Миядзава Кэндзи - ЗВЕЗДА КОЗОДОЯ

Рядом с рощей, в самом центре поляны установили белый камень и выбили на нем слова: «Роща Кэндзю».

В школу пришло много писем и пожертвований от бывших учеников: кто-то стал судьей, кто-то офицером, кто-то уехал в другие страны и стал фермером.

Семья Кэндзю радовалась и горевала одновременно.

Чудесная темная листва криптомерии, свежий запах, прохладные летние тени, поляна цвета лунного сияния — все это и многое, многое другое дарит тысячам людей истинное счастье.

Так же как и при жизни Кэндзю идет дождь, прозрачные капли падают на короткую траву — «кап-кап», а потом вновь светит солнце, и вновь наполняется роща свежим благоуханием.

Это случилось в тот вечер, когда отмечали осенний праздник горных божеств. Рёдзи повязал новый светло-голубой пояс, взял пятьдесят сэн и отправился к синтоистскому алтарю. А там представление под названием «Воздушный зверь». Людей собралось — тьма.

Перед занавесом в дверях маленькой хижины стоял рябой мужчина с длинными волосами, в мешковатых штанах и снисходительно зазывал прохожих:

— Давай заходи, заходи.

Ноги сами собой понесли Рёдзи к афише, и вдруг зазывала крикнул ему:

— Эй, приятель, заходи! Заплатишь на выходе.

И Рёдзи проскользнул в деревянную дверь.

Внутри были все знакомые лица, вот хотя бы Такаги Косукэ, и все они, кто с удивлением, кто серьезно, взирали на то, что лежало на середине стола.

Там распластался «воздушный зверь». Это было нечто большое, плоское, белое, покачивающееся из стороны в сторону — где голова, где рот, не разберешь. Хозяин аттракциона давал пояснения — если с одной стороны ткнуть в него палкой, там зверь подожмется, а с другой стороны надуется, если ткнуть с другой стороны, то все будет наоборот. А вот если ткнуть посередине, то раздуется весь зверь.

Рёдзи стало жутковато, и он поспешил прочь. Одевая гэта на земляном полу при выходе, он чуть было не упал и с размаху врезался в огромного человека, оказавшегося переда ним. Рёдзи напугался, поднял голову и увидел перед собой мужчину с худым красноватым лицом в старом летнем кимоно в полоску и в странной накидке от дождя. Он удивленно смотрел на Рёдзи сверху вниз. Глаза у него были совершенно круглые, Цвета закопченного золота.

Рёдзи изумленно уставился на него — и вдруг мужчина захлопал глазами и поспешно направился к деревянной двери сёдзи пошел следом. Около деревянной двери мужчина раскрыл плотно сжатый большой кулак и протянул билетеру десять сэн.

Рёдзи тоже заплатил билетеру, вышел на улицу, и тут встретил своего двоюродного брата Тацудзи.

А широкие плечи мужчины быстро исчезли в толпе.

Тацудзи, показав на афишу и понизив голос, сказал.

— Ты что, туда ходил? Врут они — «воздушный зверь», «воздушный зверь», а на самом-то деле это коровий желудок, наполненный воздухом. Ну, ты и дурак, что пошел!

Рёдзи еще раз растерянно посмотрел на афишу с диковинным «воздушным зверем», а Тацудзи сказал.

— Слушай, я еще у алтаря не был. Завтра увидимся.

И, прыгая на одной ножке, прыг-скок, скрылся в толпе.

Рёдзи поскорее убрался от этого места. Ацетиленовые лампы ярко освещали прилавки с зелеными яблоками и виноградом.

Рёдзи подумал, что синий огонь ацетиленовой лампы, конечно, красивый, но воняет, как от змеи, и прошел мимо.

На противоположной стороне в павильоне «кагура» [87] Павильон «кагура» — располагается внутри синтоистского храма, предназначен для исполнения «кагура» — сакральных танцев в музыкальном сопровождении. тускло горело всего пять ламп, судя по всему, вот-вот должно был начаться представление. На дверях чуть слышно звенел колокольчик. «Сёити, должно быть, тоже будет там выступать», подумал Рёити, и задержался на несколько минут.

Из темной чайной в тени кипариса на противоположно стороне улицы вдруг послышались крики, и все зеваки устремились туда. Рёити тоже поспешил за ними и, встав в сторонке, стал наблюдать за происходящим.

Тот самый мужчина с лохматыми волосами терпеливо сносил издевки молодого деревенского парня. По лбу его тек пот он то и дело наклонял голову.

Он пытался что-то сказать, однако все так кричали, а он та сильно заикался, что и слова вымолвить не мог.

А молодой парень с расчесанными на пробор блестящим волосами, оказавшись в центре внимания, все больше и больше расходился.

— Неужели мы позволим каким-то чужакам дураков из на делать! Гони быстро деньги, гони, гони! Нет, что ли, у этого типа денег? А если нет, зачем тогда ел?

Мужчина явно хотел что-то сказать, и, наконец, заикаясь выговорил:

— Вя-вя-вязанок дров сто штук принесу.

Хозяин чайной, кажется, был немного туговат на ухо и не расслышал, поэтому ответил невпопад:

— Что ты несешь? Всего две палочки. Естественно. Две палочки с клецками я бы мог и простить, однако ты меня вздумал дурить! Что за рожа! Эй, ты.

Мужчина, вытирая пот, наконец, отчетливо проговорил:

— Я вам потом принесу сто вязанок дров. Простите меня.

И тут молодой парень совсем разозлился:

— Вот заливает! Где это видано, чтобы за две палочки с клецками давали сто вязанок дров. Откуда ты вообще взялся?

— Э-э-этого я сказать никак не могу. Простите меня, — сказал мужчина, хлопая золотистыми глазами и отирая пот.

Он еще вроде и слезы утирал.

— Давайте его поколотим! — закричал кто-то.

Рёдзи, наконец, все понял.

«Все ясно. За представление с "воздушным зверем" мужчина выложил десять сэн, а потом так проголодался, что забыл, о том, что у него нет денег, и съел клецки. Он плачет. Значит, не плохой человек. Наоборот, честный человек. Решено, я ему помогу».

Рёдзи тихонечко вытащил из кошелька последнюю оставшуюся никелевую монетку, плотно зажал ее в кулаке, и, простодушным видом, стал пробираться сквозь толпу, пока не оказался рядом с мужчиной. Мужчина стоял с поникшей головой, руки свисали аж до колен, он мямлил, изо всех сил пытаясь что-то сказать.

Рёдзи присел на корточки и молча положил монетку на огромную ногу мужчины в плетеных сандалиях.

Мужчина удивился, посмотрел сверху вниз на Рёдзи, нагнулся, взял монетку, хлопнул ею по прилавку, за которым стоял хозяин чайной, и закричал:

— Все, я заплачу деньгами. Теперь уж вы меня простите. А сто вязанок я потом принесу. А еще восемь то [88] То — мера объема, равная 18 л. каштанов, — сказал он, и, быстро оттолкнув парня, унесся прочь, как ветер, растолкав толпу зевак.

— Это был горный леший. Горный леший, — закричали в толпе, и с улюлюканьем бросились вдогонку, однако его уж и след простыл.

Подул сильный ветер, заколыхался черный кипарис, подлетела кверху занавеска на чайной, и повсюду потух свет.

В этот момент зазвучала флейта, и началось представление «кагура». Однако Рёдзи туда не пошел, а поспешил домой по смутно белевшей в поле дороге. Ему хотелось поскорей рассказать об этой истории дедушке.