Иоганн Музеус - Сказка про трёх сестёр

Шум и гам заставили графа очнуться от утренней дремоты. Он отпер засов на окне в спальне и увидел во дворе коней, экипаж, рыцарей, вооружённых всадников и свою дочь в руках чужестранца – он усаживал её в позолочённую карету. Сердце несчастного отца, казалось, вот-вот разорвётся. А когда процессия двинулась к воротам замка, вослед понеслись вопиющие стенания графа:

– Прощай, моя доченька! Покидаешь меня медвежьей невестой!

Вульфильда услыхала голос отца, взмахнула на прощанье из кареты своим платочком – и только её и видели.

Ошеломлённые родители были потрясены потерей дочери и смотрели друг на друга в немом недоумении. Матушка тем не менее не поверила своим глазам и расценила похищение как дьявольские происки и наваждение, схватила связку ключей и побежала на сторожевую башню. Она отворила келейку, но не нашла ни своего чада, ни её вещей. Только на столе лежал серебряный ключ, который она и забрала с собой. И когда она невзначай бросила взгляд в открытое окошко, то увидела вдали клубящееся на фоне восходящего солнца облако пыли, а до слуха её донеслось ликование и неразбериха свадебного шествия, въезжавшего в лес.

Опечаленная, спустилась она с башни, облачилась в траур, посыпала свою голову пеплом и проплакала целых три дня и три ночи, а муж и дочери неотлучно разделяли с ней горе. На четвёртый день граф покинул прибежище скорби, чтобы глотнуть свежего воздуха. Когда он проходил через двор, там уже стоял изящный окованный сундук из чёрного дерева, с виду неподъёмный и никем как будто не потревоженный. Граф без труда догадался, что там. Графиня же отдала ему найденный ключ, которым он и отпер сундук. Внутри был целый центнер золота в дублонах отменной чеканки.

Обрадованный находкой удачливый делец позабыл свои печали, накупил лошадей и соколов, красивые платья и наряды для супруги и прелестных барышень, взял на содержание слуг и принялся заново кутить и предаваться увеселениям, пока последний дублон не перекочевал из сундука в чужой карман. Потом он опять залез в долги, и толпа кредиторов нагрянула, как саранча, и вскоре обчистила замок, не оставив ничего, кроме одного, доживающего свой век сокола. Графиня опять заправляла на кухне со своими дочерьми, а граф каждый божий день от скуки и досады совершал опустошительные набеги на поля со своим пернатым престарелым разбойником.

Однажды отпустил он сокола в небо, тот взвился ввысь и не возвращался к руке своего господина, как только тот его не звал. Граф наблюдал его полёт над широкой равниной. Птица парила явно в сторону жуткого леса, ступить в который граф более не отваживался, и он уж было решил оставить своего любимого сокола на произвол судьбы. Вдруг над лесом стремительно взлетел орёл и стал преследовать сокола, который не сразу, но всё-таки заметил превосходящего противника и стрелой метнулся к своему господину в поисках спасения. Орёл однако камнем бросился вниз, ударил одной своей мощной лапой графа в плечо, а другой раздавил насмерть его верного сокола. Обескураженный граф попытался отбиться от пернатого монстра с помощью копья, которым он изо всех сил колол и лупил своего преследователя. Орёл выхватил копьё из рук графа, переломил его, как тонкую былинку, и прогорланил графу в самое ухо человеческим голосом роковые слова:

– Ты, храбрец, зачем тревожишь мои воздушные просторы своими соколиными забавами? Дерзость свою ты должен искупить только ценою жизни!

Граф, слушая эту птичью речь, быстро просёк, что за приключение предстоит ему пережить. Он перевёл дух и сказал:

– Успокойтесь, господин Орёл! Что я вам плохого сделал? Мой сокол с лихвой искупил мою вину, я его уступаю вам, утолите же ваш ненасытный аппетит.

– Нет, – возразил орёл, – мне хочется сегодня как раз свежей человечины, а ты, как я погляжу, жирный корм.

– Пардон, господин Орёл! – закричал в смертельном страхе граф, – требуйте что угодно от меня, я всё отдам, только пощадите мою жизнь!

– Пожалуй, ладно, – согласилась кровожадная птица, – ловлю тебя на слове. У тебя есть ещё две очаровательные дочери, а мне нужна подруга. Обещай, что отдашь мне в жёны Адельхайду, и я отпускаю тебя на все четыре стороны и выкупаю её за две меры золота, по центнеру каждая. Через семь недель заберу я свою возлюбленную к себе в гнёздышко.

С этими словами взлетел пернатый деспот в заоблачную высь и исчез из виду.

В нужде можно сделать товар из всего. Так как батюшка увидел, что торговля дочерьми продвигается успешно, он примирился с потерей оных. На этот раз домой он вернулся в приподнятом настроении и тщательно скрыл своё приключение, частью из-за того, чтобы не травмировать преждевременно сердце любимого чада. Для видимости только погоревал он из-за утраты сокола, который якобы просто улетел, покинув заботливого хозяина.

Фройляйн Адельхайда была пряхой на зависть всей округе. Она слыла ещё искусной ткачихой и как раз отрезала от станка кусок добротного льняного полотна, тонкого, как батист, чтобы отбелить его на свежей лужайке недалеко от замка. Шесть недель и шесть дней прошли вне всяких подозрений за судьбу прекрасной пряхи.

С приближением срока нашествия деспота граф становился всё более удручённым. Исподволь, как бы невзначай, намекал он о приближавшемся событии – то когда рассказывал какой-нибудь тревожный сон, то когда Вульфильду приводил на память, про которую вроде бы никто в доме уже не вспоминал. Адельхайда была весёлого и беззаботного нрава и приняла страдания отца за блажь.

С наступлением злополучного дня выскочила она беспечно за ворота на свою лужайку, расстелила полотно, чтоб оно пропиталось утренней росой и холст хорошо отбелился на солнце. Как только она это всё сделала и оглядела со всех сторон работу, глядь – великолепное шествие рыцарей и оруженосцев рысью движется в её сторону. Она ещё не успела привести себя с утра в порядок, потому укрылась за кустом диких роз, который стоял в это время в самом цвету, и стала жадно следить за роскошной кавалькадой. Самый прекрасный рыцарь, молодой стройный человек в шлеме с поднятым забралом подъехал к кусту и заговорил мягким голосом:

– Ах, не прячься, моя возлюбленная! Я вижу тебя! Скорее садись со мной на моего коня. Ты прекрасна, как невеста орла!

Незнакомый всадник несказанно понравился Адельхайде, но примесь слов «невеста орла» заставила похолодеть кровь в её жилах, сознание и рассудок её пошатнулись, и она опустилась на траву, а очнулась уже на руках милого избранника, когда шествие возвращалось к лесу.

В это время матушка готовила завтрак и, когда Адельхайда не явилась к нему, послала младшую дочь на улицу, посмотреть, где та пропадает. Берта – так звали младшую из трёх сестёр – ушла и долго не возвращалась. Мать заподозрила неладное и решила сама посмотреть, где дочери так долго задерживаются. Она ушла и тоже куда-то запропастилась. Отец понял, что происходит, сердце в его груди учащённо заколотилось, он прошёл до лужайки, где жена и дочь всё ещё искали Адельхайду и в тревоге звали её по имени. Он так же, насколько хватило сил, напряг голос, и скоро стало ясно, что все поиски и оклики тщетны. Тут, проходя мимо розового куста, он заметил что-то блестящее и, когда хорошенько присмотрелся, обнаружил два золотых яйца, каждое по центнеру весом. Теперь он не мог утаивать от жены неизбежность злоключений второй дочери.