Александр Афанасьев - Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 2

Записано в Курской губ.

AT 707 (Чудесные дети) + отчасти 675 (По-щучьему велению. См. примечания к тексту № 165). В AT , кроме многочисленных вариантов разных версий сюжета о чудесных детях на европейских языках, учтены индийские, турецкие, африканские и записанные от американских индейцев. Русских вариантов — 78, украинских — 23, белорусских — 30. Сюжет часто встречается и в сборниках сказок неславянских народов СССР в вариантах, близких восточнославянским (см., например, Башк. творч. , II, № 43—46; Тат. творч. , II, № 28—30, 36; Казах. ск. , I, с. 33—45; Ск. Дагестана , № 47; Абхаз. ск . № 71; Карельск. ск. , № 38). Об архаических бытовых версиях сюжета, записанных в разных частях света, см.: Мелетинский , с. 161—170. Международное распространение сказок в значительной мере связано с «Тысячью и одной ночью», но сказка о чудесных детях, напечатанная в 1712 г. во французском переводе Галлана в XII т. «Тысячи и одной ночи» и многократно затем издававшаяся на французском языке и в переводах, не имеет параллелей ни в одной из известных арабских рукописей этого литературного памятника. Старейшие европейские тексты — итальянские (см.: Novelline, № 9, 50). Определенную роль в распространении сказок о чудесных детях в Западной Европе до XVIII в. играла сказка сборника Страпаролы «Приятные ночи» (ночь IV, сказка 3). Мотивы ее использованы в куртуазной сказке сборника «Сказки о феях» баронессы д’Онуа о принцессе Бель-Этуаль ( M-me d’Aulnoy. Contes de fées, 1688) и в пьесе К. Гоцци «Зеленая птичка» (1765). Пушкинская «Сказка о царе Салтане», впервые опубликованная в 1832 г., отчасти связана с книжными источниками, но имеет русскую фольклорную основу и представляет характерную для восточнославянской устной сказочной традиции разновидность о чудесных детях — «По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре». Известны пушкинские записи вариантов сказки ( Пушкин. Прил. , I, № 1). Первые русские публикации обеих разновидностей сказочного сюжета. — «Поющее дерево, живая вода и птица говорунья» и «По колена ноги в золоте...» — относятся к концу XVIII в. и началу XIX в.: Погудка .., I, № 7, с. 27—32; II, № 14, с. 3—23; III, № 13, с. 25—44; Ск. дедушки , с. 3—35. Исследования: Коробка Н. И. Чудесное дерево и вещая птица. — Живая старина, 1910, вып. III, с. 189—214, вып. IV, с. 281—304; Аничкова Е. В. Происхождение пушкинской сказки о царе Салтане. — Slavia, 1927, roč. VI, seš. 1—2; Азадовский. Литература и фольклор , с. 89—105, Волков Р. М. Народные истоки творчества А. С. Пушкина. Баллады и сказки. Черновцы, 1960, с. 77—132; Евсеев В. Я. Карельские варианты Пушкинских сказок. — Известия Карело-финского филиала АН СССР. Петрозаводск, 1949, № 3, с. 75—88; Акимова Т. М. Заметки о народности жанра сказок Пушкина. — Фольклор народов РСФСР, Уфа, 1976, с. 111—122; Галайда Э. Сказки Пушкина (К проблеме реализма сказок). — Acta facultatis philosophicae Universitatis Šafarikanae. Bratislava, 1975, с. 56—59; Зуева Т. В. : 1) Сюжет «Чудесные дети» как типологическое фольклорное явление и самобытная сказка восточных славян, 2) Образы и структурные типы волшебной сказки «Чудесные дети» в традиционной версии восточных славян, 3) Образование одной из версий сказки «Чудесные дети» в восточнославянском фольклоре. — В сб. «Проблемы преподавания и изучения русского устного народного творчества», вып. 3, МОПИ им. Н. К. Крупской, 1976, с. 46—66, в. 4, 1977, с. 3—30, в. 6, 1979, с. 3—17. Вариант сказки «По колена ноги в золоте...» сборника Афанасьева несет на себе отпечаток литературной обработки, но излагает характерные для восточнославянской традиции мотивы. Главную роль в этом варианте играет не родной сын оклеветанной царицы, а «мальчик-подкидышек». что имеет некоторое соответствие в особой разновидности типа 707 , выделенной в СУС под номером — 707* (Щенок-богатырь).

К рассказу о подслушанном разговоре трех девиц (с. 296) Афанасьев привел вариант: «Старшая говорит: «Если б на мне женился царевич, я бы одним ломтем хлеба все его царство прокормила». Средняя говорит: «А я бы одним веретеном все его войско одела...»

Записано в Шенкурском уезде Архангельской губ.

AT 707. В этом сходном с предыдущим, но более подробном варианте баба-яга прячет чудесных детей, подмененных щенятами, сначала в подземелье, потом в лесу, а одного из них в рукаве — мотив, редко встречающийся в русских сказках этого типа (ср. текст № 285) и не отмеченный в другом материале.

К словам «а ей хотел за то голову срубить» (с. 299) Афанасьевым указан вариант: «хотел ее расстрелять, мясо собакам на съедение отдать».

После слов «сейчас тебя съем, и с косточками!..» (с. 299) указан вариант: «Пришло время царевне рожать; Иван-царевич созвал нянюшек, бабушек; кругом дворца великий караул поставил. Родила царевна девять сынов-молодцов; у кого на лбу светел месяц, у кого красное сольнышко играет, у других частые звезды. Вдруг прилетела злая волшебница, напустила на всех глубокий сон: где кто стоял, тут и уснул; бросила на кровать девять щенков, а девять сынов-молодцов с собой унесла...»

Как будто, кажись ( Ред .).

Место записи неизвестно.

AT 707. Вариант отличается живостью повествования и красочными подробностями. Эпизод снятия чудесными молодцами шапочек, прикрывающих на лбу красное солнышко, на затылке светел месяц, имеет соответствие в ряде восточнославянских сказок этого типа.

Не шарахтит — не шаркает, не трется ( Ред .).

Записано в Саратовской губ.

AT 707. В тексте дано яркое описание, характерное для многих восточнославянских вариантов, диковинок, виденных купцами на море-океане, и диковинок, которыми сестры оклеветанной царицы пытаются отвлечь царя от поездки на чудесный остров. Образ ученого кота, поющего песни и сказывающего сказки (ср. пролог к «Руслану и Людмиле» Пушкина), встречается и в других восточнославянских вариантах о чудесных детях. Значительным является воздействие на народные сказки пушкинской «Сказки о царе Салтане». Оно заметно в этом саратовском варианте. В сносках указаны Афанасьевым следующие варианты: После слов «засмолить и пустить по морю» (с. 304) — вариант: «Родила королевна разом трех сыновей, да таких красавцев, что нигде не видано, нигде не слыхано! У всех ноги в се́ребре, руки в золоте, во лбу светел месяц. А королевича, как нарочно, дома не случилося; пишет ему мать родная о той радости и посылает гонца. Старшие сестры королевны залучили к себе гонца, напоили его сонным зельем и подменили письмо; а в ложном письме сказано, что твоя жена родила трех щенят поганых. Королевич прочитал и шлет грамотку — велит ожидать своего приезда. Сестры опять зазвали гонца и опять подменили письмо, чтобы посадить королевну с детьми в бочку и бросить в океан-море глубокое».