Татьяна Танилина - Чуднярики. Сказка в двух частях

– Искать! – посоветовала Бойка Микулишна.

– Но я не могу! Я совершенно разбита! Я ничего не соображаю!

– Да, от тебя сейчас мало толку, – согласилась подруга и решительно заявила: – Я сама этим займусь.

Так неожиданно для себя хозяйка булочной стала детективом.

Сначала Бойка Микулишна спросила подругу: когда стало известно о пропаже коллекции? Модя Фла рассказала, что накануне работала до позднего вечера. И вся одежда была на месте. А сегодня в полвосьмого утра, когда Модя Фла пришла в Дом Моды, то обнаружила, что коллекция пропала. Её похитили ночью или рано утром. Задвижка на одном окне была сломана. А в двери замок – целый. Значит, вор забрался в Дом Моды через окно. Только вот кто?

– Может, одежду украли заграничные конкуренты? – предположила Бойка Микулишна. – Чтобы присвоить твои наряды.

Модя Фла замахала руками.

– Нет, это исключено! Каждый модельер на изнанке своих нарядов ставит фирменный знакль. Если кто-то выйдет в моих нарядах, я его сразу разоблачу.

– Они сотрут твой знакль и поставят свой.

– Нет, это волшебный знакль. Его невозможно стереть и заменить. Бойка Микулишна выдвинула другую версию:

– А если они похитили твою коллекцию, чтобы уничтожить? Чтобы ты не смогла участвовать в конкурсе.

Этот вопрос озадачил Модю Фла. Хотя заграничные конкуренты подобных пакостей раньше не вытворяли, но кто их знает?

Бойка Микулишна решила выяснить, когда в их город последний раз наведывались иностранцы. Разумеется, в маленьком городке о приезде иностранных гостей сразу всем становится известно… но если они приезжают открыто. А вдруг они проникли в город тайком?

Точно ответить на этот вопрос могли только Чавоки. Ещё одно загадочное свойство болтливых часов было в том, что они всегда знали: кто, когда и куда приезжал.

Обычно Чавоки появляются сами, но при необходимости их можно вызвать. Для этого надо четырежды хлопнуть в ладоши. Первый хлопок – держа ладони перед собой вертикально, второй – горизонтально.

Третий – склонив ладони к левому плечу, а четвёртый – к правому.

Бойка Микулишна так и сделала. Через миг появились Чавоки. В дверном проёме, прямо под колокольчиком. Нувря, который уже искривился, ворчливо затренькал на них. Чавоки скорчили ему презрительную гримасу и спросили Бойку Микулишну:

– Чаво надо? Она вежливо осведомилась:

– Будьте так любезны, скажите, когда в Чуднярск последний раз наведывались иностранцы?

Чавокская мордочка стала высокомерной. Поважничав, чтобы набить себе цену, часы ответили:

– Последний раз иностранцы были здесь полгода назад.

«Значит, это не конкуренты, – подумала Бойка Микулишна. – А вдруг они подослали к нам чудняриков из других городов?»

Её следующий вопрос был такой:

– А когда последний раз тут появлялись иногородние чуднярики?

– На прошлой неделе. Чаво-нибудь ещё надо?

– Пока нет. Спасибо.

Перед тем как исчезнуть, Чавоки опять скорчили гримасу Нувре. Он от злости даже захрипел.

– Значит, это не иностранцы и не чужие чуднярики. Это кто-то из наших, – сделала вывод Бойка Микулишна и спросила подругу: – У тебя есть недоброжелатели?

Модя Фла тяжело вздохнула:

– У творческой личности всегда есть недоброжелатели.

– И кто же?

– А далеко ходить не надо, – прошипела Модя Фла и завопила: – Стоять!

Идущий к выходу Облопа испуганно обернулся. Модя Фла подскочила к нему и стала мутузить кулачками.

– Кто говорил, что я тощая дура?! Кто высмеивал мои наряды?! Кто грозился разрезать их на кусочки?!

– Это я от злости, – спиной пятясь к двери, оправдывался Облопа. – Я говорил так, потому что ты дразнила меня жирным. Но я ничего не крал.

– А вдруг ты захотел мне отомстить? Вот и стырил мою коллекцию!

– Я ничего не тырил! – возразил Облопа и вдруг заорал как резаный, потому что застрял в дверном проёме. Да так плотно, что ни туда, ни сюда.

Модя Фла продолжала его колошматить и осыпать обвинениями. Облопа разозлился и пихнул её. Модя Фла отлетела от него, как мяч от стенки.

Бойка Микулишна пальцем погрозила Облопе:

– Не смей распускать руки!

– Ей можно, а мне нельзя? – обиженно пробурчал тот.

– Вы оба не распускайте руки! – приказала хозяйка булочной. – А лучше возьмите себя в руки. Надо спокойно поговорить. Давайте сядем за стол… Ну что ты стоишь там, Облопа? Иди сюда.

– Не могу! Я застрял!

– Вот до чего доводит обжорство! – взвизгнула Модя Фла.

Сделав ей знак молчать, Бойка Микулишна подошла к двери и спросила Облопу:

– Чем ты занимался ночью и рано утром?

– Спал, – ответил толстярик.

– Где?

– Дома. А сегодня проснулся в восемь часов и сразу пошёл в булочную.

– Врёшь! – закричала Модя Фла.

Бойка Микулишна посоветовала ей успокоиться и подкрепиться. Усадила за стол и принесла тарелку с булочками и плюшками. Удивительное дело, но Модю Фла даже уговаривать не пришлось – она была настолько потрясена, что совсем забыла про диету. И с жадностью набросилась на сладости.

А Бойка Микулишна вернулась за прилавок и стала думать: как же дальше вести расследование?

Над плечом Облопы, с улицы, в булочную просунулась голова Жирра́ши. Этот чуднярик с длинной шеей немного напоминает жирафа.

– Что здесь происходит? – удивился он.

Агатуся стала рассказывать ему о пропаже волшебной коллекции.

Во время её рассказа в булочную влез через окно чуднярик Вусьма́, похожий на осьминога. Только тело у него длинней и вместо щупалец – по четыре руки и ноги. Вусьма считает себя самым умным и любит рассуждать на учёные темы. Он слишком хвастается своим умом – ву́мничает, как говорят чуднярики.

Усевшись на подоконнике, Вусьма заложил попарно ноги за ноги и сложил на груди все четыре руки. А когда Агатуся завершила новость репликой: «Вот такая катастрофа!» – он глубокомысленно стал рассуждать:

– Это с какой стороны посмотреть. В масштабах Вселенной это не катастрофа, а всего лишь пустяк, ничтожная пылинка. Но в масштабах Чуднярска это, может быть, и катастрофа…

– А в масштабах моей булочной не принято вумничать! – заявила ему Бойка Микулишна. – Чего ты лазаешь по окнам? Там цветы, салфетки накрахмаленные, а ты – с ногами запёрся!

– О, чуднярская нелогичность! – посетовал Вусьма. – Как же я мог зайти через дверь, если там застрял этот, не знающий меры в еде.

Бойка Микулишна смутилась. А ведь и правда! В булочную теперь можно попасть только через окна. И она приказала Агатусе убрать с подоконников цветы и салфетки.

Ещё два покупателя влезли в булочную через окно. Сначала Жирраша. А за ним – чуднярик, похожий на тощего кота. Это был поэт Кио́н. Агатуся тут же сообщила ему о пропаже коллекции.