Синкен Хопп - Волшебный мелок

Юн и Софус бросились бежать со всех ног.

— Фамилия? — строго спросил Филин.

— Сульбаккен, — ответил Юн.

— Фу! — фыркнул Филин и больше ничего не сказал.

— Хомяку хочется халвы! — застенчиво сказал Хомяк.

— Ешь морковку! Это полезнее, — ответил Софус.

— Хи-итрые! — обиженно заскулил Хомяк и спрятался в свою норку.

— Цапли цапают цыплят! — отчеканила длинноногая Цапля.

— Но ведь это нехорошо! — сказал Юн.

— Цыц! — цыкнула на него цапля.

— Чуткие черепахи чересчур часто чихают! — сказала Черепаха, приветливо кивая мальчикам.

— Ну как часто? — спросил любопытный Софус.

— Через четверть часа, — ответила Черепаха и громко чихнула.

— Бедняжка! — воскликнул Юн. И мальчики пошли дальше.

— Шустрые шмели шутят шепотом! — прожужжал вдруг большой мохнатый Шмель над их головой.

— Почему? — спросил Юн.

— Шушукаемся! — неопределенно ответил Шмель и сразу же улетел.

— Щуплые щетинистые щенята щиплют щавель! — сказал маленький вислоухий Щенок.

— От голода? — спросил его Софус. Щенок грустно кивнул головой.

— Эх-эх-эх! — прокряхтел чей-то старческий голос. Мальчики обернулись и увидели Страуса Эму.

— Откуда он здесь взялся? — удивленно спросил Юн. — В какой стране такие водятся?

— Эфиопия! — хрипло проговорил Эму. Но он соврал: ведь всем известно, что Эму — австралийский Страус.

— Юн! Юн! Юн! — послышалось вдруг чье-то веселое щебетание.

Мальчики подняли глаза и увидели маленькую пташку. Она порхала над головой Юна и лукаво поддразнивала его.

— Да ведь это Жаворонок! — воскликнул Софус. Птичка молча замотала головой, потому что сказать «нет» она не могла.

— А кто же ты? — спросил Юн.

— Юркая Юла! — прощебетала пташка и улетела прочь.

— Я — ядовитая Ящерица! Ясно? — предупредила мальчиков буква «Я».

Юн и Софус решили не подходить к ней.

Когда на столе уже не осталось ни одного пряника, мальчики встали и принялись осматривать комнатку доброй бабушки.

— Хорошо у тебя здесь, — вздохнул Юн. — Это самый уютный домик из всех, что я видел. Хотя и у нас дома тоже очень уютно. На стене висит портрет в золотой раме, и еще у нас есть зеленая тахта с подушками, а в углу на низеньком столике стоит радиоприемник!

— А У меня дома еще лучше! — заявил Софус. — На стенах у нас книллажи и зеркалюстры, а в столовой — огромный буфешкаф, внутри и снаружи весь молированный, а рядом — великолепная хрустажерка.

— Подумать только! — удивилась бабушка. — Сроду я не слыхала о таких диковинных вещах. Но, наверное, это и в самом деле что-нибудь особенное. Мне очень жаль, что мой домик обставлен не так роскошно!

— А я не верю, что на свете вообще бывает такая мебель, — проговорил Юн. — И все эти названия ты тоже выдумал, от первого до последнего!

— Но ведь они похожи на настоящие! Я, правда, верил, что есть такие вещи, — пробормотал Софус, борясь со слезами.

— Не плачь, — сказал ему Юн.

Он-то знал, что у бедняги Софуса никогда не было ни дома, ни бабушки, а выдумал он все это просто так, для важности. Ведь Юн сам нарисовал его мелом, и у нарисованного мальчика ничего не было на всем белом свете.

— Когда мы вернемся домой, я устрою тебе замечательную комнатку, и она будет совсем-совсем твоя, — продолжал Юн. — И там будет все, что ты захочешь.

— Даже то, что я выдумал? — оживился Софус.

— Не так-то легко нарисовать вещь, которую никогда не видел, — сказал Юн. — По правде говоря, довольно трудно изобразить буфешкаф, да еще молированный.

— Ничего, у тебя все получится как надо, — успокоил приятеля Софус. — Я даже буду не в обиде, если ты подаришь мне такую комнатку, как эта… — Софус показал на бабушкину гостиную.

— Пожалуйста, бабушка, — попросил Софус, — не расскажешь ли ты нам на прощание еще одну сказку?

— Отчего же не рассказать? — сразу согласилась бабушка и начала сказку про короля Пера Скверного:

— Фу, как нехорошо! — проговорил Софус.