Антонина Дельвиг - Колдовской сапфир

Сеня села на землю, сняла с пояса флягу и, смочив горящее лицо, напилась, Нагретые солнцем травы пахли душно и пряно. Завел свою песню невидимый жаворонок. Кузнечики взмывали ввысь и, подобно летучим рыбам, снова исчезали в серебряном море. Бабочки неспешно перепархивали с цветка на цветок. Так вокруг было мирно и спокойно, что Сеня тоже понемногу успокоилась и даже стала думать, что, наверное, и не стоило так пугаться, Опасности пока никакой нет, и нечего портить себе нервы на ровном месте! Девочка отпила еще глоток воды, завинтила крышку и стала пристегивать флягу к поясу. Она завозилась – ремешок никак не затягивался… Наконец справилась, На всякий случай оглядела небо… И тут-то посреди знойного дня почувствовала, что холодеет!

В небе, совсем недалеко от того места, где она сейчас сидела, летела чайка!…

Сеня, затаив дыхание, следила за ее плавным полетом. Время мчалось, как скаковой конь, и белая птица приближалась совершенно неотвратимо. Она явно знала, да лететь! Долго раздумывать было некогда! Сказав только одно слово: «Чайка», – Сеня незаметно сунула куртку поглубже в траву и, подхватив рюкзак, шла в сторону. Про себя она решила – если все это ложная тревога, всегда можно вернуться. В противном же случае ящерицам совершенно не нужно попадаться вместе с нею. В плену компания ей не нужна!

Девочка слышала, как ящерицы заверещали что-то вослед, и побежала. Она побоялась, что чайка тоже может услышать. Бежала до тех пор, пока птица не обогнала ее. Тогда, задыхаясь, остановилась, Чайка трижды обернулась в воздухе, и вдруг Сеня, совершенно оторопев, вместо птицы увидела человека, который, слегка покачнувшись, прочно стал ногами на землю.

Это и был Альбинос! Он был молод с виду и, если б не полное отсутствие цвета у волос и кожи, был бы недурен собой. Но, конечно, мертвенная эта белизна, бескровные тонкие губы и красные глаза заставляли полностью забыть о правильных чертах лица. К тому же уголок рта его неприятно подергивался.

Альбинос дал себя рассмотреть. Потом, издевательски усмехнувшись, отчего углы рта его опустились еще больше, торжественно произнес:

– Мой Учитель и Господин, могущественный Повелитель Вод, Болотник – как его тут все называют, изволит звать тебя в гости. К себе в замок! – он неуклюже поклонился, изображая учтивость.

Сеня попыталась выкрутиться.

– Большое спасибо, но я тороплюсь. Передайте ему… – она не успела договорить; Альбинос перебил девочку.

– От приглашений Повелителя не отказываются! Иди за мной! – он повернулся и раздраженно буркнул: – Придется теперь всю дорогу тащиться пешком…

Сеня, понимая бесполезность сопротивления, понуро побрела вслед за Альбиносом. Он шел, продираясь сквозь траву, и девочка со злорадством следила, как к его светлому плащу во множестве прилипают репьи и колючки, К ее джинсам ничего не приставало!

Под ногами скоро захлюпало. Оказывается, до болота было рукой подать! Оно сильно разрослось и начиналось всего в полутора часах ходьбы от хутора. А отсюда уже был виден неясный туманный силуэт Черного Замка. Очертания его скрывал туман, и издалека замок совершенно терялся на фоне серебристых гор. Еще сотня шагов – и взгляду открылось маслянистое зеркало огромного болота. Оно было таким обширным, что походило бы больше на озеро, если б не заросшие травой кочки, кое-где торчащие из воды.

Альбинос пошел вдоль берега. Пласт дерна, оплетенный множеством корней, с хлюпаньем прогибался под тяжестью его шагов. Довольно быстро они вышли к лодке-плоскодонке, привязанной к вбитому в землю колышку; размокшая почва уже не держала, и ветер, дергавший плоскодонку, почти напрочь выворотил его. Еще немного – и лодка была б такова. Альбинос придержал цепь, Сеня перелезла через борт и села на носу. Ее спутник, оттолкнувшись ногами от берега, запрыгнул вслед за ней и сел на весла. Греб он молча. Вода была совсем неглубокая, и даже эта плоскодонная посудина то и дело садилась на мель. Тогда Альбинос, недовольно кривя губы, вставал, брал шест и отпихивался им от ближайшей кочки. Очень медленно, но Черный Замок все же приближался. Туман густел, вокруг становилось все темнее – солнце затягивала мутная пелена, а от острова, казалось, веяло холодом. Рваные клочья болотных испарений медленно ползли по серым гранитным стенам и башням мрачного жилища колдуна. Зловещий его вид рождал в душе пронзительное чувство тоски… Сеня съежилась в комок на влажной скамье. В голову приходили самые невеселые мысли…

Теперь уже остров приближался с каждым гребком. Когда лодка, наконец, ткнулась носом в берег, Альбинос выскочил на сушу и втащил ее до половины на песок.

– Приятное здесь местечко! – хихикнул он, заметив, что девочка со страхом смотрит на мрачные стены. – И климат тут очень здоровый! У Хозяина нашего от солнца кости ломит и гнойный насморк приключается!

Он повернулся на каблуках своих высоких кожаных сапог и быстро зашагал по берегу. На влажном песке оставались четкие следы его подошв. Каждый каблук отпечатывал четырехугольную звезду, и Сеня пошла по его следу, считая звезды, чтобы хоть немного отвлечься и перестать дрожать. Они подошли к небольшой двери в стене замка – в сравнении с его размерами дверь эта казалась крохотной, но, по всей видимости, ворота Болотнику просто не требовались. Не было у него ни лошадей, ни повозок, гости к нему не ездили… Но даже и при всем при этом проход был низковат – Альбиносу, чтобы не стукнуться лбом, пришлось даже нагнуть голову. Изнутри дверь запиралась огромным кованым засовом, и сверх того на ключ. Шаги гулко раздавались в высоком колодце двора. Гранитные стены были увиты плющом с овальными темно-серыми листьями. Альбинос походя сорвал листик и помахал им в воздухе.

– Ядовитый, собака! Если хочешь укокошить соседа – лучшее средство! Мы его в суп кладем… Для запаха!

Он заколотил в дверь. Их как будто ждали – дверь открылась сразу. Подталкивая девочку в спину, Альбинос вошел вслед за ней.

– Вот, привел ее, как приказывали, – объявил он.

Сеня оглядела сумрачный зал. Наверху под его сводами было еще темнее, чем внизу, и потолок, расписанный синей и золотой краской, казался куполом ночного небосвода, накрывавшим эту серую пещеру. Пол был выложен плитами черного мрамора, отполированными до блеска, подобно граням зловещей Пирамиды у Забытого Города. По стенам висели картины, между ними было развешано старинное оружие: мечи, кинжалы, щиты, копья… Голубая сталь клинков тускло отсвечивала в колеблющемся свете, золотые рукояти, щедро изукрашенные драгоценными каменьями, созвездиями вспыхивали на серой шероховатости гранита. Огня на такой громадный зал явно было маловато – четыре светильника да камин. Светильники стояли у стен; это были объемистые медные чаши, наполненные маслом, поставленные на высокие треножники. Фитили чадили – какой от них прок? Другое дело – камин, где дрова горели жарко и ярко Подле камина в высоком кресле сидел старик. По левую руку от него на полу стояло большое хрустальное блюдо, где расположилась жаба гигантских размеров – голова ее доставала сидевшему до колена. На дно блюда была налита вода, и светлое брюхо великанши скользко поблескивало…