Василий Попов - КУБАНСКИЕ СКАЗЫ

Хотели кочубеевцы помочь своему командиру, повернули назад, но он не позволил:

– Скачите вперед! А то все погибнем! Скачите, я один управлюсь!

Три дня и три ночи отступали красные войска через мертвые степи-пески, степные злобные ветры в глаза воинам колючую пыль кидали, снегами пути-дороги застилали. Кони от усталости падать стали. Закричали тут конники, что послабее были:

– Не дойдем мы! Погибнем все! Лучше сдаться, лучше покориться!

– Нет, дойдем! – крикнул Кочубей, – Видите, солнце над степью встает! Близки уже красные полки! Вперед!

И снова стал он шашкой махать, прикрывая товарищей. Махнет направо – десяти врагов нет, махнет налево – пятерых как не бывало. А кровь его горячая из многих ран так и каплет на песок.

Увидел Белый Генерал, что уходят от него кочубеевцы, разъярился и приказал стрелять по коню Кочубея. Ударили из винтовок враги, зашатался неукротимый скакун и упал бездыханным на песок. Увидели это кочубеевцы и стали поворачивать назад.

– Не бросим мы тебя, Иван Кочубей! Лучше все поляжем в бою с врагами!

А Кочубей сверкнул очами и приказал:

– Слушайте меня, я ваш командир! Скачите на восток, соединяйтесь с красными войсками. Незачем нам всем погибать, врага радовать… Скачите! А я вас прикрывать буду!

Заплакали тут кочубеевцы, но слово командира – закон. И помчались они дальше, подгоняя усталых, качающихся коней.

А Иван Кочубей пешком стал от врагов отбиваться.

– Махнет шашкой – ряд срубит, отмахнется – Полряда как не бывало. А кровь за казаком алым следом стелется.

Вдруг слышит: загремело на востоке могучее «ура». Это вышли навстречу кочубеевцам непобедимые красные полки.

Взмахнул шашкой Иван Кочубей, сразил еще трех врагов и почувствовал, что не может больше поднять свою руку, – ослабел, ушла вместе с кровью горячей сила богатырская. Закачалась перед ним степь широкая, синие тени на глаза набежали, почернело солнце ясное… И упал казак Иван Кочубей мертвым на песок.

Примчался тут на коне Белый Генерал, взмахнул шашкой, разрубил грудь казака и вырвал горячее сердце.

Вспыхнуло сердце пламенной отвагой-ненавистью и испепелило врага – Генерала. А вольный ветер-степняк подхватил жар казачьего сердца и понес его к Кубани родимой, пронес над станицами и хуторами, селами и аулами.

И от горячего сердечного жара загорелись ненавистью к белым все те, у кого мозоли с рук не сходили, кто годами добывал богатство для богатеев-мироедов. Где капля горячей крови Ивана Кочубея на землю падала, там стоял конник с алой лентой поперек папахи. Мозолистые руки грозно шашки острые сжимали, кони копытами землю били. И звали себя эти конники кочубеевцами.

Когда пошли в атаку на белых красные полки, кочубеевцы с другой стороны на врага ударили. И пришел тут белым полчищам конец.

Много лет прошло с тех пор, но до сих дней горит яркий кочубеевский огонь в сердцах у кубанцев. С молоком матери разливается он по жилам кубанских казачат. Потому так упорны и неутомимы в труде наши земляки, потому нет для них ничего дороже Родины.

Рассказывают, что еще лет сорок тому назад не было здесь этих розовых скал. Был тогда на этом месте брод через реку Белую, а за ним горная дорога на хутора.

Когда сражались кубанские партизаны в гражданскую войну за нашу Советскую власть, на Темнолесских хуторах их штаб размещался, а вокруг, по горам, бродили белые банды. Кулаки, атаманы, офицеры царские бешеной злобой кипели против Советской власти. Не щадили они ни женщин, ни детей, ни стариков – всех рубили и стреляли. Если попадались в их руки раненые красноармейцы или красные партизаны, тут они: всю лютость свою показывали. Не было мук, каких бы не придумали злодеи для своих пленников. Горели черные бандитские сердца смертельной ненавистью к людям, которые сражались за советскую правду, против злобы и насилия.

Знали врага, что на хуторах живут семьи советских бойцов, что там помещается партизанский госпиталь, что оттуда идут приказы о борьбе с их шайками. И как змею подколодную, вынашивали мысль: предательским ударом захватить хутора и учинить расправу.

И придумали как-то белогвардейские главари подлый план захвата хуторов. Решили они неожиданно напасть на беззащитных раненых, на женщин и детей, замучить и погубить их.

Известно: правда всегда прямым, светлым путем идет, а страх и злоба темные извилистые тропки ищут!

Начали враги через горы наступление на хутора, а с другой стороны, у реки Белой, в засаду отборную сотню своих душегубов посадили и дали им приказ: когда пойдут партизанские силы в бой, внезапным ударом с тыла ворваться в хутора и порубить партизанские семьи и раненых. С утра в горах загрохотали выстрелы. С трех сторон на хутора злодеи лезут, только на одной дороге у речного брода тихо.

Поседлали красные партизаны коней своих и пошли в бой, а у реки небольшой заслон из пяти бойцов оставили.

Как ударили партизанские сотни по врагам, так те сразу отступать начали. Партизаны за ними. Стрельнет бандит из-за дерева – и к другому назад перебегает. Сверкнут бандитские сабли за скалой, пойдут в атаку партизаны, а враги уже отступили.

Все дальше в горы отходили белогвардейцы, а за ними шли красные партизаны. К вечеру на хуторах уже и выстрелов не было слышно.

Спустились мирные вечерние сумерки над партизанской заставой у реки Белой. Луна выкатилась круглая, блестящая, точно отлитая из серебра. В реке рыба плещется, играет. По кустам соловьи, как стеклянные колокольчики, звенят.

Дозорные партизаны за камнями на бурках лежала и тихий разговор вели. Говорили о той будущей жизни, за которую вели бой, о детях своих говорили, о том, кем они станут, когда вырастут.

– У меня хлопчик все машины строит, – сказал один казак. – Подрастет – инженером будет.

– Моя дочка не иначе, как на доктора выучится, – проговорил другой.

– Мой парнишка особый талант имеет, – улыбнулся третий. – На что ни глянет своими синими глазами, сразу все запомнит. А потом из дереза вырежет и коня, и тура горного, и орла – все, что видел…

– Добудем мы для детей наших радостную жизнь, и все они, кем захотят, стать сумеют! В руках наших птица-счастье, только не выпустить бы ее, – заключил четвертый партизан.

А потом друзья замолчали и долго смотрели на родные горы, на леса дремучие, на буйную реку…

В полночь вдруг затрещали кусты на другом берегу. Казаки-партизаны умолкли, – приготовили винтовки и видят: разбрызгивая серебристую воду, мчится через реку лавина черных всадников.

Яркими вспышками ударили партизанские винтовки, забились в воде кони и люди. Черные всадники назад, отхлынули, затаились и тоже стрелять начали.