Александр Афанасьев - Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 1

Ужалила.

Записано в Тверской губ. писателем И. И. Лажечниковым (1792—1869). В основном AT 130 (Зимовье животных) и AT 130 В (Животные убегают от смерти в лес), AT 130 А (Животные строят жилье). Начало соответствует типу AT 212. Сюжет о зимовье животных устно бытует во всех частях света. Эпизоды бегства домашних животных от смерти в лес и постройка ими жилища характерны для бытующих у ряда народов Восточной Европы сказок типа AT 130. Русских вариантов — 21, украинских — 26, белорусских — 6. Наиболее раннее литературное отражение сюжет получил в басне «Осел, петух и лев» ( Эзоп , № 82, с. 87—88), переложенной Федром; версия Федра вошла в сборник Ромула. Сюжет получил также отражение в средневековых поэмах о ли́се и волке («Isengrimus», «Roman de Renart») и в шванках Г. Ролленгагена и Г. Сакса. Еще более определенную связь со сказками типа 130 имеет рассказ южной редакции индийского сборника «Панчатантра» и аналогичные рассказы «Книги попугая» («Шукасаптати») и персидской «Тути-наме». В новое время заметное влияние на сказки европейских народов оказала сказка бр. Гримм «Бременские музыканты». Исследования: Aarne A. Die Tiere auf der Wanderschaft. Eine Märchenstudie (FFC, N 11), Hamina, 1913; Sudre , S. 205—249; Graf , S. 108—119; Dähnhardt , IV, S. 277; Пропп. Кум. ск. , 253—254. Афанасьев в печатном тексте воспроизвел некоторые фонетические особенности местного говора.

Скота.

Принять — бить и свежевать скотину.

Петух.

Сапожник.

Волки.

Место записи неизвестно. AT 130 + 130 А. Мотив «Бык строит дом» является традиционным для славянских и балтских вариантов типа 130 А , встречается в неучтенном Томпсоном болгарском, польском, восточнославянском, мордовском ( Эрзян. ск. , № 4), башкирском ( Башк. творч. , I, № 27) материале. Эпизод бегства домашних животных в теплые края во вступительной части сказки напоминает украинские сказки, выделенные в СУС под особым номером: — 130 Д ** (два варианта). Настоящий текст и приведенный Афанасьевым в сноске вариант окончания сказки проникнуты чувством юмора, характерным для русских сказок о зимовье животных. Исследования: Krzyżanowski. Sz. , II, S. 223—224. К словам барана: «я разбегуся и вышибу из твоей избы бревно» (с. 77) Афанасьев в сноске указал вариант: «и сшибу дверь с крючьев». После слов: «Вот живут они себе да поживают в избушке» (с. 78) отмечен вариант окончания сказки: «Спознали про то волк и медведь. «Пойдем, — говорят, — в избушку, всех поедим, а сами станем там жить». Собралися и пришли к избушке. Медведь говорит волку: «Иди ты вперед!» А волк говорит: «Мне не управиться, иди ты вперед!» — «Ну, смотри же, не выдавай меня» — сказал медведь и пошел в избушку. Только вошел, бык и припер его рогами к стене, а баран разбежался, да как бацнет (ударит) медведя в бок, и сшиб его с ног, а свинья рвет и мечет в клочки, а гусь подлетел — глаза щиплет, а петух сидит на брусу и кричит: «Подайте сюда, подайте сюда!» Волк услыхал крик, да бежать. Вот медведь рвался-рвался, насилу вырвался, прибежал и рассказывает волку: «Ну, что мне было! До смерти чуть не забили, да еще один на брусу сидел да все кричал: подайте сюда, подайте сюда! Ну, если б подали к нему, кажись бы и смерть была!»

На чердак.

Место записи неизвестно. AT 130 + 130 В + 130 А. См. прим. к № 63. Необычен для сказок этого типа мотив женитьбы дурака, сына хозяина животных.

Место записи неизвестно. AT 248 (Собака и дятел). В AT учтены только сказки, записанные в странах Европы и две записи, сделанные в Южной Америке на испанском языке. Русских вариантов — 4, украинских — 11, белорусских — 1. Они имеют параллели в некоторых сборниках фольклора восточных народов СССР (см., например, «Истребитель колючек. Сказки, легенды и притчи современных ассирийцев». Сост. пер. К. П. Матвеевой. М., 1974, с. 234—235; Тат. творч. , I, № 39). История сюжета связана со средневековыми поэмами о ли́се и волке: см.: Sudre , p. 301—310. В западных вариантах птица (не дятел) мстит кучеру за то, что он переехал собаку, а не хозяевам (мужику) за то, что прогнал собаку, как в этом и следующем текстах сборника Афанасьева.

Место записи неизвестно. AT 248. Эпизод свадьбы отчасти напоминает сюжет «Волк в гостях у собаки» — AT 100. Необычен для сказок типа 248 также эпизод схватки дятла с работниками и с лисой.

Записано в Липецком уезде Тамбовской губ. Рукопись — в архиве ВГО (р. XL, оп. 1, № 6, лл. 2 об. — 3; 1848). Сказка напечатана Афанасьевым без изменений. См. комм. к I т. сказок Афанасьева изд. 1936 г. (с. 548). AT 2021 В (Петушок вышиб курочке глаз орешком). Сказки данного типа учтены в AT только в латышском, литовском, турецком и русском фольклорном материале. Русских вариантов — 7, украинских — 13, белорусских — 3. Исследования: Wesselski A. Das Märchen vom Tode des Hünchen und andere Kettenmärchen. Giessen, 1933; Haavio , № 88; Пропп. Кум. ск. , с. 257; Аникин В. П. Царская цензура и сказка о выбитом курином глазе. — Русская речь, 1977, № 4, с. 45—50. Заключительные слова, произносимые волком — «Я есть захотел, мне бог повелел», были признаны цензором вредными (богохульными).

Записано в Архангельском уезде Архангельской губ. А. Харитоновым.

AT 2021 А (Смерть петушка). Варианты учтены в AT в латышском, венгерском и русском материале. Русских вариантов — 20, украинских — 9, белорусских — 3. О формировании сюжета на европейской культурной почве в средние века — см.: Wesselski A. Das Märchen vom Tode des Hünchen und andere Kettenmärchen. Giessen, 1933; Haavio, № 88; Пропп. Кум. ск., с. 249—250.

Пыша́ть — дышать.

Т. е. косцам.

Ла́яна — жители деревни Ла́и, которая стоит при речке того же имени (Лая), впадающей в Северную Двину. Они занимаются приготовлением угля для портовых кузниц.

Место записи неизвестно. AT 2022 В (Разбитое яичко). В AT учтены румынские, русские, литовские и не отмечены варианты на других языках народов СССР, например, латышском ( Арайс — Медне , с. 240). Русских вариантов — 11, украинских — 11, белорусских — 4. Вариант начала сказки указан в сноске Афанасьева: «Жил себе дед да баба, у них была курочка ряба; снесла под полом яичко. Дед бил — не разбил, баба била — не разбила, а мышка прибегла да хвостиком раздавила. Дед плачет, баба плачет, курочка кодкудачет, ворота скрипят, с двора щепки летят! (Записано в Бобровском уезде Воронежской губернии)». Заключительные формулы: «Дьячок побежал на колокольню и перебил все колокола.., а поп побежал, все книги изорвал» (данный текст) и «...тесто месила — все тесто разметала! Поп стал книгу рвать — всю по полю разметал» (следующий текст) являются традиционными только для восточнославянских сказок о разбитом яичке, наряду с формулой «Поп сжигает церковь», отсутствующей в вариантах Афанасьева. В балканских и балтских вариантах есть иные довольно разнообразные характерные начальные и заключительные формулы — мотивы. Например, в латышских обычно имеется особая концовка: курица сбрасывает перья ...барин идет искать еще более глупых людей. В некоторых восточнославянских вариантах, рассчитанных на детей младшего возраста, ироническая концовка отсутствует. К характерным мотивам русских сказок данного типа относятся также такие иронические подробности: «...верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась» (настоящий текст), «Баба рыдать, вереи хохотать... Поповы дочери шли с водою, ушат проломили» (следующий текст). Исследования: Аникин , с. 55; Пропп. Кум. ск. , с. 256.