Пол Гэллико - Дженни

Они пошли дальше и увидели в окне дома э 18 черепаховую кошку.

– Подождите, – попросила она. – Мне так скучно! У моих хозяев нет детей…

– Ах ты, господи!.. – посочувствовала Дженни. – Наверное, это очень тяжело…

– Да, – сказала кошка, – вы уж мне поверьте. Сплю я в корзине с голубым бантом, на подушке, у меня целый шкаф игрушек и мячиков, а меня от этого просто мутит… Мне бы вырваться на минутку, сбегать в пустой дом…

– Вот видишь, – сказала Дженни, попрощавшись с нею. – И домашним кошкам не все молочко да печенка…

Дальше они увидели розовую персиянку, которая говорила только о выставках и наградах, и пушистого серого кота, заверившего их, что лучше жить у холостяков, и трех полосатых кошек, которые сказали, что, если смиришься с некоторыми запретами, лучше всего и спокойней жить у старых дев.

Питер и Дженни обошли всю площадь, перезнакомились со всеми домашними кошками и только после этого свернули в тупичок. Сам тому удивляясь, Питер не торопился, он даже остановился ненадолго и сказал:

– Дженни, вот наш дом.

– Вон тот, – пояснил он, – маленький. Дом и вправду был очень мал, в два этажа, и лепился к другому, большому. Однако он был красив, а над черной дверью, окаймленной светлым деревом, обычно висела сверкающая медная табличка. Но сейчас еще с угла Питер увидел, что таблички больше нет, а на окнах гостиной нет занавесок. Больше того, в уголку окна белело маленькое объявление, сообщавшее, что домик сдается.

Питер сел перед дверью и часто заморгал, чтобы скрыть слезы. Он знал, что сейчас его не утешит и умывание. Ему так хотелось показать Дженни, какая красивая у него мама, а маме и папе – как сам он ловок, не то что прежде, когда няня переводила его за ручку через улицу.

Дженни подсела к нему и сказала:

– Ох, Питер, люди всегда так!.. Уходят, бросают нас…

Она сама чуть не заплакала, но сдержалась, и принялась умывать его так нежно, что Питер разрыдался. Ему стало невыносимо больно, что он напомнил ей о ее беде, он принялся умывать ее, и тогда разрыдалась она. Так нарушили они повеление мистера Блейка: жалобное и громкое мяуканье потревожило местных жителей. В большом доме открылось окно.

– Не надо, киски!.. – сказал кто-то. – Идите отсюда, не могу…

Из окна высунулась хорошенькая девушка, длинные каштановые волосы свесились вниз. Это увидел сквозь слезы Питер; но Дженни увидела что-то другое и вздрогнула, словно то был призрак. Потом она застыла с поднятой лапкой, глядя вверх.

Глаза у девушки округлились, засветились, и она закричала:

– Дженни! Дорогая моя! Подожди! Не уходи, я сейчас…

Головка исчезла, по лестнице простучали шаги, дверь распахнулась, девушка схватила кошку и стала ее целовать, громко причитая:

– Дженни, Дженни!.. Это ты!.. Я тебя нашла… Нет, это ты меня нашла… Какая ты умная… Дорогая моя, дорогая, миленькая…

Дженни обвилась вокруг ее шеи живой горжеткой и замурлыкала громче самолета. В доме открывались окна, Бетси кричала кому-то:

– Мама, мама! Дженни ко мне вернулась! Она меня нашла! Иди сюда, посмотри!..

Высокая женщина спустилась вниз. Питер снова вспомнил свою маму, и сердце у него сжалось. Из окон глядели люди, и Бетси им кричала, как Дженни потерялась три года назад, а теперь нашлась. Питер слушал ее, и боль его сменялась радостью. Насколько он понял, дело было так: пока здесь кончали ремонт, семья жила в гостинице. В то самое утро, когда они должны были въехать в квартиру и собирались пойти за Дженни, Бетси тяжело заболела, ее увезли в больницу, а мать была при ней. Когда же опасность миновала, Дженни в покинутом доме не нашли.

Питер стал переводить это Дженни, но рассказ не произвел на нее особого впечатления.

– Мне все равно, – сказала она. – Главное, что мы с ней вместе. Понимаешь, я могу простить ей что угодно…

Питера удивила такая поистине женская точка зрения, и на секунду кольнуло предчувствие одиночества, но он подавил его, не желая думать ни о чем, кроме счастья своей подруги. И тут Дженни сказала ему:

– Нам будет хорошо, они тебя полюбят…

Однако ни Бетси, ни ее мама его не замечали. Когда первое волнение улеглось и девочка пошла в дом, Питер двинулся за нею, но мать ее, увидев большого белого кота, мягко подтолкнула его обратно и произнесла:

– Нет, нет, ты уж прости… Мы не можем взять всех кошек. Беги домой!

И, как тогда, вначале, дверь захлопнулась, а Питер остался один на улице. Правда, на сей раз из-за двери донесся крик: «Питер, Питер!..», – и вслед за ним потекли волны Дженниных мыслей: «Не уходи, подожди! Иди в дом 38 и жди меня. Они не понимают про нас. Главное, не беспокойся».

Воробьи щебетали в кустах и прыгали по дорожкам. Гудели клаксонами такси. С Оксфорд-стрит доносился уличный шум. День склонялся к вечеру, но солнце еще сияло, воздух был теплым и мягким. В Лондоне царила весна, но не для Питера.

Он думал о том, как хорошо Дженни у ее любимой хозяйки. Теперь ей не надо заботиться ни о еде, ни о ночлеге, а ему, Питеру, лучше исчезнуть из ее жизни. Тогда она не будет беспокоиться о нем.

Чем больше он об этом думал, тем прочнее становилось его решение. В сущности, только убеги с Кэвендиш-сквера, и город поглотит тебя навсегда. Дженни потоскует, но скоро забудет тебя: ей ведь так хорошо с Бетси. Забыла же его мама…

Конечно, он боялся одиночества, но ему очень нравилось, что он так благородно поступит. Он и поступил бы, но ведь Дженни просила его встретиться с нею. Еще в самом раннем детстве он прочно запомнил, как тяжело и обидно, когда тебя обманут. Мама обещала ему провести с ним весь день рождения, а куда-то ушла. Сейчас он это вспомнил, и ему стало так больно, что он встряхнулся, пытаясь отогнать боль. А потом, спасаясь от соблазна, пошел к дому э 38.

Там его ждала Дженни.

Вокруг лежали и сидели самые разные кошки, однако, не глядя на них, Питер кинулся к подруге и целовал ее, тронул ей носиком носик. Он начал было умывать ее, но она сказала, избегая чувствительной сцены:

– Познакомься с кошками. Это Гектор, он жил когда-то у шахтера и ходил с ним в шахту.

Рыжеватый кот с печальным взором обрадовался и оживился, а Питер, поздоровавшись с ним, оглядел кошачье пристанище. Кошки сидели и на полу и на лестнице, откуда глядели вниз зелеными и желтыми глазами. Еще лучше устроились те, кто сидел внизу, – обломки перегородок создавали как бы маленькие комнатки, и каждый мог забиться в свой угол. Для бродячих кошек это очень важно.

– А это Микки, – представила следующего кота Дженни. – Его выбросили на улицу маленьким котенком. Он и не знает, что такое семья. Зато город он знает лучше всех.

Огромный тигровый кот с квадратной головой слегка поклонился.