Дéнис Уоткинс-Питчфорд - Вверх по Причуди и обратно. Удивительные приключения трех гномов

В разгар лета Мшистая мельница утопала в листве окружавших её деревьев – ив, вязов, дубов и ольхи. Здесь было очень влажно, вот и разрастались тут разнообразные водоросли и все те растения, которые любят воду, – кокорыш, воскóвница, тенистый норичник, болотная калужница, огромные лютики и гигантский щавель, похожий на прибрежные речные кусты где-нибудь в тропиках; его стебли выглядели словно огромные мохнатые колонны, толстые, как ветви деревьев, а под зонтиками изумрудных листьев ползали любопытные жучки и мухи.

На протяжении всего лета можно было слышать шум воды, бежавшей по водосливу под тополями в пятнадцати метрах за мельницей, и этот убаюкивающий шум был сродни шёпоту ветра в высоких чёрных тополях, стоявших на краю мельничного пруда. Там пахло щукой, форелью и всякими другими речными существами с серебряной чешуёй.

Выше мельницы Причудь разделялась на две протоки: одна протока уходила по водосливу прямо к мельнице, в мельничный жёлоб, приводя в движение огромное и неуклюжее водяное колесо, а потом стекала в мельничный пруд и, минуя его, следовала дальше; другая, главная, поворачивала в сторону и петляла в ивовой роще, а затем вновь соединялась с первой протокой в тридцати метрах ниже мельницы и мельничного пруда.

В протоке под мельницей образовалась глубокая промоина; здесь водилась огромная форель. Место это было жутковатое: в полумраке гремело и скрипело водяное колесо, бурлила и шипела вода. Зловещий зелёный сколопéндровик рос прямо между камнями; колючие окуни (на боках у них полоски, как у зебры, а плавники цвета красного сургуча) поднимались к поверхности воды, глотали воздух и вновь скрывались в тёмной глубине. Тем не менее, в жаркий майский или июньский денёк здесь было хорошо.

Гномы усердно гребли и плыли вперёд, пока совсем не выбились из сил; подойдя к густым зарослям тростника, они пробрались к берегу сквозь частокол стеблей, вытащили лодку на илистый грунт и привязали её. Животы у них сводило от голода, ведь они ничегошеньки не ели с сáмого завтрака.

Меум достал копчёных гольянов и протянул одну рыбку Тысячелисту, а сам съел две рыбки, пока Тысячелист сидел к нему спиной. Рыба была очень вкусной, и гномы с удовольствием запивали её водой из Причуди.

В тростнике по соседству висело гнездо тростниковой камышовки – хитроумно сплетённая корзиночка, глубокая, как мешок. В гнезде сидела птичка, которая то и дело поглядывала на гномов: над краем гнезда появлялась её маленькая зеленовато-коричневая головка. Гнездо было глубоким, чтобы яйца или птенцы не выпали из него при порывах ветра, качавшего высокие тонкие стебли тростника.

Гномы не были близко знакомы с камышовками, потому что ниже по течению не рос такой высокий тростник. Эти птицы селились лишь в определённых видах тростника и никогда не строили гнёзда в низкой осоке.

– Сейчас нам лучше поспать, – сказал Меум. – Не будем показываться возле Мшистой мельницы среди бела дня. Надо подождать до сумерек, иначе нас могут заметить. Кроме того, влюблённые парочки из окрестных сёл обожают прогуливаться по берегам ручья от Усадебного моста до мельницы и обратно. Нет, выдвигаться нужно после наступления темноты.

– Влюблённые парочки нас не заметят, – ответил Тысячелист, – они всегда слишком заняты друг другом. Возчик Счастливчикса два года назад был влюблён, и вместе со своей девицей они имели обыкновение прогуливаться вдоль Причуди до Усадебного моста. Я там часто рыбачил, но они никогда меня не замечали. А вот я их видел.

Меум не обратил внимания на последнее замечание.

– Сейчас нам лучше вздремнуть; к тому же, если мы будем слишком много болтать, то потревожим госпожу Камышовку.

С этими словами Меум вытащил спальный мешок, устроил из него подушку, и вскоре оба гнома крепко спали, лёжа на спине и сложив руки на животах, убаюканные журчанием ручья и лёгким ветерком, шуршащим в тростнике.

Когда они проснулись, был уже поздний вечер. Над водой вилась мошкара, то и дело раздавался громкий плеск, когда из воды выпрыгивала форель, чтобы поймать какую-нибудь неосторожную мушку.

После жаркого дня у ручья было чудесно. Вы должны помнить, что время, которое гномы выбрали для путешествия, было самым лучшим в году; при условии хорошей погоды май и июнь – самые лучшие месяцы в центральных районах Англии. И не думайте, будто гномы не замечали очарования окружавшей их природы, – напротив, занимая положение между животными и нами, людьми, они ценили красоту мира гораздо больше, чем большинство из нас. Природа казалась им прекрасной в любое время года и в любую погоду (как и каждому благоразумному человеку), и не проходило и часа, чтобы они не примечали что-нибудь особенное, достойное восхищения и любования.

В зарослях тростника послышалось тихое чавканье, и гномы увидели Водокрыса, грызущего сочный камышовый стебель.

– Привет, Водокрыс, а мы уж подумали, что ты нас бросил, – сказал Меум шутливым тоном.

– Ну нет, я был неподалёку всё это время. Хочу посмотреть, как вы уйдёте за Мшистую мельницу.

Он выгнулся, забавно подпрыгнул, уселся поудобнее на кочке среди тростника и вновь стал деловито жевать стебель.

– Ну что, Тысячелист? – Меум потянулся и зевнул.

– Да, я готов, Меум. Всем занять свои места!

Они отвязали лодку, столкнули её в воду и поплыли.

– Будьте осторожны, гномы, – окликнул их Водокрыс. – Возле мельницы рыбачит старый Полковник из Яффы, но я не думаю, что он вас заметит, – я только что был там и видел, как его леска зацепилась за боярышник, и он страшно бранился.

Двигаясь к мельнице, гномы старались держаться поближе к зарослям тростника. Пройдя поворот, они увидели, что у Полковника действительно случились неприятности. Бросив удочку на землю, он сидел на изгороди и пытался распутать леску, заткнув платок под кепку, чтобы отгонять мошкару.

– Он нас не увидит, – шепнул Меум Тысячелисту, – держись поближе к другому берегу.

Тут и там над поверхностью воды висели серые облачка мошкары, а среди кувшинок толкались белохвостые камышницы. Подойдя ближе к мельнице, гномы двигались вперёд предельно осторожно.

Оказавшись в сотне метров от рыбака, поглощённого своими делами, они перестали грести и попросили Водокрыса взять их на буксир, чтобы плеск вёсел не привлёк ненужного внимания. Но как только гномы двинулись дальше, Водокрыс неожиданно и безо всякого предупреждения нырнул под воду. Молниеносно (а гномы могут двигаться так быстро, что и не уследишь) они бросили буксирную верёвку, и «Стрекозу» отнесло в заросли норичника, растущего возле берега ручья.

Тем временем Полковник, распутав леску, закинул удочку внахлёст и, к ужасу гномов, начал медленно двигаться в их сторону!