Сергей Ташевский - История капли живой воды

– Твой папа дурак! – неожиданно сказал мальчик, и тут же получил удар кулаком в грудь. Не прошло и мгновения, как под ёлкой завязалась драка, которую Снегурочке пришлось активно разнимать, а ещё через минуту стайка ребятишек уже бежала через площадь к переулкам. Под ёлкой остались только двое, Снегурочка в помятом платье и маленький мальчик с подбитым глазом.

– Ну и зачем ты это устроил? – строго спросила Снегурочка, встав на корточки и прикладывая ледышку к щеке побитого мальчика. – Ты и в школе так всегда делаешь?

– Мам… Не в этом дело.

– А в чем?

– А в том, что я хочу увидеть, как это будет! Как люди полетят заселять другие планеты! – пробормотал мальчик и всхлипнул носом. Его душили слезы.

– Мечтать об этом мало. Надо что-то делать. Учиться, работать… А не молоть языком, как дядя Лёня.

– Нет, – угрюмо возразил мальчик. – Мечтать тоже надо. И говорить. Иначе все забудем, и станем только есть, пить да телевизор смотреть. Как наши соседи. Я так не хочу. Я лучше буду мечтать.

– И как же ты будешь мечтать? Тоже станешь всем рассказывать про космос?

– Нет. У меня есть волшебная сила. Я загадаю сейчас желание, и оно сбудется!

– Какое желание?

– Вот это. Про другие планеты. Пусть, если все сбудется, мне на руку упадёт снежинка.

– Откуда? – Снегурочка посмотрела на небо. – Смотри, уже солнце выглядывает!

– Вот буду тут стоять, пока не упадёт. Замёрзну, а дождусь.

– Ну что за глупости…

И в этот момент снежинка решительно отцепилась от ветки и полетела вниз. Она сама не понимала, зачем это делает. Не то чтобы ей так хотелось, чтобы мальчик не расставался со своей мечтой. Главное чтобы не замёрз, конечно…

– Ой, смотри! – воскликнула мама, указывая на неё.

Мальчик протянул руку в пёстрой вязаной рукавичке, и снежинка мягко спланировала прямо ему на ладонь.

– Да, снежинка! – последний раз шмыгнув носом, прошептал мальчик. – Вот!

Несколько мгновений снежинка лежала на влажной вязаной рукавице, и чувствовала, что делает что-то очень важное. А потом заметила, что её прекрасные лапки начинают исчезать. Она быстро таяла, и вновь превращалась в каплю воды.

– Ну ладно, пойдём домой! – услышала она, и уже почти не почувствовала, как мальчик взмахнул рукой, стряхивая её вниз, как приближается мёрзлая земля, как её водяное тело вновь превращается в холодный лёд.

Она упала в чей-то след на снегу и потеряла сознание.

Все знают, что в северных странах вода зимою спит. Спят сугробы, спит лёд на реке. Даже в городе, на дорогах и площадях, где воду стараются разбудить, посыпая лёд крупной серой солью, чтобы он растаял, вода почти не просыпается. Она как будто не в себе, она становится грязной и мутной, и весной ей нужно много времени, чтобы привести себя в порядок.

Наша капля очнулась от долгого зимнего обморока среди других грязных и пыльных капель, которые молча и неохотно соединялись на льду в маленькие лужицы. Лужиц становилось все больше, и вот уже они собрались вместе, чтобы куда-то потечь под лучами весеннего солнца.

По дороге капли прихватывали с собой на память о долгой зиме все что могли: горелые спички, бумажки, прошлогодние ёлочные иглы (наша капля сразу вспомнила о зимних приключениях и оглянулась, но ёлки на площади не было – наверное, её давно куда-то увезли и распилили на дрова). Наконец, медленные потоки слились в быстрый ручеёк, который стремительно поволок капли и весь собранный ими мусор куда-то вдаль, через площадь.

– Куда мы бежим? – спросила капля.

– Куда-куда… – прожурчал-проворчал ручей. – Как обычно, в канализацию.

– А что такое…

– Ух! – крякнул ручей, и, добежав до железной решётки, обрушился вместе с каплей вниз. Несколько кувырков через голову в темноте, и капля упала в подземный поток, который тащил вместе с мусором и обрывками бумаги миллионы таких же как она, одуревших от скорости течения капель. Среди них попадались совсем грязные, бурого или жёлтого цвета.

– Ты откуда, подруга? – спросила одна из них.

– Ну, я была на новогодней ёлке снежинкой, а потом упала на ладонь, а потом с ручейком попала сюда…

– Фу-ты, ну-ты, какая романтичная! – зафыркала коричневая капля.

– А ты откуда?

– Ой, лучше не спрашивай. Ну ничего, скоро пройдём сквозь землю, почистимся!

– Как это, почиститься об землю? Земля же грязная!

– Вовсе нет. Скоро сама поймёшь.

Между тем течение потихоньку слабело, и скоро поток превратился в медленную подземную реку, которая никуда не спешила. Капли, одна за одной, прижимались к её берегам, и куда-то исчезали, будто их втягивало в невидимые пещеры. Это были поры земляных берегов, сквозь которые просачивается вода. Капля вдруг вспомнила, с какой жадностью смотрели в небо распаханные поля, когда она летела над ними в облаке. А теперь земля была совсем близко, и она все так же хотела пить, она втягивала в себя воду миллиардами невидимых ртов!

Но капля даже не успела толком испугаться, как одна из земляных пещерок всосала её в себя. Она была такая узкая, что капля с трудом протискивалась сквозь неё, обтирая боками шершавые стенки. Потом вдруг пещера кончилась, и за ней открылось бесконечное пространство с маленькими и большими неровными камнями, между которыми капле предстояло просочиться.

– Что это?! – ошеломлённо спросила она.

– Это песок! Песчинки! Давай, не бойся, сквозь него приятно течь! – воскликнула другая капля, скрываясь из виду в лабиринте между камнями.

Камушки сверху и снизу, слева и справа! И под ногами, и над головой! Ничего себе приключение.

Но, протискиваясь между песчинками, капля вдруг поняла, что значит почиститься об землю. Едва попав в песчаный лабиринт, она ощущала, как неровные пористые камни будто щётки счищают с неё всю грязь, вбирают в себя неприятные запахи. Не прошло и нескольких часов, и она стала абсолютно чистой, такой же как в первый день, когда попала в облако.

Однако песчаный лабиринт все не кончался. Капля текла через него день за днём, ночь за ночью (хотя под землёй, конечно, совсем не важно, день или ночь), и уже почти забыла, как выглядит солнце и свет. Её небом теперь был толстый слой глины, нависавший над песчаным лабиринтом. И такой же непроходимый слой глины был внизу. Только между ними можно было двигаться, и, огибая песчинки, течь куда-то вдаль.

– Это водоносный слой! – объяснила однажды капле её попутчица. – Мы можем течь по нему тысячи километров, как по подземной реке. Но потом мы куда-нибудь доберёмся, может в обычную реку, а может и в море…

Капля уже не верила, что когда-нибудь выберется из темноты, но все-таки послушно текла вместе со всеми, не теряя надежды. И вот в один прекрасный день (и это определённо был день, а не ночь!) она заметила, что грани мелких камушков начали почти незаметно светиться. Свет становился все ярче, и вдруг песчинки будто подхватило вихрем, они разбежались во все стороны, и капля выплыла в роскошный круглый зал, освещённый слабыми лучами дневного света.