Эсфирь Эмден - Дом с волшебными окнами. Повести

Оказывается, Алексей Степаныч попросил Лёню заняться интересными игрушками для наших малышей. А Лёня попросил Колю помочь ему. Коля ведь хорошо умеет делать такие вещи. Алексей Степаныч был очень доволен, что Лёня позвал Колю. (И посоветовал, наверно, перехитрить девочек — я уж его знаю!)

Ну и пусть. Главное — мои малыши как рады будут! Я скоро пойду к ним.

Будем играть в разные игры. Потом будет малышовый концерт — для мам и пап.

Да, про нашу ёлку. Когда всё сделали — пошли в большое здание и украсили ёлку. Потом пришёл наш школьный монтёр, наладил освещение. И Коля ему помогал.

А потом все пошли домой переодеваться. Мама мне сделала замечательный костюм: я была Алёнушкой из сказки. В сарафане, в лапоточках. А Галя оделась Иванушкой — она ведь меньше меня. И мы с ней вместе вошли в зал.

Потом были танцы. И вообще всё было очень хорошо. Очень!

И вдруг открылась дверь, и вошёл дед Мороз. Честное слово — дед Мороз! Как к маленьким!

Он страшным басом поздравил нас с Новым годом и стал раздавать подарки. Мы никак не могли понять, кто это. Но когда он передавал мне подарок, то подмигнул мне, и я сразу узнала: Алексей Степаныч!

Он дал мне пакет, и там была книга от школы — очень хорошая: «Детство» Горького. А ещё что-то было завёрнуто в бумагу. На обёртке было написано: «Вот я и вернулся!» Что такое? Развернула — там ноты. Нашего концерта! Я побежала за дедом Морозом, а он уже ушёл. Прямо неизвестно куда скрылся.

И Галя получила в точности такой же пакет. И у неё книга и наш концерт. А хорошо придумал А. С.! Вернул нам его, когда мы позанимались ещё полгода и когда Лёня уже сыграл этот концерт. Я рада. Теперь я сыграю его гораздо-гораздо лучше.

Интересно, будет ли теперь обижаться Галя? Нет, теперь уж, наверно, не будет.

А сегодня я всё утро читала Горького. Какое у него было тяжёлое детство! Написано так хорошо, а читать — грустно. Но как вспомнишь вчерашнее… замечательные у нас в школе ребята. И вообще — всё так хорошо!..

Да, всё было правда очень хорошо в Марининой жизни и на вечере в школе, но не обо всём ведь напишешь в дневнике. Особенно, когда мысли летят, торопятся и рука не поспевает их записывать и когда надо спешить к малышам, которые ждут сегодня свою Марину.

Разве напишешь про то, как блестели огни на ёлке, как покачивались её мохнатые, усыпанные звёздами ветки, когда Алёнушка с Иванушкой пробегали мимо неё!

Разве напишешь про то, как свежо пахло хвоей в большом школьном зале, как девочка Алёнушка потеряла в толпе своего братца Иванушку и побежала искать его по длинным школьным коридорам! И как вдруг — на третьем, тёмном этаже, у освещённого луной окна — она увидела мальчика.

— Ты кого ищешь? — спросил Коля. — Иванушку? — и засмеялся совсем не так, как всегда, а просто, весело.

И Алёнушка стала рядом с ним у морозного окна и тоже смотрела в оттаявшую чёрную проталинку на далёкое ночное небо, на огни Москвы.

А потом они вместе пошли бродить по школе. Какая она была в этот час притихшая и таинственная! Зашли в географический кабинет, обошли вокруг большого глобуса и покружили его на ножке.

— Смотри, — сказал Коля, — какая большая!

— Наша? — спросила Алёнушка.

— Наша, — ответил Коля.

Он не сказал «страна» — и так было понятно.

В шкафу, за смутно поблёскивавшим стеклом, стояли ящики с минералами. С Севера, с Юга, со всех концов страны. Дети смотрели на них. Сегодня почему-то всё было особенно интересно.

И вдруг открылась дверь, вбежал северный охотник в меховой куртке и вскинул ружьё.

— Ай! — закричала Алёнушка, и Коля невольно загородил её.

А потом они вытолкали из класса Митьку, который целился в чучело рыжей лисы, и сами побежали за ним.

А внизу все собрались вокруг старого гусляра. Он сидел на низкой скамейке, покрытой ковром, — старый, с белой бородой, — наигрывал на гуслях и пел:

Так начался неожиданный, импровизированный концерт под ёлкой, усыпанной снегом и звёздами. И Алёнушка спела песню. И Иванушка сплясал. А потом всех позвали ужинать, и старый гусляр пировал вместе со всеми и разговаривал знакомым Марине голосом. После ужина гусляр неожиданно исчез и появился похожий на него дед Мороз с подарками.

А когда вечер кончился, домой шли всей гурьбой по морозным улицам. Как весело поскрипывал под ногами снежок! А фонари бросали длинные голубые тени…

— До свиданья! — крикнула Марина, и голос её звонко-звонко прозвучал в тихом морозном воздухе. — До свиданья! — повторила она и побежала по лестнице, прижимая к груди свой подарок.

Да, было очень хорошо в тот вечер, но разве напишешь всё это в дневнике!

В пакете, который Марина бережно несла домой, была любимая книга и концерт, из-за которого в начале года было столько волнений. Значит, теперь он снова их — её и Гали. И теперь уже крепко.

На ёлке у малышей Марина встретила Алексея Степаныча. В этот раз он уже не был дедом Морозом — дед Мороз у малышей был другой, настоящий артист. Но шутил и смеялся Алексей Степаныч больше всех и подарил своим маленьким ученикам заводные игрушки: Сашеньке — автомобиль, а Оле — прыгающую лягушку.

— А мне? — спросила, смеясь, Марина.

— Игрушек больше нет, — ответил, улыбаясь, Алексей Степаныч. — А концерт ты уже вчера получила. Хотя, постой…

Алексей Степаныч вышел и через несколько минут вернулся с нотами в руках.

— Хотел отдать после каникул, — сказал он, — да уж ладно, раз сама напросилась — бери сейчас. Только уговор: к первому после каникул уроку хорошенько разобрать!

— Наверно, этюды какие-нибудь, — сказала Марина, вздыхая, — или упражнения?

Вот уж действительно сама напросилась! Она раскрыла ноты — нет, не этюды: Моцарт. Марина с удивлением взглянула на Алексея Степаныча:

— Это мне? А концерт?

— Концерт я дал вам с Галей заблаговременно, к экзамену. А сначала ты сыграешь Моцарта «Ларгетто». Это и есть та пьеса, которую я обещал тебе подобрать ко второму школьному концерту.

Марина с интересом перелистывала ноты.

— Любишь Моцарта? — спросил Алексей Степаныч.

— Люблю. У него такая музыка… — и Марина задумалась, — благородная! Мы проходили по музлитературе, — добавила она.

Алексей Степаныч засмеялся. Почему? Не всегда Марина его понимала. Но смех у него был не обидный.

— Вот, возьми ещё книгу о Моцарте, — сказал он, — почитай дома.

И, вернувшись с ёлки, Марина весь вечер читала книгу о Моцарте.

Детство. Маленький австрийский городок. Отец — музыкант. Дружба с сестрой. Вот маленький Моцарт пишет своё первое сочинение. Марине почему-то вспомнился Сашенька.