Амалдан Кукуллу - Истории мудрого странника

– Такой-то из твоих везиров сказал такое-то плохое слово.

Верил Дауд словам жены и с криками и бранью обрушивался на везиров.

Однажды новая жена Дауда уснула и видит сон, будто кривой Якуб домогается ее взаимности, берет он ее за плечи своими большими руками и пытается сорвать с нее платье. Она смеется над ним, а он твердит: «Или ты станешь моей возлюбленной, или я сделаю так, что тебе придется уйти».

На следующий день пришла она к Якубу и говорит:

– Эй, Якуб, отвечай, что ты затаил против меня?

Удивился Якуб такому вопросу и отвечает:

– Ничего!

А она легла на пол и стала кричать, и рвать на себе одежду. Ничего не оставалось делать Якубу, подошел он к ней и стал ее держать за руки. А она еще громче кричит, зовет людей на помощь. Услыхали слуги ее крик, побежали к Дауду и взволнованно рассказывают ему:

– Да быть мне перед тобой жертвой, почтенный! – отбив поклоны, сказал один слуга.

– Чтобы в огне гореть кривому Якубу! – отбив поклоны, продолжил другой.

– В чем дело, докладывайте! – накричал на них Дауд.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – сказали слуги.

Привели его в комнату, где были коварная жена и Якуб. Как увидел Дауд лежащую на полу жену, подошел к Якубу и ударил его.

– Что здесь происходит? – со злобой спросил он.

Хотел Якуб объяснить, но жена Дауда опередила его и говорит:

– Чтоб тебе в огне гореть! Смотри, что твой кривой везир со мной сделал!

Не удержался Якуб, плюнул в лицо коварной женщине, а Дауду сказал:

– Правитель, потерявший ум из-за какой-то блудницы, не заслуживает любви и уважения. Прощай!

Пришел Якуб к себе домой и обо всем рассказал своей жене. Выслушала жена взволнованного мужа и стала утешать его:

– Не кипятись, Якуб, все уладится, – сказала жена. – Дауд поймет, что ты ни в чем не виноват.

– Нет, жена, – ответил Якуб, – я решил уехать отсюда. Не хочу видеть ни разорения народа, ни самого Дауда, так низко павшего в глазах людей.

– Куда голова, туда и хвост, – ответила жена. – Как считаешь нужным, так и поступай!

Через несколько недель Якуб купил на базаре крепкого мула, а к мулу – большую арбу. Сложил на арбу все необходимое, посадил поверх всего этого жену и единственного сына и, взяв мула за поводья, тронулся в путь с тяжелым грузом обиды в сердце.

Едет он и думает: «Куда податься?» И тут ему вдруг пришло на ум отправиться в Исфаган, во дворец самого шаха Аббаса.

Спустя несколько дней Якуб достиг города, где жил шах Аббас. Он оставил жену и сына в караван-сарае, а сам, написав прошение шаху Аббасу, отправился ко дворцу, сел на скамью для посетителей и стал ждать.

Заметили его шахские слуги и подошли. Не стал Якуб ни о чем говорить с ними, передал свое прошение шаху Аббасу и остался ждать ответа. А шах Аббас прочитал прошение Якуба и тут же пожелал его увидеть.

Привели Якуба слуги в тронный зал. Посмотрел шах Аббас на низкого, кривого, большеголового человечка и его смех разобрал. Смеется шах Аббас, а вместе с ним покатываются со смеху все его приближенные.

До слез задел Якуба такой прием шаха Аббаса, но он связал свою обиду в узел и говорит:

– О, великий шах Аббас! Я пришел не затем, чтобы надо мной смеялись, а затем, чтобы быть твоим везиром!

Еще громче рассмеялись и шах Аббас и его слуги.

А Якуб опять за свое:

– О, великий шах Аббас! Я пришел сюда, чтобы быть твоим везиром!

Посмотрел шах на странного человека и отвечает:

– Не только кривой, но и не всякий зрячий сможет быть моим везиром. Ступай туда, откуда пришел.

– О, почтенный шах Аббас! – ответил тогда Якуб. – Отцы наших отцов говорили: «Не всякое прямое дерево дарит людям целебные плоды».

Всю эту ночь не спалось шаху Аббасу. Он все время думал о кривом Якубе. «Странный человек! – размышлял шах Аббас. – Как будто в здравом уме, а так дерзко говорит со мной. Может быть, и вправду он мудрец». Размышлял так шах Аббас, вспоминая сказанные кривым Якубом слова упрека.

Утром он приказал своим слугам разыскать этого человека и привести к нему.

Теперь расскажем вам про самого Якуба.

Вернулся Якуб в караван-сарай в большой печали и говорит жене:

– Завтра поедем куда-нибудь подальше от Исфагана. Здесь я не нужен!

Успокоила его жена, и спать уложила. А вскоре, уложив сына, легла и сама.

Слышит утром Якуб, кто-то в дверь стучится. Открыл он и видит: перед ним стоят шахские слуги.

– Якуб из Хоайтага, тебя зовет шах Аббас! – сказали они.

Оделся Якуб и пришел к шаху Аббасу.

– Чем могу служить? – спрашивает Якуб.

А шах Аббас отвечает:

– Может быть, тебе нужны деньги?

– У меня есть голова, руки и ноги. Я хочу работать, – ответил Якуб, поклонившись.

– Ладно, – говорит шах Аббас. – На восточной границе страны есть шахская конюшня. Поезжай туда, будешь работать конюхом.

Согласился Якуб. «Во всякой работе можно найти радость», -решил он. Через несколько дней прибыл он в тот аул, где находилась шахская конюшня, и стал работать конюхом. Утром он выгонял коней за пределы аула, а вечером пригонял обратно.

В том ауле было много мальчишек. Целыми днями они бегали без дела, дрались между собой, лазили по чужим садам. Словом, доставалось от них всем, особенно Якубу. Бывало, прибегут они на луг, разгонят табун и начнут дразнить:

Решил тогда Якуб обучить этих мальчишек грамоте. Многие мальчишки не хотели идти к нему учиться.

– Лучше на речке купаться, чем у пустой головы звону учиться, -говорили они.

Но некоторые отцы все-таки привели к Якубу своих детей.

– Чему бы не научились, лишь бы от озорства отвыкли, – говорили они.

Стал Якуб читать ребятам древние книги о подвигах богатыря Рустама, о мудрых советах Бахлюла. По душе пришлись детям эти рассказы. Стали они пересказывать другим ребятам то, что узнали у Якуба. Не прошло и недели, как в ауле не осталось ни одного мальчика, который не ходил бы к Якубу учиться грамоте.

Шли дни. Якуб читал мальчикам древние книги, а они помогали ему пасти коней.

Теперь Якуб стал зарабатывать столько денег, сколько никогда еще не зарабатывал.

И вот как-то он говорит жене:

– Знаешь, жена, о чем я думаю?

– О чем? – спрашивает она.

– Я думаю о том, – отвечает Якуб, – как хорошо было бы построить в нашем ауле школу для детей на те деньги, которые я за это время получал за их учебу.

– Верные слова говоришь, Якуб, – одобрила жена. – Никто еще не забирал своих денег в могилу.

И стал Якуб строить на окраине аула школу. А потом пригласил в школу нескольких шейхов-каллиграфов и других ученых людей, и занятия в школе пошли по всем правилам.

Шли дни, Якуб, как и прежде, выгонял на луг шахских коней.