольше. Нетот расположился напротив этого места и стал ждать.

Первые разы, когда глаз распахивался прямо перед ним, это все равно приводило Нетота в ужас. И даже не потому, что глаз был огромным. Нет, что-то ужасное было в самом глазе. Как если бы он превосходил все человеческие возможности противостоять и обладал силой, одно присутствие которой рядом делает человеческую жизнь ничтожной.

Однако вскоре Нетот привык и развил в себе какую-то способность выдерживать эту близость. Не в том смысле, что сивон перестал пробегать по его телу. Нет, стало даже хуже: теперь каждый раз его охватывал не только сивон, но и начиналась дрожь внутри тела. Сначала только в груди, в середке, затем она начала разливаться вверх и вниз, так что казалось, что все нутро трепещет. Но теперь Нетот мог с этим жить, он сохранял способность думать, несмотря на сивон и внутренний трепет.