Евгений Пермяк - Бумажный змей. Рассказы и сказки

Хороший ветерок подул. Ровный. В такой ветер бумажный змей высоко летает. Туго нитку натягивает. Весело мочальный хвост развевает. Красота! Задумал Боря свой змей сделать. Лист бумаги у него был. И дранки он выстрогал. Да недоставало мочала на хвост да ниток, на которых змей пускают. А у Сёмы большой моток ниток. Ему есть на чём змей пускать. Если бы он лист бумаги да мочала на хвост достал, тоже бы свой змей запустил.

Мочало у Пети было. Он его для змея припас. Ниток только ему не хватало да бумажного листа с дранками.

У всех всё есть, а у каждого чего-нибудь да не хватает.

Сидят мальчики на пригорке и горюют. Боря свой лист с дранками к груди прижимает. Сёма свои нитки в кулак зажал. Петя своё мочало за пазухой прячет.

Хороший ветерок дует. Ровный. Высоко в небо дружные ребята змей запустили. Весело он мочальный хвост развевает. Туго нитку натягивает. Красота!

Боря, Сёма и Петя тоже бы такой змей могли запустить. Даже лучше. Только дружить они ещё не научились. Вот в чём беда.

Маленькая Маша очень хотела вырасти. Очень. А как это сделать, она не знала. Все перепробовала. И в маминых туфлях ходила. И в бабушкином капоте сидела. И причёску, как у тёти Кати, делала. И бусы примеряла. И часы на руку надевала. Ничего не получалось. Только смеялись над ней да подшучивали.

Один раз как-то Маша вздумала пол подметать. И подмела. Да так хорошо подмела, что даже мама удивилась:

– Машенька! Да неужели ты у нас большая становишься?

А когда Маша чисто-начисто вымыла посуду да сухо-насухо вытерла её, тогда не только мама, но и отец удивился. Удивился и при всех за столом сказал:

– Мы и не заметили, как у нас Мария выросла. Не только пол метёт, но и посуду моет.

Теперь все маленькую Машу называют большой. И она себя взрослой чувствует, хотя и ходит в своих крошечных туфельках и в коротеньком платьице. Без причёски. Без бус. Без часов.

Не они, видно, маленьких большими делают.

Пришла Мишина мама после работы домой и руками всплеснула:

– Как же это ты, Мишенька, сумел у велосипеда колесо отломать?

– Оно, мама, само отломалось.

– А почему у тебя, Мишенька, рубашка разорвана?

– Она, мамочка, сама разорвалась.

– А куда твой второй башмак делся? Где ты его потерял?

– Он, мама, сам куда-то потерялся.

Тогда Мишина мама сказала:

– Какие они все нехорошие! Их, негодников, нужно проучить!

– А как? – спросил Миша.

– Очень просто, – ответила мама. – Если они научились сами ломаться, сами разрываться и сами теряться, пусть научатся сами чиниться, сами зашиваться, сами находиться. А мы с тобой, Миша, дома посидим и подождём, когда они это всё сделают.

Сел Миша у сломанного велосипеда, в разорванной рубашке, без башмака, и крепко задумался. Видимо, было над чем задуматься этому мальчику.

Юра жил в большой и дружной семье. Все в этой семье работали. Только один Юра не работал. Ему всего пять лет было.

Один раз поехала Юрина семья рыбу ловить и уху варить. Много рыбы поймали и всю бабушке отдали. Юра тоже одну рыбку поймал. Ерша. И тоже бабушке отдал. Для ухи.

Сварила бабушка уху. Вся семья на берегу вокруг котелка уселась и давай уху нахваливать:

– Оттого наша уха вкусна, что Юра большущего ерша поймал. Потому наша уха жирна да навариста, что ершище жирнее сома.

А Юра хоть и маленький был, а понимал, что взрослые шутят. Велик ли навар от крохотного ершишки? Но он всё равно радовался. Радовался потому, что в большой семейной ухе была и его маленькая рыбка.

Ничего Надя делать не умела. Бабушка Надю одевала, обувала, умывала, причёсывала.

Мама Надю из чашечки поила, с ложечки кормила, спать укладывала, убаюкивала.

Прослышала Надя про детский сад. Весело там подружки играют. Танцуют. Поют. Сказки слушают. Хорошо детям в детском саду. И Наденьке было бы там хорошо, да только не взяли её туда. Не приняли!

Ах!

Заплакала Надя. Заплакала мама. Заплакала бабушка.

– Почему вы Наденьку в детский сад не приняли?

А в детском саду говорят:

– Да как мы её примем, когда она ничего не умеет делать.

Ах!

Спохватилась бабушка, спохватилась мама. И Надя спохватилась. Стала Надя сама одеваться, сама обуваться, умываться, есть, пить, причёсываться, спать укладываться.

Как узнали об этом в детском саду – сами за Надей пришли. Пришли и увели её в детский сад, одетую, обутую, умытую, причёсанную.

Ах!

У Кати было два глаза, два уха, две руки, две ноги, а язык один и нос тоже один.

– Скажи, бабушка, – просит Катя, – почему это у меня всего по два, а язык один и нос один?

– А потому, милая внучка, – отвечает бабушка, – чтобы ты больше видела, больше слышала, больше делала, больше ходила и меньше болтала и нос свой курносый куда не надо не совала.

Вот, оказывается, почему языков и носов бывает только по одному.

Ясно?

Строгал Митя палочку, строгал да бросил. Косая палочка получилась.

Неровная. Некрасивая.

– Как же это так? – спрашивает Митю отец.

– Ножик плохой, – отвечает Митя, – косо строгает.

– Да нет, – говорит отец, – ножик хороший. Он только торопливый. Его нужно терпению выучить.

– А как? – спрашивает Митя.

– А вот так, – сказал отец.

Взял палочку да принялся её строгать потихонечку, полегонечку, осторожно.

Понял Митя, как нужно ножик терпению учить, и тоже стал строгать потихонечку, полегонечку, осторожно.

Долго торопливый ножик не хотел слушаться. Торопился: то вкривь, то вкось норовил вильнуть, да не вышло. Заставил его Митя терпеливым быть.

Хорошо стал строгать ножик. Ровно. Красиво. Послушно.

Заспорили как-то три девочки, кто из них лучшей первоклассницей будет.

– Я буду лучшей первоклассницей, – говорит Люся, – потому что мне мама уже школьную сумку купила.

– Нет, я буду лучшей первоклассницей, – сказала Катя. – Мне мама форменное платье с белым фартучком сшила.

– Нет, я… Нет, я, – спорит с подругами Леночка. – У меня не только школьная сумка и пенал, не только форменное платье с белым фартуком есть, мне ещё две белые ленточки в косички подарили.

Спорили так девочки, спорили – охрипли. К подружке побежали. К Маше.

Пусть она скажет, кто из них самой лучшей первоклассницей будет.

Пришли к Маше, а Маша за букварём сидит.

– Не знаю я, девочки, кто самой лучшей первоклассницей будет, – ответила Маша. – Некогда мне. Я сегодня должна ещё три буквы выучить.