Сборник - Сказки Дании

Пришлось одной фрейлине надеть ужасно грубые деревянные башмаки. Только ведь с принцессой не поспоришь!

– Послушай, что ты хочешь за горшочек? – спросила фрейлина.

– Десять поцелуев принцессы, – отвечал свинопас.

– Боже сохрани! – воскликнула фрейлина.

– Торг неуместен, – отрезал свинопас.

Принцесса от нетерпения притопывала ножкой.

– Что он сказал? Сколько стоит горшочек?

– Ах, ваше высочество, право, у меня язык не поворачивается передать слова этого наглеца.

– Ну так шепни мне на ухо! – распорядилась принцесса. – …И впрямь чудовищный наглец!

Принцесса поджала губки, сделала несколько шажков прочь, но горшочек снова заиграл прелестнейшую мелодию:

– Вот что, – сказала принцесса. – Пусть кто-нибудь из вас пойдёт к этому неблагонадёжному свинопасу и узнает: быть может, он согласен получить десять поцелуев от фрейлины.

– Нет, так не годится, – отвечал свинопас. – Или десять принцессиных поцелуев, или горшок остаётся у меня.

– Какая досада! – воскликнула принцесса. – Ну-ка, становитесь передо мной, заслоните нас кринолинами!

Фрейлины тотчас окружили принцессу и свинопаса, и тот получил свои десять поцелуев, а принцесса стала счастливой обладательницей чудесного горшочка.

Какое тут началось веселье! Целый вечер и целый следующий день в горшочке кипела вода; принцесса и фрейлины проникли на каждую столичную кухню. Всё-то они теперь знали: и чем побалует себя канцлер, и что состряпает жена сапожника.

Фрейлины пританцовывали и хлопали в ладоши.

– А мы знаем, у кого сегодня суп и оладьи. А мы знаем, у кого каша и сосиски! Прелесть, не правда ли?

– О да, – согласилась первая статс-дама.

– Смотрите, не проболтайтесь! – предупредила принцесса. – Мне, как императорской дочери, честь особенно дорогá!

– Не беспокойтесь, ваше высочество! – хором воскликнули фрейлины.

А свинопас – точнее, принц, ведь только принцесса и фрейлины считали его свинопасом, – свинопас, говорю я, времени даром не терял. Целый день он что-то мастерил, а к вечеру вышел из своей каморки с трещоткой в руках. Удивительно: стоило крутнуть эту трещотку – она принималась наигрывать все вальсы, галопы и польки, какие только известны в мире.

– Ах, это же просто потрясающе! – произнесла принцесса. – В жизни не слышала более очаровательного попурри. Пусть одна из вас быстренько сбегает узнает, за сколько свинопас продаст этот инструмент. Только целоваться с ним я больше не собираюсь!

– Он требует сто поцелуев принцессы, – доложила фрейлина, вернувшись от свинопаса.

– Он не в своём уме! – заявила принцесса и зашагала прочь. Правда, очень скоро она остановилась. – Искусство нуждается в поддержке, – сказала принцесса. – Как императорская дочь я это отлично понимаю. Скажите свинопасу, что я, как вчера, осчастливлю его десятью поцелуями. Остальные может получить с моих фрейлин.

– Ах, нам это вовсе не по вкусу! – запищали фрейлины.

– Чепуха, – рассердилась принцесса. – Если уж я могу целоваться со свинопасом, вы и подавно потерпите. И не забывайте, что с каждой из вас я делю стол и кров.

Пришлось фрейлинам снова идти к свинопасу.

– Сто принцессиных поцелуев, – отрезал свинопас. – Или каждый останется при своём.

– Ну-ка, загородите нас кринолинами, – скомандовала принцесса.

Фрейлины повиновались, и свинопас принялся целовать принцессу.

– Так-так-так, – проговорил император, наблюдавший за своими придворными с балкона.

Он потёр глаза и надел очки.

– Что бы это фрейлинам делать возле хлева? Непорядок!

Император снял домашние шлёпанцы, которыми ему служили старые туфли со стоптанными задниками, и поспешил на скотный двор.

Ступал он бесшумно – туфли-то по пяткам не шлёпали! А фрейлины были очень заняты – вели строгий счёт поцелуям. Потому-то император подкрался незамеченным и встал на цыпочки.

– Это ещё что такое?! – воскликнул император и аккурат на восемьдесят шестом поцелуе метнул в целующихся туфлю. – Вон из страны! Оба!

Да-да, император, если что не по нём, бывал очень строг!

И вот принцесса и свинопас оказались за воротами. Принцесса всхлипывала, свинопас ворчал, дождь лил как из ведра.

– До чего же я несчастна! – приговаривала принцесса. – И почему только я отказала принцу? Ах, бедная я, бедная!

А свинопас зашёл за дерево, умылся как следует, сбросил грязные лохмотья, под которыми скрывался камзол, – и стал таким красавцем, что принцесса присела в книксене.

– Довольно! – сказал принц. – Теперь я тебя презираю, и только. Ты отвергла благородного принца, не оценила ни розу, ни соловья, а со свинопасом целовалась за безделушки. Поделом же тебе!

Принц ушёл в своё королевство, хлопнув дверью, а принцессе только и осталось, что мокнуть под дождём да напевать сквозь слёзы:

Шёл солдат по дороге – ать-два, ать-два, левой-правой, левой-правой! За спиной ранец, на боку сабля, да только не на войну шагал солдат, а домой – кончилась для него служба.

Вдруг видит: стоит посреди дороги ведьма. Страшная, противная – губа чуть не до пояса отвисла. И говорит ведьма ласковым голосом:

– Здравствуй, солдатик! До чего ж у тебя ранец ладный, до чего ярко сабля начищена – залюбуешься. Небось, такому молодцу, как ты, денежки не помешают, а? Могу подсобить.

– Что ж, подсоби, бабушка, – отвечал солдат.

– Видишь дерево? – продолжала ведьма. – Оно внутри полое. Дай-ка я тебя верёвкой обвяжу, чтобы потом вытянуть. Полезай на верхушку, там будет дупло. Спускайся по стволу, очутишься в большой зале.

– И что мне там делать?

– Как что? Денежки собирать! Освещают эту залу три сотни светильников, и ведут из неё три двери. В каждом замкé ключ торчит. Смело открывай первую дверь. Попадёшь в комнату. Стоит в комнате сундук, на сундуке сидит пёс. Глаза у него что блюдца, да только ты не робей. Вот тебе мой синий клетчатый передник. Скорее расстилай его на полу, хватай пса и сажай на передник. А потом открывай сундук да денежки греби: там полно медных монет. Впрочем, если серебро тебе больше по вкусу, ступай во вторую комнату. Сидит там на сундуке пёс, а глаза у него что мельничные колёса. Расстилай передник на полу, хватай пса, на передник усаживай, а сам сундук открывай да денежки греби. Впрочем, если серебром брезгуешь, золото предпочитаешь, ступай в третью комнату. Сидит там на сундуке пёс, а глаза у него каждый величиной с копенгагенскую Круглую башню. Опасная зверюга этот пёс, да ты его не бойся. На передник сажай, а сам денежки греби сколько пожелаешь.