Брайан Джейкс - Война с Котиром

Брогг забрался на подоконник:

— Не давай ему отойти от стены, госпожа, чтобы я мог прыгнуть.

Цармина не обратила ни малейшего внимания на слова своего командира. Она поплыла вдоль стены, и стол оказался недосягаем для Брогга.

— Повелительница, подожди меня!

— Не говори глупостей, Брогг. — В голосе Цармины послышалось что-то похожее на сожаление. — Ты же видишь, что на этой штуке места хватает только для твоей госпожи. Вдвоем мы потопим стол.

Брогг зачесал голову, будто раздумывая над трудной задачей:

— Но что же будет со мной?

— Найди что-нибудь еще, Брогг. Выбирайся на берег и построй армию в боевом порядке. Я отправляюсь искать эту мышь. Можешь не беспокоиться: он дорого заплатит за разрушение Котира.

Огибая полуразрушенный замок, Цармина поплыла на столе к другой стороне Котира — туда, где не было лесных бойцов.

Злосчастный Брогг съежился на подоконнике. Но прилетевший невесть откуда валун навсегда положил конец его страху.

На востоке Страны Цветущих Мхов этим утром стояла прекрасная погода. На ферме малыши вместе с Джиндживером и Сандингомм обрабатывали посевы. Для юных обитателей леса, добравшихся до этого мирного обиталища, оно стало вторым родным домом.

Аббатиса Жермена и Колумбина сидели на берегу реки. Колумбина разбирала коренья, которые хотела засушить: в этих краях хорошо росли целебные травы. Аббатиса вооружилась пергаментом и древесным углем. Она что-то чертила. Колумбина краем глаза взглянула на ее произведение. Она хорошо помнила, как они жили в Глинобитной Обители. В ту пору аббатиса много рисовала, закрепляя свои замыслы на пергаменте, куски которого хранились у нее в дорожной суме. Теперь она впервые со дня их прихода в Барсучий Дом снова взяла в лапу уголь.

Старая мышь сломала сухую тростинку. Пользуясь ею как линейкой, она усердно работала углем: то чертила, то стирала, то подправляла линию, пока наконец на пергаменте не появились ясные очертания большого строения. Жермена бросила на Колумбину быстрый взгляд поверх очков. Колумбина радостно заулыбалась в ответ:

— — Отличный дом, аббатиса.

— Да, это, наверное, и в самом деле дом, дитя мое. Этот замысел зрел у меня в голове с тех пор, как мы покинули Глинобитную Обитель.

— Да, бедная наша Глинобитная Обитель… Может быть, если бы мы смогли остаться, нам удалось бы построить там такой дом, — предположила Колумбина.

— Нет, там ведь очень мало камня.

Колумбина отложила коренья и с еще большим любопытством посмотрела на чертеж:

— Значит, этот дом — не просто выдумка. Мы могли бы его построить, если найдем достаточно материала и подходящее место. И, разумеется, если хватит рабочих рук.

Жермена утвердительно кивнула и разложила пергамент между собой и Колумбиной:

— Конечно! Давай объясню. Это ведь должен быть не просто дом. Здание, которое я задумала, станет настоящим аббатством — прибежищем для всех наших лесных друзей. Мирное прибежище, где все будут жить счастливо. Смотри, вот это наружная стена… вот ворота… большие и малые… А вот тут главное здание. Это звонница, главный зал, кухни, спальни, лазарет, склады, погреба… Я не забыла ничего, что необходимо в настоящем аббатстве. Вот эти участки вокруг главного здания тоже находятся внутри внешних стен — это сады и огороды, пруд — все, что необходимо, чтобы не зависеть от внешнего мира. Эта мечта могла бы воплотиться в жизнь, если Страна Цветущих Мхов обретет свободу.

Колумбина в восхищении рассматривала план:

— И ты считаешь, что все это можно осуществить?

— Да, можно, — убежденно произнесла аббатиса. — Когда мы впервые увидели Котир, я заметила, что он выстроен из красного песчаника, хотя и потемневшего от времени, грязи и плесени. Он встречается в Стране Цветущих Мхов повсюду. Вчера я переправилась через Мшистую Реку на бревне и на другом берегу обнаружила старую каменоломню. Там можно добыть сколько угодно хорошего камня для строительства.

— Это великолепная мечта, аббатиса. Может быть, когда-нибудь…

Лесные жители вытащили на берег нового озера первых солдат-беглецов из Котира. Командор вместе с шестью зайцами заставил их усесться у самой воды, из которой их только что выуживали страшными пиками.

— Сюда садись, толстая мокрая ласка.

— Давай, Траббз, тащи этого горностая.

— Садись на землю, хорек.

— А я крысу зацепил!

Командор обходил ряды побежденных и бросал на них суровые взгляды.

— Сидите тихо, разбойники, — приговаривал он. — Лапы на голову, чтобы я видел. Кто шутки шутить вздумает, сразу же в воде окажется — на острие пики! Ясно?

Динни и Бен Колючка обносили пленных хлебом и молоком:

— Ну, негодяи, ешьте да пейте. Хотя за ваше поведение вы совсем не того заслуживаете.

— Хршр, правильно. Если бы от меня зависело, я бы вам дал воды из канавы да лягушачьих хвостов!

Солдаты Котира полностью утратили боевой дух. Они были признательны за то, что победители обращаются с ними без жестокости и даже кормят. Госпожа Янтарь и ее лучники засели в кустах вокруг, держа луки наготове на случай внезапного бунта.

А Мартин был занят другим. Стоя на северном берегу озера, он внимательно следил за продвижением Цармины. Было совершенно ясно, что дикая кошка собирается сбежать, покинув свою армию на произвол судьбы. Она упорно гребла к берегу, а за ее спиной крепость осыпалась и разваливалась под непрерывными ударами валунов.

Мартин обнажил меч.

— Вепрь Боец, помоги мне! — прошептал он, вспомнив о творце своего оружия.

И раненый Воитель заковылял по берегу, чтобы перехватить врага.

Наконец Цармина спрыгнула со стола на берег. Она отчаянным взором посмотрела на Котир. Обстреливать его валунами было уже ни к чему: потоп сделал свое дело. Вот крыша с треском обвалилась. Все здание дрогнуло в последний раз и рухнуло в глубокое озеро. По воде пошли большие грязные пузыри, и спустя несколько мгновений лишь ветер рябил гладкую поверхность воды, в которой отражалось серое небо.

Котир навсегда исчез!

— Я сдержал свое обещание, кошка. Котир пал! — раздался у Цармины за спиной суровый голос.

Повелительница диких котов застыла на месте, не смея обернуться.

— Я — Мартин Воитель, сын Люка, друг Вепря Бойца!

Цармина повернулась лицом к неприятелю:

— Ну что ж, мой маленький воин, где же твои лесные союзники? Они больше не хотят тебе помогать?

Мартин оперся о меч. Теперь, когда решительная минута наконец наступила, он не ощущал ничего, кроме презрения.

— Цармина, ты — просто мусор, приплывший к берегу на перевернутом столе!

Взбешенная страшным оскорблением, Цармина яростно взвизгнула и бросилась на Мартина. Вонзив когти в его спину, она победно взвыла, но тут же зашипела от невыносимой боли: острый меч пронзил ей бок.