Михаил Фишельман - Мудрый лев и коварный верблюд

© Михаил Фишельман, 2019

© Интернациональный Союз писателей, 2019

Фишельман Михаил Григорьевич, родился в Карелии 13 апреля 1936 г. В 1944 г. оказался в г. Ростове-на-Дону, куда перевели отца с фронта. Здесь, в Ростове-на-Дону, и прошла моя жизнь. Окончил школу и Ростовский-на-Дону институт сельскохозяйственного машиностроения. По распределению работал три года в г. Орске Оренбургской области. В 1963 г. вернулся в Ростов-на-Дону.

В ростовских газетах «Вечерний Ростов» и «Комсомолец» публиковал фото и стихи. В частности, опубликовал фото первых кубинцев, которые прибыли в Ростов для получения рабочих специальностей.

Выйдя на пенсию, в 1996 г. репатриировался в Израиль с женой Евгенией и сыном. В Израиле опубликовал две небольшие книжки: «Записки инженера советского периода» и «Вера, право выбора, парадокс мировой истории». Подготовил к изданию книгу стихов, написанных в основном в Израиле. В Санкт-Петербурге проживает дочь Марина с семьёй – мужем и двумя детьми, нашими внуками.

Давным-давно жил на нашей прекрасной земле лев. И была у него большая и дружная семья. Потому что наш лев был заботливым, весёлым и смелым главой семейства. И было это в те давние времена, когда все звери строго соблюдали законы, установленные Всевышним для каждого из них, и когда земля наша была ещё прекраснее: в Кинерете вода переливалась через края берегов, а рыба играла и, выпрыгивая из воды, сама попадала в лодки рыбаков. Густые леса покрывали горы и холмы, и было на деревьях столько плодов, что большую их часть не успевали снять, и они зрели и истекали на землю сладким мёдом. А у тучных коров, овец и коз молоко сочилось из вымени и тоже капало на землю. И всем было понятно, почему Всевышний назвал нашу землю текущей молоком и мёдом. И в те же времена на приличном отдалении от нашей прекрасной земли, в пустыне, жил верблюд. Когда Всевышний осматривал своё творение, пустыня, прекрасная в своём роде, показалась Ему слишком пустынной и скучной, и Он создал верблюда, хорошо приспособленного для жизни среди песков, барханов и колючек. Ведь верблюд с удовольствием ест эти колючки, а воду носит в своих горбах на спине, поскольку колодцы с водой отстоят друг от друга на очень большом расстоянии. Никто в мире не может чувствовать себя так хорошо в пустыне под ярким жгучим солнцем, как верблюд. А именно у этого верблюда, которого звали Тафа, в отличие от его сородичей, был очень плохой характер. Он носился по пустыне, вместо того чтобы плавно и достойно перемещаться по ней, качаясь, как корабль на лёгкой волне. Приставал ко всем и каждому с ненужными разговорами, задевал и не к месту мог обидеть любого. Он уводил с проторённых троп незнакомых с ним верблюдов в места, от которых до ближайших колодцев нужно было идти много-много дней. Он не обзавёлся семьёй, потому что из-за своего характера сам не мог ужиться с кем-либо и другие были не в состоянии его переносить. В конце концов он настолько всем надоел, что на Совете всех верблюдов было решено изгнать его из их родной пустыни. Это решение Совета верблюдов сильно разозлило Тафа. И он без сожаления покинул свою родину и ушёл куда глаза глядят. Ведь он думал, что вся земля, как и его родина, пустыня, и нисколько не боялся. Но очень скоро понял, как сильно он ошибался. Как только он удалился от центра пустыни на приличное расстояние, стал замечать изменения, происходящие вокруг него. Появились невиданные им растения, и даже такие, которые были выше него, верблюда. По земле сновали мелкие и крупные животные, совсем непохожие на змей пустыни – ползучих тварей. Они бегали, прыгали, залезали на высокие растения, порой и пугали неслыханными им криками. И не раз приходилось ему убегать от них и прятаться в густых зарослях, обдирая бока и раня ноги. Всё меньше и меньше находил он любимых колючек, а воды было так много в ручьях, речках и озёрах, что его даже мутило от одного её вида. Деревья отбрасывали на землю густую тень, непривычную для него, в которой можно отдыхать в жаркий полдень, а ночи не были такими холодными, как в пустыне. От всей этой красоты и изобилия Тафа заболел и, наверное, умер бы вскоре, если бы не его дальний родственник – осёл. Осёл жил на западной границе Иудейской пустыни, недалеко от того места, куда забрёл Тафа. Пустыня эта примыкала к той земле, в которой жила большая и дружная семья льва. Эта пустыня не была такой суровой, то есть жаркой и сухой, как та, из которой пришёл Тафа. Осёл – а звали этого осла Гефрит – пожалел верблюда, своего дальнего родственника, и отвёл его в то место, где жил сам и жила его семья. Ведь он не знал, какой у Тафа вздорный характер, а если бы и знал – не оставлять же его, попавшего в беду! В почти привычной для него обстановке Тафа быстро поправился и, конечно, из-за своего характера нисколько не изменил свой образ жизни. Прежде всего он стал искать по всей Иудейской пустыне своих братьев-верблюдов, ведь ему очень хотелось устроить им какую-нибудь гадость. «Из-за того, что они изгнали меня, я так настрадался и чуть не умер!» – твердил он постоянно Гефриту. Благо, что осёл никак не реагировал на выходки непоседливого Тафа. И это понятно: те, кто хоть немного знаком с ослом, знают, что более невозмутимого и выносливого животного, чем осёл, нет на свете. Если его не беспокоить, осёл будет часами стоять или лежать на солнцепёке, пережёвывая жвачку. А если беспокоить, как это постоянно делал Тафа, он будет так же молча пережёвывать свою жвачку, лишь изредка, когда уже совсем становится невмоготу, неожиданно, быстро перебирая своими тонкими ножками, перебежит на новое место в надежде, что Тафа от него отстанет. У спокойного, меланхоличного осла было большое преимущество (впрочем, как и у верблюда) перед другими животными: его обходили стороной хищные звери. То ли из-за его дурного запаха, то ли из-за его толстой шкуры, а может, просто вокруг было достаточно более приятных и вкусных животных. Уж так создан этот мир: раз ты хищник, то и питайся другими, более слабыми животными. А с другой стороны, страшно представить, что было бы на земле, если бы не было хищных зверей. Впрочем, что-то подобное и случилось на нашей земле, и об этом вы узнаете, если дочитаете эту сказку до конца. Только невозмутимость и спокойствие Гефрита помогали ему переносить выходки Тафа. И при этом он даже пользовался иногда услугами последнего. Гефрит, как и все ослы, любил бананы – эту его слабость вскоре заметил и использовал в своих интересах Тафа. Гефрит очень любил бананы.