Евгения Спащенко - Кейптаун, которого нет

Вечера мои тоже бывали свободны, так что я отправлялась бродить по городу до самой темноты. Послезакатный Кейптаун еще несколько часов оставался очень светлым, как будто в воздухе разлито молочно-белое сияние. Иногда оно окрашивалось в нежно-розовые, оранжевые, даже лазоревые цвета. И я, словно безумная, бродила во всем этом великолепии, то и дело натыкаясь на яркие стены города.

Ночь приходила внезапно: синяя, густая словно гуашь, она в мгновение ока укутывала улицы, и тогда я слепла по-настоящему. Несколько раз мне приходилось добираться домой наощупь, пока глаза не привыкли к темноте.

Первым делом я исследовала Деревянный квартал. Среди домов всегда было тихо и пустынно, зато на окраинах искрилось настоящее веселье. Зажигались волшебные огни в Та-Гедже – ночных заведениях, в которых принято много пить, танцевать, слушать невероятную кейптаунскую музыку.

Часто я устраивалась напротив такого кабачка и подолгу наблюдала за гибкими, как змеи, танцовщицами в гремящей чешуе из браслетов и медных пластин. Смотрела на отрешенных, оторванных от мира музыкантов, которые с печалью в глазах перебирали струны своих причудливо изогнутых инструментов… Где находится их Кейптаун? Попадают ли они в него всякий раз, как слышат нежные певучие ноты, или он снится им по ночам, украдкой, словно запрещенная возлюбленная?

Однажды вечером, когда вокруг было обманчиво светло, а я сидела под низеньким баобабом у самого входа в приморский Та-Гедже, мои мысли заставил замолчать терпковатый вишневый запах. Им оказался аромат табака, который напомнил о книгах и тусклом свете свечей, заставил услышать обрывки невероятных бесед, хрипловатый голос граммофона… Не смея сопротивляться, я встала и пошла вслед за вишневым дымом, надеясь, что он приведет меня в загадочное желанное место.

Очень скоро выяснилось, что я скорее следую за человеком из плоти и крови, чем за мечтой. Впереди неспешно шагала темноволосая невысокая девушка, курившая на ходу сигарету, завернутую в пергаментную бумагу. Уже через минуту она заметила преследование и, свернув за угол, остановилась.

– Я раскрыла тебя, – выдохнув облачко вишневого дыма прямо мне в лицо, задумчиво произнесла незнакомка, как только я нырнула за поворот.

– Так и есть, – я смутилась.

– Тебе что-то нужно? – очень спокойно спросила девушка. – Книги?

– Нет, я шла на запах твоих сигарет.

Она криво улыбнулась и протянула мне недокуренную папироску.

– Спасибо, но я не хочу курить. – Я попыталась объяснить ей и себе, зачем потащилась за незнакомым человеком, но вышло не очень складно. – Эм… вишневый запах навеял на меня грезы…

– Вот как? – Она в последний раз вдохнула крепкий табачный дым и потушила сигарету. – Хочешь пойти со мной?

Больше всего на свете в эту минуту мне хотелось следовать за ней, так что я молча кивнула.

До следующего поворота мы шли, не разговаривая. Впервые я видела столь странно одетую особу. За пару недель здесь я привыкла к простым кейптаунским нарядам: легким разноцветным платьям-хитонам, которые носили девушки, к шелковым узорчатым халатам чернобородых торговцев, к длинным юбкам владелиц каф-о-канов и лавочек.

Но незнакомка выглядела иначе: несколько коротких юбок выглядывали одна из-под другой и едва доходили ей до колен, на расшитую узором из восточных огурцов изумрудную рубаху была надета плотная бархатная жилетка. Шею девушки украшало трое разных бус, а в ушах болтались серьги из перьев. Низкие сапожки на каблуках звонко стучали, пока мы пересекали центральную мостовую.

– Фиджан, – коротко представилась она и, получив в ответ лишь мою улыбку, полюбопытствовала: – А у тебя нет имени, сестренка?

Я не знала, что сказать. Конечно, у меня оно имелось, но в Кейптауне звучало так нелепо, будто я пыталась нацепить чужую шкуру, произнося это имя вслух.

– Ладно, – девушка продолжила увлеченно беседовать сама с собой. – Стану звать тебя Ежени. Это, между прочим, имя царевны из одной очень далекой лесной страны… Или так называли ее служанку?

Она махнула рукой и улыбнулась мне:

– Не все ли равно, Ежени, если уж очутилась в Кейптауне…

– Значит, ты тоже приехала сюда? – догадалась я.

Фиджан кивнула.

– Продала однажды свое барахло, села на поезд и купила в Кейпе отличную лавочку.

– Неужели ты помнишь свою поездку?

– Отчего же нет? – она удивилась. – Мягкий вагон, семьдесят восьмое место… Шестнадцать часов пути.

– Но ты говоришь об обыкновенной железной дороге, – я вздохнула.

– Конечно! А ты прилетела на ковре-самолете? – она хлопнула меня по плечу. – Пришли.

– Что это?

– Моя лавочка. Книжный магазин, если быть точной. Но, сказать по правде, не помню, когда ко мне заглядывал последний покупатель.

Она захихикала и отперла двери, пропуская меня внутрь.

– О-о-о! – только и смогла вымолвить я, разглядывая набитые книгами полки, уходящие в темноту.

Фиджан владела настоящим царством пожелтевших страниц и книжной пыли. Света в магазине было недостаточно, потому казалось, что потолка здесь попросту не существует. И если решишь встать на деревянную стремянку, чтобы поискать себе томик с полки повыше, то уже никогда не вернешься из темного, но такого увлекательного мира.

– Как же здесь здорово! – поглаживая рукой книжные корешки, восхитилась я.

В лавочке оказалось очень тихо и спокойно. Сквозь абажуры тускло горели лампы. Из-за красной ткани свет казался кровавым, алым, вишневым.

– Поднимайся наверх, – Фиджан любезно предложила мне узкую деревянную стремянку.

– Вот это да! – воскликнула я.

В одной из стен вместо книжных полок было устроено настоящее гнездо – уютная норка на высоте нескольких метров от пола, застланная лоскутными покрывалами.

– Это и есть мой дом, – ответила хозяйка лавочки, забираясь следом. – Вернее, здесь я сплю, ем, читаю книги.

Мы уселись друг напротив друга, поджав под себя ноги, и она зажгла пару свечей в старинных залитых воском подсвечниках.

– Неужели ты живешь здесь в полном одиночестве? – происходящее до сих пор казалось мне нереальным.

– Вовсе нет, – она указала рукой на теряющиеся во мраке книжные полки. – Книги составляют мне компанию, так что я практически не бываю одна.

Фиджан снова закурила, предоставляя мне возможность наслаждаться вишневыми видениями.

– Я бы прочла некоторые из них…

– Так читай! – она стряхнула пепел в хрустальную вазочку. – Книги не должны храниться взаперти.

– Я могла бы платить тебе за пользование… – смущенно начала я.

Но в ответ девушка хрипло рассмеялась:

– Ежени, у тебя не хватит денег – слишком дорого стоят собранные в лавке знания. Так что либо спрячь свои жалкие ранды обратно и приходи сюда, когда вздумается, либо… – она многозначительно промолчала.