Владлен Куксов - Гибель Алмаса - хозяина Чёрных гор

Горы возникли почти неожиданно… Совсем недалеко отсюда — километра два, не больше — дорога шла по ровному плато между сухими травами, спускалась в неглубокие овраги, взбегала на широкие мосты, на холмы… И вдруг!.. Прямо из лесистых полян, из неглубокого ущелья взмыли в небо горы… Вначале они были некрутыми; зеленая трава и кущи боярышника, дикого орешника на склонах делали их привлекательными.

Но за приветливыми холмами поднимались иные — остроконечные, коричневые, каменные великаны. Самые высокие вершины укрывали снежные шапки. И там, далеко-далеко над горами, застыли в небе белые облака, словно загляделись они на снежные вершины, не в силах плыть дальше в таком синем и совсем безоблачном небе.

— Отряд! Слуша-ай мою команду! Привал!.. — прозвучала команда проводника Юрия Марковича.

Мальчишки и девчонки, что шли в это утро в горы, сразу же рассыпались по зеленой лужайке. Кто-то улегся на брезентовую курточку. Кто-то, положив под голову рюкзак, смотрел в небо, где носились черные стрижи.

Ваха-горнист присел на корточки возле Алки Смолиной, сказал, словно бы ни к кому не обращаясь:

— Видишь? Горы-то какие!.. Выше неба они!.. — И Ваха вздохнул при этом.

Алка посмотрела на Ваху с любопытством. Был он низкорослым крепышом, смуглолицым; черные быстрые глаза мальчишки смотрели тревожно.

— Ты что это? — удивилась Алка. — Ты гор боишься?

— Зачем ты так говоришь? Горы я не боюсь. Я вырос в горах. Там, за Итум-Кале… Но есть в горах подземный дух, его зовут Алмасом. Так этого Алмаса даже старики побаиваются…

Алка рассмеялась. Она смеялась звонко и заливисто; тряхнув золотыми кудряшками, Алка уставилась на Ваху, словно он и был тем самым горным духом Алмасом.

— Он, этот Алмас, вроде Соловья-разбойника? Да?..

Ваха обиделся. Он бросил на Алку сердитый взгляд, поднялся, прихватив горы, и ушел к мальчишкам, о чем-то говорящим в тени старой чинары.

Алка стала смотреть в ту сторону, где высились горы. Она ни разу там не была, и горы почему-то в эту минуту показались ей действительно громадами. Они поддерживали небо на своих каменных плечах и оглядывали дали из-под белых снежных шапок. Но страха Алка не испытывала. Ни чуточки!.. И когда ее позвали девчонки, решившие потанцевать на полянке, Алка охотно отозвалась и бросилась в круг.

Потом отряд шел дальше, к аулу Шаложи, где дорога круто сворачивала в глубокий овраг, а потом карабкалась на вершину, вставшую на пути — она словно бы предостерегала: «Эй, путник! Остановись! Поразмысли, прежде чем ты вступишь на тропу, ведущую в горы!.. Там ждут тебя нелегкие испытания!.. Помни об этом, путник!..» Но ничего такого не услышали ребята, шагавшие в горы — там, за селением Итум-Кале намечался сбор пионеров Дагестана, Грузии и Чечено-Ингушетии.

Ребята несли в горы не только яркие флажки, вымпелы, сувениры для друзей, но и вязанки хвороста, потому что собрать в тех местах дрова на костер очень трудно — в горах росли лишь карликовые деревца, травы, из которых, понятно, не соорудить настоящего костра.

Шли, шагали ребята! Они поднимались все выше и выше в горы… Уже откуда-то из темных ущелий на них стал задувать сырой и влажный воздух, пропахший серой — так пахла река Аргун, бегущая из гор в долину.

Шагали ребята и пели… Они пели о том, что отважным сердцам ничего не страшно, что одному отправляться в горы опасно. Но если ты идешь с друзьями, то тебе ничего не страшно!.. Ничего!.. И вместе со всеми пела Алка. И вместе с другими она видела, как уходила дорога за каменные выступы, и как прямо из расщелин выбивалась вода, и там, где она сочилась, на скалах пророс ярко-зеленый мох.

В одном месте ребята захотели глянуть вниз, туда, где в узком ущелье билась, пенилась, перекатывала камни-глыбины горная река. Но когда они подошли к краю пропасти, вдруг раздался крик Юрия Марковича (известный альпинист, он не впервые возглавлял поход в горы):

— Всем отойти от обрыва! Все-ем!.. Быстро!..

И ребята послушались, отошли.

А Юрий Маркович выстроил отряд и стал говорить о том, что горы не терпят расхлябанности, баловства, бездумных поступков. Горы беспощадны к трусливым и слабым!..

Рядом вновь оказался Ваха. Он прошептал Алке:

— Слыхала? Это он говорит об Алмасе… Это его нельзя дразнить… Однажды дед моего деда…

Но что произошло с прапрадедом Вахи Алка так и не услышала, потому что отряд двинулся дальше…

А горы становились все выше и выше. Каменные громады все теснее сжимали ущелья. Уже туманы поднимались над скалами, поросшими мшистой растительностью.

В одном месте прямо со скалы выбивался ручей и, разбиваясь на камнях, с шумом падал в ущелье. В другом, ухватившись за скользкий камень, над бездной повисло белоствольное деревце, и все замерли, восхищенные смелостью горной березки.

А горы, казалось, уже сдвинулись над самой головой, закрыв солнце. Здесь была вечная тень, и сыростью веяло от мокрых камней. За поворотом ребята увидели, как вьется лентой узкая дорога над пропастью. Не верилось даже, что здесь могли жить люди по соседству с облаками, горными орлами, вечно заснеженными горами.

Горные вершины теперь были близко. Их близость совсем не пугала Алку — она шагала среди мальчишек, бодро вскидывала голову.

— Не отставать! — командовал Юрий Маркович и бодро шагал по дорожке, будто усыпанной мелким щебнем. Алка не отставала. Напротив, она все время забегала вперед: ей первой хотелось увидеть огромную крепость, каменные пещеры, о которых рассказывал им перед походом проводник.

Но вот впереди показалась ярко-зеленая поляна, а на ней словно выточенный из камня всадник на черном коне.

— Встречают! Встречают! — закричали ребята.

Черный конь под всадником вздрогнул, поднялся на задние ноги, гордо вскинул голову и заржал, пробуждая эхо в горах. Потом Алка увидела, как конь помчался навстречу отряду, а над всадником черным крылом затрепетала бурка.

— От отряда «Дружба» мы передаем вам наш горячий салам! — крикнул человек на взмыленном коне.

Он остановился, соскочил с коня, пожал руку Юрию Марковичу, а потом стал пожимать руки ребятишкам. Алке показалось, что всадник на миг задержал ее ладонь в своей руке и даже таинственно подмигнул. Что бы это могло значить?