Эрвин Лазар - Возвращайся скорей, Микка-Мяу!

Заяц Аромо в нерешительности повертел головой.

— То есть это… — промямлил он, — как это… да вообще-то знаем.

Лев Зигфрид Брукнер выпятил грудь:

— Еще бы!

Конь Серафим тоже соврал:

— Да уж встречались… и не раз.

Злюк-Клюк едва сдержал ехидную усмешку.

— Вот я и говорю! — проскрипел он.

Но тут Лайош Урод, оглядев всех невинным взглядом, спросил:

— А в самом деле, кто такие могопачи?

Аромо метнул строгий взгляд на самого доброго великана в мире:

— Помолчи, Лайош, не встревай в серьезный разговор!

— Ну а если я никогда не слышал о могопачах, — настаивал Лайош Урод.

Тут и все остальные набросились на него:

— Прекрати!

— Замолчи!

— Перестань, в конце концов!

Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый пристально посмотрел на Лайоша Урода:

— А этого умника зовут Лайош Урод, да?

Неудержимо мыслящий Аромо кивнул:

— Он у нас тугодум. Не стоит на него обращать внимания. Главное, что мы знаем, кто такие могопачи.

Медведь Бум-Бу-Бум посмотрел на зайца Аромо, скривился в презрительной усмешке и с глубоким отвращением произнес:

— Бум-бу-бум!

Все были полны недоумения, растерялись, а Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый, напряженно вдумываясь, вытянул шею, словно тугоухий гусак:

— Что он сказал?

— Ничего, — поспешил ответить заяц Аромо.

Лайош Урод изумленно оглядел всех вокруг. Ничего? Как это ничего? Оглохли они, что ли?

— Да нет, он сказал… — начал он было, но договорить ему не дал конь Серафим: подскочив к неудержимо мыслящему зайцу, Серафим копытом зажал ему рот.

— Зачем ты зажал ему рот?! — проскрипел Злюк-Клюк.

— В день я могу выслушать только двенадцать глупостей, — затараторил конь Серафим. — От тринадцатой у меня всегда случается нервный припадок. А он как раз хотел сказать тринадцатую.

Злюк-Клюк засопел:

— Ну, сейчас я вам покажу, как врать.

Но тут кошка Ватикоти хитроумно отвлекла его внимание.

— Ты остановился на том, любезный Злюк-Клюк, — сказала она сладким голосом, — что в Лесу сильно расплодились могопачи.

Злюк-Клюк зловеще посмотрел на нее:

— Что значит остановился? Тебе этого недостаточно?

Ватикоти, растерявшись, неуверенно ответила:

— Да нет, достаточно… конечно. Представляю себе, как им теперь тесно. Надо бы им помочь.

Злюк-Клюк схватился за голову:

— Ты что, спятила? Помочь могопачам?! Ты понимаешь, что ты говоришь?

— Но им ведь тесно, — оправдывалась кошка Ватикоти.

На этот раз все свое актерское искусство пустил в ход Злюк-Клюк.

— Тесно! — сказал он иронически и вдруг перешел на шепот: — В скором времени они собираются перейти в решительное наступление.

На лице великана Лайоша Урода появилось выражение искреннего сочувствия:

— Ох, как мне их жалко! Бедняги!

— Кто бедняги? — рявкнул Злюк-Клюк.

— Те, на кого они собираются решительно наступать.

— О, какие же вы бестолковые! — коварно вздохнул Злюк-Клюк.

И тут зайца Аромо вдруг осенила догадка.

— Ты хочешь сказать, что эти… что эти могопачи… — залепетал он, запинаясь, но от волнения запутался совсем, и за него договорил конь Серафим:

— Хотят напасть на нас?

Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый просиял — насколько способно сиять столь отталкивающее, уродливое существо.

— Ну наконец-то, дошло! — вскричал он довольно. — Напасть — это не то слово! Они вам лапы поотрывают, всех вас перережут, передавят, согнут в дугу, насадят на вертел, изничтожат, разрежут на кусочки, сотрут в порошок!

— О боже! — заплакала кошка Ватикоти.

У всех остальных вид был не менее жалкий. Все побледнели — кто всхлипывал, кто дрожал.

— Помогите! — слабо взывал великан Лайош Урод.

Сам гулкоголосый Зигфрид Брукнер, лев, презирающий смерть, вместо того чтобы гордо выпятить грудь в минуту опасности, лишь шептал:

— Спасайся кто может!

Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый торжествующе оглядел поверженную в ужас компанию.

— Бежать вам тоже некуда. Вы окружены. Куда бы вы ни побежали, все равно попадете в руки к могопачам.

Тут началась настоящая паника! Все забегали, заметались, запричитали и зарыдали. Лишь медведь Бум-Бу-Бум, прислонившись к дереву, по-прежнему хранил молчание.

Из беспорядочного шума вырвался голос кошки Ватикоти:

— Что же нам делать?

Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый явно наслаждался всей этой суматохой.

— Ну и размазни! — сказал он. — Храбрый лев Зигфрид Брукнер, гениальный заяц Аромо, голубой чудо-жеребец Серафим, сильный, как бык, Лайош Урод, знаменитая кошка Ватикоти и сама олицетворенная честность Бум-Бу-Бум, или как его там!

Медведь Бум-Бу-Бум не удостоил Злюк-Клюка даже поворотом головы — стоя по-прежнему неподвижно, прислонившись к дереву, он произнес:

— Бум-бу-бум.

— Бумчи-бумчи! — сверкнул глазами Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый. — Вот придут могопачи, набьют вас соломой, сделают из вас чучела и будут сто лет подряд показывать вас маленьким могопачатам, как самых трусливых в мире.

Ватикоти стало совсем горько. Еще и соломой набьют!

— Но что же нам делать, любезный Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый, скажи! — захныкала кошка. — Я много кем хочу стать, но только уж не наглядным пособием.

Лев Зигфрид Брукнер попробовал успокоить ее:

— Послушай, Ватикоти, не хнычь. Попробуем поговорить с этими могопачами. Не станут же они, в самом деле, ни с того ни с сего убивать нас. Должна же у них быть хоть капля разума.

Злюк-Клюк рассмеялся. Смех его звучал как охрипший автомобильный гудок.

— Ха-ха! Он собрался разговаривать с могопачами! Только что ты утверждал, будто знаешь, кто такие могопачи. А теперь хочешь вести с ними переговоры! Если так, то считайте, что вас убили уже сто раз. Посыплют вашу лужайку солью, и следов не останется. — Выдержав многозначительную паузу, он продолжал уже другим голосом: — У вас есть только одна надежда.

Все смотрели на него, затаив дыхание:

— Какая?

Злюк-Клюк Великоголово-Малоголовый выпрямился и выпятил свою грудь-корыто:

— Я знаю, вам самим это никогда не пришло бы в голову. Но я хочу помочь вам и не стану скрывать — помочь вам может только одно: битва!

Робкая надежда, едва тлеющая в сердцах друзей, тотчас совсем угасла.

— Битва? — пробормотал Зигфрид Брукнер.

— Бей-бей, не жалей? — пролепетала Ватикоти.

— Бах-трах-тарарах? — добавил Лайош Урод.

— Вот именно, — сказал Злюк-Клюк. — Хотя шансов у вас немного. Могопачи — неустрашимые воины. Храбрые, крепкие, выносливые. И безжалостные.

Не успел он договорить, как Лес зазвенел от рыданий и причитаний. Злюк-Клюк довольно напыжился — только этого он и добивался.