Эдит Несбит - Чудозавр

— Ты смеешь говорить мне это в лицо? Горе тебе, несчастный! — воскликнул Вульфрик де Тальбот. Однако умолк и задумался. — Ты прав! — прибавил он, успокоившись. — Вульфрик де Тальбот не воюет с младенцами. Иди. Джакин тебя проводит.

— Вот здорово! — воскликнул Роберт в диком восторге от счастливого окончания своих переговоров. — Идем, Джакин! Привет тебе, сэр Вульфрик!

Он откозырял по-военному и пустился бежать к песочной яме. Длинные ноги Джакина легко поспевали за ним.

Откопав Чудозавра, Роберт разбудил его и умолял исполнить еще одно желание.

— Да, ведь я уж сегодня исполнил одно, — ворчал Чудозавр. — И это было такое трудное дело, каких у меня уж давно не бывало.

— О, сделайте же, сделайте, сделайте! — настойчиво приставал к нему Роберт. А Джакин в это время, раскрыв рот, с ужасом смотрел на говорящего зверя, который уставился на него своими улиточьими глазами.

— Ну, хорошо! В чем дело? — лениво проговорил сонный Чудозавр.

— Пусть я буду вместе с другими, — сказал Роберт.

Чудозавр начал толстеть. Роберту и в голову не пришло попросить заодно, чтобы и замок, и осаждающее его войско разом исчезли. Он знал, конечно, что все это явилось только по желанию кого-то из детей. Но мечи, копья и дротики были так похожи на действительность, что от них как будто и отделаться было нельзя.

Роберт на минуту потерял сознание. Открыв глаза, он увидел, что вокруг него стоят сестры и брат.

— Мы совсем не слыхали, когда ты вернулся, — говорили они. — Как это ты хорошо придумал, чтобы исполнилось наше желание!

— Конечно, мы догадались, что это все ты сделал.

— Только надо бы нас предупредить. А то вдруг мы придумали бы какую-нибудь глупость.

— Глупость! — отвечал Роберт сердито. — Да уж, что же можно было глупее придумать, хотел бы я знать! Ведь я из-за вас чуть было не погиб.

Он рассказал о своих приключениях, и все согласились, что, правда, ему пришлось плохо. Но дети так расхваливали его смелость и находчивость, что к нему быстро вернулось хорошее настроение и он почувствовал себя настолько храбрым, что согласился принять командование всем гарнизоном осажденного замка.

— Мы пока еще ничего не сделали, — сказала Антея, — тебя поджидали. Мы хотим стрелять в них из лука, что подарил дядя, и твой выстрел будет первым.

— Ну, я из этого лука уж лучше стрелять в них не буду, — сказал Роберт. — Вы не знаете, каковы они вблизи. У них настоящие луки и стрелы, большие! А кроме того, мечи, копья, кинжалы и множество всякого оружия. И сами они настоящие, совсем настоящие. Это вовсе не картина и не видение или что-нибудь такое. Я не удивлюсь, если они нас прибьют или даже убьют. Ухо-то у меня до сих болит… Вот что: вы осмотрели замок? Я думаю, лучше нам оставить их в покое, пока они нас не трогают. Джакин говорил, что приступ начнется только перед заходом солнца, до тех пор мы еще можем подготовиться. Есть в замке войско для обороны?

— Мы не знаем, — отвечал Кирилл. — Видишь ли, как только я пожелал, чтобы мы оказались в осажденном замке, все вокруг нас вдруг завертелось кувырком. А когда все успокоилось, мы выглянули из окна и увидели лагерь, войска и тебя на дороге. И вот мы до сих пор все это рассматривали. Взгляни-ка, не правда ли, какая красивая комната? Совсем как настоящая.

И впрямь, то была квадратная комната с каменными стенами толщиною аршина в два и со сводами вместо плоского потолка. В одном углу маленькая дверка выходила на лестницу, ведущую вверх и вниз. Дети спустились вниз. Они оказались под огромной аркой, в ней были устроены ворота, которые теперь были заперты толстыми железными засовами. В маленькой комнате в нижнем этаже круглой башни, в которой шла винтовая лестница наверх, одно окно было побольше других. Выглянув в него, дети увидели, что подземный мост поднят и ворота загорожены опускающейся решеткой. Замок был окружен рвом, который казался очень широким и глубоким. Кроме ворот, выходивших к подземному мосту, под аркой, на противоположном конце ее, были еще другие ворота и в них маленькая калитка. Пройдя в эту калитку, дети вышли на широкий двор, вымощенный каменными плитами и окруженный со всех сторон высокими и мрачными стенами замка.

Посреди двора стояла Марта и двигала правою рукою то вправо, то влево: неподалеку от нее кухарка, нагнувшись, тоже как-то странно махала в воздухе руками. Но что было всего удивительнее и ужаснее — это Ягненок, который сидел в воздухе на высоте полтора аршина от земли и заливался смехом.

Дети бросились к нему, но едва Антея успела протянуть руки, чтобы подхватить его, как Марта сказала ей сердито:

— Нет уж, оставьте его, барышня, пока он не плачет!

— Но что же это с ним?! — испуганно воскликнула Антея.

— Ничего с ним, славу Богу, сидит себе детка на своем высоком креслице и смотрит, как я белье глажу. Уходите вы отсюда, пожалуйста, у меня из-за вас только утюг стынет.

Она подошла ближе к кухарке и словно стала мешать невидимые дрова невидимой кочергой. А вслед за тем кухарка как будто поставила невидимую кастрюлю в невидимую печь.

— Бегите вы отсюда куда-нибудь подальше, — говорила она. — И то уж я запоздала, а коли вы еще мешать будете, так и совсем обеда не дождетесь. Проваливайте, что ли, говорю вам! А то вот сейчас пришпилю кому-нибудь грязную тряпку на спину.

— А правда, Марта, с Ягненком ничего не случилось? — беспокойно спросила Джейн.

— Чему с ним случаться-то, если вы его не раздразните? Я думала, что вы от него на сегодняшний день отделаться хотите, а если нет, так и возьмите его с собою, сделайте милость.

— О, нет, нет! — открестились дети и поспешили уйти. Им надо было теперь защищать замок, и, уж конечно, для Ягненка лучше было хотя бы висеть в воздухе в невидимой кухне, чем подвергаться всем опасностям осады. Войдя в ближайшую комнату замка дети уселись на деревянной скамье, стоявшей у одной из стен.

— Какой ужас! — воскликнули вместе Антея и Джейн. — Мне кажется, — прибавила последняя, — что я в сумасшедшем доме.

— Что это все значит? — приуныла Антея. — Мне даже страшно становится. Лучше бы мы пожелали что-нибудь простое: маленькую лошадку, ослика или что-нибудь в этом роде.

— Теперь уже поздно желать, — грустно заметил Роберт.

— Перестаньте, — прервал их Кирилл. — Мне надо подумать.

Он опустил голову на руки и погрузился в размышления. А остальные в это время смотрели по сторонам. Они сидели в длинной и узкой комнате, над головами их были высокие каменные своды. Вдоль комнаты стояли тяжелые дубовые столы, а в конце ее один стол — на особом возвышении. Пол был усыпан чем-то вроде сухих веток, от которых неприятно пахло. В комнате было темно и жутко.

Вдруг Кирилл поднял голову и сказал: