Памела Трэверс - Мэри Поппинс с Вишневой улицы

Вследствие всего этого Эндрю терпеть не могли обитатели Вишневой. Они насмехались над ним, когда он ехал в легковом авто к парикмахеру, одетый в свой лучший камзольчик и накрытый меховой попонкой. А тут мисс Ларк еще вот что придумала – боясь простуды, купила ему две пары кожаных башмачков, чтобы Эндрю мог гулять по парку в любую погоду. И когда он вышел обутый на улицу, вся Вишневая высыпала потешиться над бедным, ни в чем не повинным псом.

Однажды Джейн с Майклом глядели на Эндрю сквозь забор, отделяющий дом N 17 от соседнего дома.

– Фу, какой дурак, – заявил Майкл.

– Откуда ты знаешь, что он дурак? – поинтересовалась Джейн.

– Знаю, потому что папа так его назвал сегодня утром, – ответил Майкл и стал дразнить Эндрю.

– Он не дурак, – сказала Мэри Поппинс, – и не будем спорить.

Мэри Поппинс была права. Эндрю отнюдь не был глупым псом. И вы скоро в этом убедитесь.

Только, пожалуйста, не думайте, что он не уважал мисс Ларк. Уважал. Даже любил ее по-своему, не выказывая своих чувств. Разве мог он не любить женщину, которая была так добра к нему чуть не с самого его рождения. Даже несмотря на то что она, пожалуй, слишком много ласкала и целовала его. Но в одном не было сомнения – жизнь, которую вел Эндрю, угнетала его бесконечно. Он отдал бы половину своих богатств, если бы имел таковые, за добрый кусок сырого мяса вместо ежедневных куриных грудок и омлетов со спаржей.

Надобно знать, что в самой глубине сердца Эндрю мечтал стать обычной дворняжкой. Проходя мимо своей родословной, которая украшала стену гостиной мисс Ларк, он всякий раз содрогался от стыда. Сколько раз сетовал он, что имеет таких знаменитых отца, деда и прадеда. Надо же разводить вокруг них столько шуму!

Эндрю не только мечтал стать дворняжкой, но и дружил с одними дворнягами. Улучив минутку, убегал к калитке и ждал там появления друзей, с которыми можно переброситься парой слов о простых собачьих делах. Но это бывало так редко! Увидев его у калитки, мисс Ларк тотчас звала его:

– Эндрю, Эндрю, иди сюда, мой красавчик! Перестань общаться с этими ужасными беспризорными дворнягами!

И, конечно, Эндрю вынужден был идти домой. Иначе мисс Ларк шла к калитке и уносила его домой на руках, опозорив перед друзьями. Красный от стыда, Эндрю поспешно взбегал по ступенькам, чтобы другие собаки не слышали, какими словами осыпала его мисс Ларк. Тут было и «бесценный», и «счастье мое», и «мой маленький сахарочек».

Задушевным другом Эндрю был не просто дворовый пес, а притча во языцех всей улицы. Он не только был помесью эрдель-терьера с Лабрадором, но и умудрился взять от той и другой породы все самое худшее. Когда бы ни завязалась на улице собачья драка, он был всегда в самой ее гуще, вечно грызся с почтальоном и полицейскими, а больше всего любил рыться в помойках или в сточной канаве. Он сумел насолить всей улице. И не один житель говаривал в сердцах – какое счастье, что это отродье – не его собака!

А Эндрю любил его и постоянно ожидал с ним встречи. Иногда им удавалось только приветливо обнюхать друг друга в парке, изредка выпадала удача – побеседовать у калитки. Эндрю узнавал от своего друга все городские новости, и по ухмылке большого пса можно было догадаться, что они были не такие уж невинные.

И всегда на самом интересном месте раздавался из окна голос мисс Ларк, большой пес вставал, показывал ей язык, подмигивал Эндрю и уходил, вихляя задом. Чихать он на нее хотел!

Эндрю, конечно, не разрешалось выходить за калитку, разве только с мисс Ларк на прогулку или с горничной к ветеринару подрезать коготки.

Вообразите теперь удивление Джейн и Майкла, увидевших Эндрю одного в парке; он пробежал мимо них, прижав уши и задрав хвост, как будто напал на след тигра.

Мэри Поппинс резко остановила коляску – вдруг Эндрю в пылу погони опрокинет коляску вместе с близнецами.

– Эй, Эндрю! Где твой камзольчик? – закричал ему вслед Майкл, стараясь подражать визгливому голосу мисс Ларк.

– Эндрю, несносный мальчишка! – вторила брату Джейн, гораздо лучше подражая голосу мисс Ларк, в чем нет ничего удивительного, ведь она была девочка.

Эндрю заносчиво поглядел на них, а на Мэри Поппинс громко затявкал.

– Тяф! Тяф! – повторил он быстро несколько раз.

– Постой, постой. Мне кажется, первый направо, второй дом по левой стороне, – сказала Мэри Поппинс.

– Тяф? – спросил Эндрю.

– Нет, сада нет. Только огород сзади. Ворота обычно открыты.

Эндрю опять что-то протявкал.

– Не уверена, – сказала Мэри Поппинс. – Но думаю, ты прав. Обычно появляется домой к послеобеденному чаю.

Эндрю кивнул и со всех лап побежал дальше.

Глаза у Джейн и Майкла стали круглые, как блюдца.

– Что он сказал? – выпалили оба, задыхаясь от волнения.

– Ничего, он просто гуляет себе, и все, – сказала Мэри Поппинс и плотно сжала губы, чтобы ни одно слово больше не вылетело у нее изо рта. Джон и Барбара громко гулили в своей коляске.

– Нет, не просто! – возразил Майкл.

– Он не может просто так гулять! – поддержала брата Джейн.

– Вам, конечно, виднее. Как всегда, – сказала, вздернув нос, Мэри Поппинс.

– По-моему, он спрашивал у вас чей-то адрес. Он наверняка… – начал было Майкл, но Мэри Поппинс, фыркнув, перебила его:

– Если ты все знаешь, зачем меня спрашиваешь? Я ведь не справочная книга.

– Перестань, Майкл, – вмешалась Джейн. – Мэри Поппинс ничего нам не скажет, если ты будешь говорить таким тоном. Мэри Поппинс, пожалуйста, скажите нам, о чем вы говорили с Эндрю?

– Спрашивай у него. Он все знает, мистер Всезнайка, – ответила Мэри Поппинс, презрительно кивнув в сторону Майкла.

– Нет, Мэри Поппинс, я не Всезнайка. Правда, правда, не Всезнайка. Скажите, пожалуйста.

– Полчетвертого. Пора идти пить чай, – проговорила ледяным тоном Мэри Поппинс, повернула обратно коляску и опять плотно сомкнула губы, как будто захлопнула дверцу люка. И всю дорогу домой не проронила ни слова.

Джейн с Майклом тащились сзади.

– Это все ты виноват, – сказала Джейн. – Теперь мы никогда не узнаем, что сказал ей Эндрю.

– Ну и пусть, – ответил Майкл и вскочил на самокат. – А я и не хочу знать.

Но на самом деле он очень, очень хотел знать. И так случилось, что он, Джейн да и все остальные уже к чаю узнали, куда так спешил Эндрю.

Когда они переходили дорогу у самого дома, из соседнего дома до них донеслись громкие крики и глазам предстало удивительное зрелище. Две горничные мисс Ларк носились как сумасшедшие по саду, заглядывали под кусты, раздвигали ветки деревьев – так ищут только потерянную драгоценность. Тут же был парнишка Робертсон Эй из дома N 17; с сосредоточенным видом ворошил он метлой гравий на дорожке, ведущей к дому мисс Ларк, словно надеялся под камешком обнаружить исчезнувшее сокровище. А сама мисс Ларк бегала по саду и, всплескивая руками, звала: