Computers - Шрек-2

Обойдя комнату, Фиона приблизилась к открытой двери и вышла на балкон. Была уже ночь, город спал, и только на склоне дальнего холма виднелась светящаяся надпись «Далекое-Далекое Королевство», которую они со Шреком заметили, подъезжая к замку. При воспоминании об этих минутах, когда она ждала встречи с родителями, надеясь, что им будут рады, Фионе стало еще тоскливее, и слезы сами закапали из ее глаз. Одна, вторая, третья слезинки упали на перила балкона… И вдруг в воздухе вокруг появились маленькие прозрачные пузырьки, наподобие мыльных пузырей, которые так любят пускать детишки. Их становилось все больше, они делались крупнее, и, наконец, в самом большом пузыре Фиона увидела фигурку женщины! Это была полная, но довольно изящная женщина, на вид средних лет, и за спиной ее виднелись прозрачные, как у стрекозы, крылышки.

Пузырек становился все больше, а женщина в нем кружилась и негромко напевала:

Пузырек опустился до уровня балконных перил и лопнул. Женщина оказалась обычного человеческого роста. Трепеща крылышками, она повисла в воздухе возле балкона. Фиона невольно отшатнулась и вскрикнула.

— Дорогая! — воскликнула женщина. — Надо же, ты так выросла!

— А вы кто? — спросила Фиона.

— Дорогуша, я — твоя Крестная Фея!

— Как, у меня есть крестная фея?

— Ты плакала? Не волнуйся, дорогая, я сейчас все исправлю!

И Крестная Фея закружилась по комнате, размахивая волшебной палочкой. Ах, что это была за палочка! В такт ее взмахам комната совершенно преобразилась! Сначала в руках Фионы возникла целая куча золотых монет, и они посыпались на пол. Затем на ней появилось шитое золотом роскошное платье, на ногах — хрустальные башмачки, а во всех концах комнаты — прекрасная мебель: столы, стулья, буфеты, шкафы… Она вся была отличной работы, сплошь в золотых украшениях и завитушках — поистине королевская мебель. И мало того, мебель эта была живая! Она принялась кружиться по комнате вместе с Крестной Феей вокруг Фионы, словно стараясь ее развеселить. Потом перед балконом откуда-то появилась роскошная карета, с лежащим на ее запятках молодым красавцем-кучером, а может, лакеем. И, наконец, на руках у Фионы оказался прелестный белый щеночек, живой и ласковый! Он тотчас тявкнул и лизнул ее в нос. Да, судя по всему, Фея знала, что нужно принцессам для полного счастья!

Но Фиона совсем не обрадовалась. Она некоторое время стояла, держа на руках щенка, и растерянно смотрела на порожденный колдовством Крестной Феи хаос, но, наконец, это ей надоело.

— Хватит! — крикнула Фиона, и все замерло. С нее исчезло платье, с ног — башмачки, с пола — золото, а мебель замерла вокруг, прекратив свой бешеный танец. — Я очень благодарна вам, добрая Крестная, — продолжала она, — только мне все это не нужно!

Мебель дружно ахнула.

— Вы слышали? — возмущенно переговаривались друг с другом шкафы и буфеты. — Ей это не нужно!

И тут за дверью раздался крик: «Фиона!». Массивный книжный шкаф придвинулся было к дверям, словно желая предотвратить вторжение, но это не помогло. Дверь распахнулась, шкаф отлетел в сторону, и на пороге возник Шрек собственной персоной.

— Фиона! — повторил он, недоуменно оглядываясь по сторонам.

В этот миг из-за за спины Шрека протиснулся в комнату Осел.

— О, у тебя щенок! — воскликнул он. — А мне дали только шампунь!

Фиона опомнилась:

— Крестная, познакомьтесь с моим мужем Шреком!

— С твоим мужем? Что? Когда это произошло?

— Шрек меня спас!

— Не может быть!

Между тем, Шрек стоял и мрачно смотрел на Крестную Фею.

— Замечательно! Еще родственнички! — пробормотал он и повернулся, чтобы уйти.

— Она просто хотела помочь! — сказала Фиона.

— Отлично, пусть поможет собраться. Бери пальто, дорогая, мы уезжаем!

— Что?

— Я не хочу уезжать! — тотчас влез с протестом Осел.

— И когда ты это решил? — спросила Фиона.

— Вскоре после приезда.

— Простите… — пробормотала Фиона, оборачиваясь к Крестной. — Мне очень жаль…

— Нет-нет, ничего, — сказала та. — Мне пора уходить. Но помни, дорогая, если я тебе понадоблюсь — счастье очень близко!

И с этими словами она протянула к Фионе руку, в которой с негромким щелчком возникла синяя карточка, напоминающая по размерам и форме кредитку. Но Шрек опередил Фиону, ловко выхватив карточку:

— Спасибо, но мы и так очень счастливы. Счастливы, счастливы!

Последние слова он не то прошипел, не то прорычал.

— Оно и видно… — с сарказмом заметила Крестная Фея, влетая в карету, висящую у балкона. — Поехали, Кайл! — обратилась она к красавцу-кучеру, и карета исчезла.

— Очень мило, Шрек! — заявила Фиона.

— Я же тебе говорил, что нам не стоило ехать, — отозвался тот, укладывая чемодан.

— Знаешь, ты мог хотя бы попытаться понравиться моему отцу!

— Я бы не получил его благословения, даже если бы очень захотел.

— Может быть, стоило спросить, чего хочу я?

— Конечно. Мне упаковать твои вещи?

— Ты просто невозможен! Ты ведешь себя, как…

— Давай! Скажи это!

— Как гоблин!

— Вот так новость! Нравится это твоим родителям или нет — я и есть гоблин!

Между тем собачка, полагая, что этот гоблин угрожает ее хозяйке, прыгала вокруг и отчаянно лаяла. Шрек повернулся к ней, и рявкнул свое фирменное «А-а-а!», каким он в свое время напугал на болоте людей, организовавших на него охоту.

На собачку это произвело впечатление — она затряслась от страха, закрыла глаза ушами и прижалась к полу.

— И знаешь, принцесса, — продолжил Шрек, — Это никак не изменить…

Фиона отвернулась, и некоторое время они стояли молча. Затем она снова взглянула на Шрека и заявила:

— Я ради тебя изменилась! Подумай об этом.

С этими словами она вышла и захлопнула за собой дверь. Шрек вздохнул.

— Просто очаровательно, Шрек! — сказал Осел. — Я гоблин! — заорал он, передразнивая приятеля, и воспроизвел гоблинский рев: «А-а-а!».

Шрек еще раз вздохнул, двинулся было к двери вслед за Фионой, но остановился и только махнул рукой. Услышав, как Фиона рыдает за дверью, он прислонился спиной к двери, и снова тяжело вздохнул.

Между тем, этажом выше король и королева тоже обсуждали последние события.

— Я знал, что так будет, — говорил Гарольд, стоя у балконной двери, и глядя в вечерний сумрак.

— Еще бы! Ты же сам все заварил!

— Сомневаюсь, Лилиан! Это же он гоблин, а не я, — сказал король, отходя от двери.

— Гарольд, по-моему, ты все принимаешь слишком близко к сердцу. Это выбор Фионы.